ситуации, чтобы спасти репутацию Джонатана.
Он вытирал футболкой лоб и подмигивал мне, когда в двери повернулся ключ. Дверь открылась и уже знакомый, немного с хрипотцой голос пробасил:
– Fuck…
Коул успел влезть в футболку, ругаясь в ответ:
– Damn!
А потом все происходило как в кино, я даже не успела заметить, как Том, не раздеваясь, в пальто и шапке, подлетел к Джонатану и ударил его в челюсть, продолжая что-то орать ему, кажется, в этот момент мое понимание английского языка временно отключилось. Голова Натана отклонилась назад, как в замедленной съемке, но тут же он с вызовом взглянул на Страуда, потирая место ушиба. Отвечать не стал, только дикость во взгляде зловеще засияла в ответ.
Я спустилась с кровати, вцепившись в подол пижамной рубашки, не зная, что делать. Обстановка искрилась от напряжения, каждый из нас чувствовал, что все должно решиться здесь и сейчас. Что ложь, которую мы взращивали так долго, собралась выплеснуться на всех именно в этот самый момент.
– Я убью тебя! – крикнул Том. И опять удар, теперь в живот.
Натан согнулся, пытаясь сделать вдох. Я сделала шаг в его сторону, но он так посмотрел, что я не решилась подойти.
– Давай, бей сильнее! Станет легче, – сдавленно проговорил он. Он совсем не сопротивлялся и не отвечал Страуду.
– Легче?! Как ты мог? Ты дал мне обещание… Твою мать! – Том стянул шапку и бросил ее на пол, потом расстегнул пальто, и оно тоже отправилось туда. – Ненавижу тебя.
Эти слова резанули воздух и, кажется, самого Джонатана, он как-то затравленно поморщился, но выпрямился, готовый принять следующий удар.
– Эгоист… Самолюб! Сволочь! Всю жизнь все тебе… Все!!!
Джонатан опустил руки, слушая Тома, но кулаки его нервно подрагивали, сжимаясь сильнее. Казалось, что душевная боль его в сто раз сильнее вот этих вот ударов друга. Желваки двигались в такт часто вздымающейся грудной клетке.
Страуд с презрением окинул меня взглядом, от которого я съежилась. Так противно я еще никогда себя не чувствовала, но, наверное, заслужила.
– Неужели ты еще не насытился? – бросил Том, возвращаясь к Коулу.
– О чем ты?
– Обо всем. Я таскал тебя на кастинги, а лучшие роли получал ты. Лучшие девушки опять тебе, известность – тебе… Даже отец отзывается о тебе лучше, чем… – Недоумение Джонатана так выразительно красовалось на его лице, что никакая актерская игра не смогла бы это скрыть. Похоже, он впервые слышал что-то подобное от друга и даже не подозревал, что тот так думает.
– Том…
Натан приподнял руки ладонями вверх, но не заметил, что Страуд не собирался его слушать, он резко размахнулся и на этот раз ударил друга слева по лицу. Коул от неожиданности повалился на колено, а из уголка губы выступила капелька крови.
– Ненавижу! Ты не друг! Ты…
Все это выглядело ужасно, неправильно и дико, и я не могла просто стоять и смотреть на них.
– Прекрати! – Я метнулась к Джонатану, чтобы помочь подняться, да и встать рядом, потому что и я была виновата во всем.
В этот же момент Том неосторожно повернулся и, пытаясь меня остановить, оттолкнул с силой так, что я отлетела к кровати и ударилась головой о ножку тумбочки. На затылке сразу же вздулась огромная шишка, которая заныла. Может быть, это опять ныла моя совесть, которой до этого момента запрещали подавать голос.
– Не смей ее трогать! – сквозь зубы процедил Коул, бросаясь ко мне, но Том встал у него на пути. Тогда он попытался его оттолкнуть, в этот момент Джонатан походил на зверя, защищающего свою добычу. Страуд устоял, и они оба повалились на пол.
Я села, потирая затылок, и зажала полы пижамы, которые теперь ничем нельзя было застегнуть. Парни катались и грязно ругались, пока Том не оседлал Коула, держа его за руки.
– Сам не трогай ее! – зло выплюнул он Натану в лицо, по которому размазалась кровь с губы. – Она увлеклась тобой как актером. Это пройдет. Ты ее недостоин, гребаный кусок дерьма!
– А кто достоин, ты?! – сопротивляясь натиску Тома, сдавленно спрашивал Джонатан, скидывая его с себя и подминая.
– Пожалуйста, не надо! – крикнула я, вставая и подходя к ним.
– Не вмешивайся, – беспокоился Коул.
Он посмотрел мне в глаза, и сердце сжалось. Что же я наделала? Они ведь были лучшими друзьями, а теперь дрались как прыщавые подростки, выясняя, кто из них круче.
– Пожалуйста, перестаньте. Это я во всем виновата. Я не должна была ехать в этот ваш чертов Лондон. Никогда не должна была…
– Настя! – Том сел на пол, отпустив и оттолкнув Натана, посмотрел на мои трясущиеся руки, которые я прижимала к груди. Меня и саму, кажется, била мелкая дрожь. – Ты ни в чем не виновата. Это все между нами.
Он схватился руками за голову, прошелся руками по отросшим волосам и взглянул на Джонатана, который тоже пытался принять вертикальное положение.
– Мы должны решить все между собой.
– Что решить?! Решить, кому я достанусь?! – Я психанула и, схватив пальто, стала просовывать руки в рукава. Коул встал и сделал шаг в моем направлении.
– Решайте, – предостерегающе проговорила я. – Только я уже для себя все решила!
Джонатан тут же оказался рядом, тогда как Том сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и качал головой.
– Настя, прошу тебя, не решай все так импульсивно. – Он держал меня за руки и смотрел в глаза, когда я толкала ноги в сапоги. Его брови собрались возле переносицы домиком, и посередине появилась складочка. Опять он смотрел на меня так умоляюще замученно, только я чувствовала себя сейчас совсем по-другому.
Я бросила взгляд на Тома, который потирал лоб рукой.
– Джонатан… – Я осторожно высвободила руки из его горячих ладоней. – Вам нужно поговорить. Может быть…
– Нет, не может, – уверенно остановил меня он.
Я застегнула пальто и схватила с дивана шарф.
– Тогда буду у Лиззи или Клер. Поговорите!
Я практически подошла к двери, когда опять услышала свое имя.
– Настя?!
Я повернулась. И это был опять молчаливый разговор глазами с Джонатаном, который я уже научилась понимать, поэтому улыбнулась и повторила:
– Поговорите.
Коул ответил нахмуренными бровями и мимолетным подрагиванием губ.
– Все хорошо, – произнесла я беззвучно, и он прикрыл глаза в немом согласии.
Это молчаливое согласие давало надежду на то, что все будет хорошо, но внутри меня почему-то, наоборот, нарастала тревога. И позже я поняла, что интуиция никогда не подводит.
* * *
Лиззи встретила меня беззаботной улыбкой и счастьем в глазах. Я позавидовала ей. Сейчас мне хотелось оказаться там, в Мексике, в гамаке, голой, с врезающимися в спину веревками, и
