полные веселья, счастливые дни. Волна отвращения к самой себе вдруг захлестнула ее. До чего же она теперь дошла! Эта черная бездна ненависти… зла… Она стояла, чуть покачиваясь, и думала: «Я сошла с ума, я совершенно сошла с ума».
Сестра Хопкинс смотрела на нее с любопытством. «Вид у нее был очень странный, — будет впоследствии вспоминать сестра Хопкинс. — Говорила, как если бы не понимала, что говорит, и глаза у нее были такие блестящие и… тоже странные».
Чашки и блюдца гремели в тазике. Элинор взяла со стола пустую баночку из-под паштета и положила в воду. Когда она заговорила, то сама поразилась твердости своего голоса:
— Я наверху отложила некоторые вещи тети Лоры. Вы, наверное, сможете посоветовать, кому они могут пригодиться в деревне.
— Конечно же, — оживленно отозвалась сестра Хопкинс. — Это и миссис Паркинсон, и старая Нелли, и бедняжка, у которой не все дома, из Айви-коттеджа. Это же будет для них просто дар божий!
Они с Элинор прибрали в буфетной. Потом вместе поднялись по лестнице.
В спальне миссис Уэлман одежда была разложена аккуратными стопками: нижнее белье, платья, несколько выходных платьев, бархатное вечернее платье, шубка из ондатры. Шубку, объяснила Элинор, она думает подарить миссис Бишоп. Сестра Хопкинс с одобрением кивнула.
Она заметила, что соболя сложены в комоде.
«Собирается переделать для себя», — подумала сестра Хопкинс. Потом еще раз посмотрела на комод. Ей было интересно, нашла ли Элинор фотографию, подписанную «Льюис», и как с ней поступила, если нашла.
«Забавно, — продолжала она размышлять, — что мы с сестрой О’Брайен, не сговариваясь, написали друг другу об одном и том же. Никогда бы не подумала, что такое может случиться. Она наткнулась на фотографию именно в тот день, когда я написала ей о миссис Слэттери».
Она помогла Элинор рассортировать вещи, вызвалась связать их в отдельные узлы и потом проследить за их раздачей семьям нуждающихся.
— Я бы помогла вам здесь управиться, — сказала сестра Хопкинс, — а Мэри тем временем могла бы вернуться к себе и закончить с делами там. Ей осталось просмотреть бумаги в шкатулке. Кстати, а где она? Может, уже ушла в сторожку?
— Она оставалась в гостиной… — сказала Элинор.
— Не может быть, чтобы она просидела там все это время. — Она бросила взгляд на часы. — Ого! Мы здесь, оказывается, почти целый час.
Она поспешила вниз по лестнице. Элинор проследовала за ней.
Они вошли в гостиную.
— Ну и ну! — воскликнула сестра Хопкинс. — Да она заснула.
Мэри Джерард сидела в большом кресле у окна, чуть соскользнув с него. Странные хлюпающие звуки доносились оттуда: они срывались с губ девушки, которая еле-еле дышала.
Сестра Хопкинс подошла к ней и потрясла за плечо:
— Проснись, дорогая… — Она поспешно наклонилась и оттянула вниз веко девушки. Потом с помрачневшим лицом стала встряхивать ее за плечи.
Она повернулась к Элинор. Что-то угрожающее прозвучало в ее голосе, когда она сказала:
— Что все это значит?
— Не понимаю, что вы имеете в виду? Она заболела? — удивилась Элинор.
— Где телефон? Скорее вызовите сюда доктора Лорда! — потребовала сестра Хопкинс.
— Что случилось?
— Что случилось? Девочке плохо. Она умирает.
Элинор отпрянула.
— Умирает?!
— Она отравлена… — проговорила сестра Хопкинс, и в ее взгляде Элинор увидела тяжкое подозрение.
Часть вторая
Глава 1
Эркюль Пуаро, чуть склонив набок свою яйцеобразную голову, вопросительно приподняв брови и сложив кончики пальцев, внимательно наблюдал за молодым человеком с приятным веснушчатым лицом, который с негодующим видом энергично шагал взад-вперед по комнате.
— Eh bien, мой друг, в чем же все-таки дело? — спросил он.
Питер Лорд застыл как вкопанный.
— Мосье Пуаро, — наконец заговорил он. — Вы единственный, кто может мне помочь. Мне о вас рассказывал Стиллингфлит, я узнал от него о деле Бенедикта Морлея. Абсолютно все считали, что это самоубийство, а вы доказали, что на самом деле было убийство.
— Вы хотите сказать, что самоубийство одного из ваших пациентов выглядит сомнительным? — поинтересовался Эркюль Пуаро.
Питер Лорд замотал головой:
— Речь идет о молодой женщине. Ее арестовали и собираются судить за убийство! Но она не совершала его! И я хочу, чтобы вы нашли этому доказательства!
Брови Пуаро поползли еще выше.
— Вы и эта юная леди — вы обручены, не так ли? Вы любите друг друга? — деликатно спросил он.
Питер Лорд горько рассмеялся.
— Вовсе нет, ничего подобного! У нее плохой вкус, она предпочла длинноносого надутого осла с мордой меланхоличной лошади! Глупо с ее стороны, но ничего не поделаешь!
— Понятно! — сказал Пуаро.
— Я и не сомневаюсь, что вам все понятно. И не стоит хитрить. Я влюбился в нее с первого взгляда. И поэтому не хочу, чтобы ее повесили. Ясно?
— Какие против нее выдвинуты обвинения? — спросил Пуаро.
— Она обвиняется в убийстве девушки по имени Мэри Джерард посредством отравления ее морфином. Вы, возможно, читали материалы следствия в газетах.
— А каков мотив?
— Ревность!
— А вы полагаете, она не совершала преступления?
— Нет, конечно нет.
Некоторое время Пуаро задумчиво смотрел на него, потом спросил:
— Так чего именно вы хотите от меня? Чтобы я провел расследование этого дела?
— Я хочу, чтобы вы выручили ее.
— Я не адвокат, мой друг.
— Попробую изложить задачу яснее: я хочу, чтобы вы нашли доказательства, которые дали бы возможность адвокату защитить ее.
— Довольно любопытное требование, — заметил Пуаро.
— Потому что я не напускаю тумана, вы это имеете в виду? Так ведь все очень просто. Я хочу, чтобы эту девушку оправдали! И думаю — вы единственный человек, который способен это сделать!
— Вы желаете, чтобы я рассмотрел имеющиеся факты? Отыскал истину? И таким образом обнаружил, что же на самом деле произошло?
— Я хочу, чтобы вы отыскали любые факты, которые помогли бы ее спасти.
Эркюль Пуаро ловко зажег тоненькую сигарету.
— Но не аморально ли то, что вы предлагаете? — спросил он. — Отыскать истину — да, это всегда важно. Но истина — обоюдоострое оружие. А вдруг я открою факты, свидетельствующие против этой леди? Вы требуете, чтобы я их утаил?
Питер Лорд поднялся со стула, побледнев как полотно.
— Это невозможно! — воскликнул он. — Ничто из того, что вы найдете, не может в большей степени свидетельствовать против нее, чем те факты, которые уже есть! Они ее обличают окончательно и бесповоротно! В газетах чего только уже не понаписали! Нет, что бы вы ни нашли, ухудшить ее нынешнее положение просто невозможно! Я прошу вас мобилизовать всю вашу изобретательность — Стиллингфлит говорил, что вы чертовски изобретательны, — и найти какую-нибудь лазейку.
— Но
