планы моего товарища по Николаевскому кавалерийскому училищу генерала [А.Л.] Носовича, бывшего в распоряжении главкома [П.П.] Сытина. Оригинально, что генерал Носович сам в это время задумал бежать к белым, но не решался открыть свою тайну мне»[968].
Всеволодов получил вызов из Петрограда в Москву, в оперативное управление Всероссийского главного штаба для командирования на Восточный фронт по наряду главкома И.И. Вацетиса[969]. 8 октября он составил рапорт на имя начальника оперативного отделения Всероссийского главного штаба, в котором писал: «Согласно моего ходатайства я прибыл в Ваше распоряжение для назначения на должность военного времени. Но так как я был уволен в отставку по болезни, как инвалид, признанный комиссией негодным ни к строевой, ни к административной службе, то прошу указание, какое мне может быть предоставлено место на фронте. Прошу о выдаче удостоверения на право жительства в Москве»[970]. В это время Всеволодов временно обосновался в Москве в меблированных комнатах братьев Ечкиных (Неглинный проезд, 20).
На следующий день, 9 октября, Всеволодов наконец получил предписание отделения по службе Генерального штаба Всероглавштаба отправиться в Нижний Новгород в распоряжение военного руководителя Приволжского военного округа для последующего назначения начальником штаба округа[971]. Назначение состоялось по решению главкома И.И. Вацетиса с учетом того, что Всеволодов считался добровольцем и инвалидом, и служба в штабе округа в большей степени соответствовала состоянию его здоровья. Перед выездом генштабисту полагалось получить подъемные деньги в размере 2000 руб. у заведующего финансовым отделом Наркомата по военным делам Лезгинцева (Новинский бульвар, 101, кв. 3) по предъявлении особого сношения Совета Всероссийского главного штаба (Пречистенка, 14)[972].
Генштабист С.Д. Харламов, заменявший начальника оперативного отдела Всероглавштаба, обратился к начальнику отдела снабжений Наркомата по военным делам, чтобы Всеволодову выдали в дорогу чая, сахара, хлеба и консервов за наличный расчет по установленной норме[973]. 12 октября Всеволодов выехал из Москвы, о чем донес начальнику оперативного отделения Всероглавштаба[974]. Вместе с ним отправилась и семья в составе супруги Анастасии Петровны и детей — пасынка Николая 12 лет и сына Бориса 4 лет[975].
14 октября начальник штаба Приволжского военного округа бывший Генштаба капитан И.Н. Полковников просил начальника оперативного управления Всероглавштаба С.А. Кузнецова ускорить приезд Всеволодова[976], видимо, в связи с острой необходимостью в квалифицированных специалистах для административной работы. Тогда еще не была преодолена неразбериха в советских штабах и несогласованность в назначениях. В результате по приезде военспеца в Нижний Новгород выяснилось, что должность, на которую предполагалось его назначить, уже занята другим генштабистом, тем самым Полковниковым. Всеволодову пришлось выехать из Нижнего в Арзамас, где тогда находилась Ставка главкома Вацетиса.
17 октября Всеволодов сообщал начальнику оперативного управления Всероглавштаба: «Доношу, что я сего числа прибыл из штаба главнокомандующего. Должность н[ачальни]ка штаба, на которую я был командирован, оказалась занята Генштаба Полковниковым. На предложение военного руководителя остаться на должности начальника административного отдела в Нижнем я отказался. По прибытии в Арзамас я был назначен в распоряжение командующего Южным фронтом, предписание о чем и представляю. Прошу распоряжения о выдаче мне подъемных. Н. Всеволодов»[977].
В Арзамасе Вацетис и члены РВСР И.Н. Смирнов и П.А. Кобозев 15 октября выдали Всеволодову новое предписание: «Предписываю с получением сего отправиться в г[ород] Козлов, в распоряжение командующего Южным фронтом тов. Сытина»[978]. Так началась служба Всеволодова на советском Южном фронте, кардинально изменившая его судьбу.
По некоторым данным, назначение на Южный фронт состоялось по собственному желанию самого Всеволодова. На фронте предстояла большая работа по созданию 9-й советской армии, которая до этого существовала в основном на бумаге. Первым ее командующим был А. И. Егоров, однако с 25 ноября его сменил П.Е. Княгницкий, официально остававшийся в должности до 6 июня 1919 г.
В штаб армии Всеволодов прибыл не ранее 23 октября[979]. В конце октября — ноябре 1918 г. Всеволодовым был сформирован штаб армии. Кроме Всеволодова, из генштабистов на должности начальника оперативного отдела штаба армии служил будущий герой взятия Перекопа А. И. Корк. Работа была не из легких и требовала огромного перенапряжения, поскольку армия первоначально находилась в жутком состоянии и, по сути, состояла из партизанских отрядов.
В своих эмигрантских воспоминаниях Всеволодов составил целую портретную галерею советских военных деятелей, с которыми ему довелось служить. Среди них управляющий делами Наркомата по военным делам Н.М. Потапов, командующий 8-й армией М.Н. Тухачевский и командующий 9-й армией А.И. Егоров, начальник штаба 9-й армии П.Е. Княгницкий, члены РВС 9-й армии В.А. Барышников, П.В. Дашкевич, Г. Я. Сокольников (Бриллиант), начальник 14-й стрелковой дивизии А.С. Ролько, начальник 15-й стрелковой дивизии Ю.С. Гузарский, начальник 16-й стрелковой дивизии В.И. Киквидзе, начальники 23-й стрелковой дивизии А.Г. Голиков и Ф.К. Миронов, заместитель начальника 14-й стрелковой дивизии А.К. Степин, временно исполняющий должность начальника штаба 9-й армии Н.Н. Карепов, начальник административного отдела штаба 9-й армии И.И. Гарькавый, начальники оперативного отдела штаба 9-й армии А.И. Корк иИ.В.Яцко.
Характеристики сослуживцев по Красной армии не лишены позитивной составляющей. Мемуарист отмечал сильный характер А.И. Егорова, храбрость, ум и гуманизм П.Е. Княгницкого, образованность и интеллект Г.Я. Сокольникова, ум, спокойствие и добродушие П.В. Дашкевича, деятельную натуру А.С. Ролько, ум, природную сметку, исполнительность А. Г. Голикова, хозяйственность И.И. Гарькавого. Негативных оценок удостоились В.А. Барышников, Ю.С. Гузарский, В.И. Киквидзе и А.К. Степин. А.И. Егорова, А.И. Корка и М.Н. Тухачевского Всеволодов прямо назвал «прекрасными, выдающимися офицерами, большого ума и воли»[980]. Н.М. Потапова Всеволодов не раз называл своим другом, отмечал помощь с его стороны в поступлении на службу в РККА и в бытовых вопросах. Любопытно, что видного советского военачальника А.И. Корка Всеволодов считал противником коммунистов и даже предлагал ему бежать к белым, но тот отказался[981]. Всеволодову присущ антисемитизм, что выразилось в негативных оценках комиссаров-евреев.
Мемуары Всеволодова содержат описание приезда в штаб 9-й армии в Балашов в начале 1919 г. Л.Д. Троцкого. Троцкий действительно приехал в Балашов 11 января 1919 г. Впрочем, достоверность описания вызывает сомнения. Несмотря на демонизацию Троцкого, изображение его садистом, невозмутимо требующим чашку кофе после собственноручного убийства подчиненного, он в мемуарах показан все же с некоторыми положительными чертами. В частности, он по-доброму общался с сыном Всеволодова и даже похвалил его за точную ориентировку по карте[982]. Кроме того, Троцкий в инциденте с неподчинением В.И. Киквидзе приказам представлен справедливым военным администратором, принявшим сторону Всеволодова. Из свидетельства Всеволодова следует, что именно мемуарист обратил внимание Троцкого на неисполнение приказов начдивом В.И. Киквидзе. По версии
