к ней кем-то… У всего этого должна быть причина. Должна быть. Должна быть. И должен быть тот, кто это всё затевал, устраивал. Может быть, даже платил деньги. И того, кто затевал все эти страшные дела, ей необходимо было найти. Они ведь и Влада порезали, и до папы добрались; судя по всему, Света им очень, очень не нравилась. Но почему? Она ведь никому ничего плохого не делала. И если делала, то уж точно не по желанию. Она сидела за столом и всё больше злилась. Ей нужно было найти того, кто хотел её убить.
А тут на кухне появилась Иванова, она встала у входа и спросила:
— Я налью себе чая?
Девочка убрала со стола маленький коричневый пузырёк — а заодно и спрятала свою руку от глаз сиделки, нечего ей на неё глазеть, — и произнесла:
— Конечно, — и, уже обращаясь к отцу, сказала: — Пойдём, папа, я дам тебе таблетку и уложу спать.
Отец без слов с трудом поднялся на ноги, Светлана протянута ему костыли. И они вышли в коридор, а там папа остановился и произнёс:
— Светка!
— Да, па, — она поглядела на него.
— Я ничего… ну, всего этого, не хотел. Это всё как-то само, словно во сне было. Это всё из-за этой бабы.
— Я знаю, па, — ответила девочка.
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 48
Света дала отцу таблетку и пошла к себе в комнату. Она была возбуждена. Мысли, мысли не давали ей успокоиться. Девочка всё не могла понять, почему кто-то так настойчиво хочет её убить. Они даже с папой что-то сделали, как-то умудрились так его околдовать, что он пытался убить её. Это её папа! Да от одной этой мысли девочку захлёстывала такая сильная злость, что она о постели и думать не могла. Светлана прислушалась. В квартире было тихо, темно. Только из-за штор, с улицы, пробивался в её спальню свет. Света взглянула на спящих братьев и бесцельно подошла к окну. Чуть отодвинула занавеску и… тут же отпрянула за стену. Замерла, но от злости стиснула кулачки. Третий, третий час ночи, а в её окно кто-то заглядывал. Светлану как обожгло этим настырным, недобрым взглядом. Даже тут, в своём доме, в своей спальне она уже не чувствовала себя в безопасности. Ни спать лечь, ни к окну подойти. Она больше не хотела с этим мириться. Девочка наклонилась, когда проходила мимо окна, и нащупала в темноте свою новую спортивную одежду. Одежда была возле кровати. Светлана стянула её со стула и стала одеваться. Больше Светлана не собиралась тянуть, она решила действовать прямо сейчас. Через минуту она была готова и вышла в коридор, взяла свой рюкзачок, в котором была заветная бутылочка с заветной иголочкой. Девочка, надевая кроссовки, немного волновалась, волновалась хорошим волнением, точно так же, как когда-то перед большими соревнованиями, к которым она подходила на пике формы, с отличными цифрами в последних забегах.
Света была уверена в себе, потому что ощущала большую силу. Сила её распирала. Силы в ней было столько, что она не могла просто стоять на месте, она хотела подпрыгивать и скорее что-то делать, состояние у неё было, как будто только что натёрла себя соком фикуса. И главным мотором, приводом этой её силы было раздражение, превращающееся в злость и ненависть. Она сейчас люто ненавидела ту старую слепую тварь, что так ловко настроила папу против неё. А вернее сказать, заколдовала. Света прекрасно помнила, как холодно, словно к чужой, папа относился к ней в последние дни, и была уверена, что это заслуга слепой. Теперь девочка очень хотела с нею встретиться. И чтобы добраться до слепой твари, ей нужно было сначала найти тех, кто заглядывал к ней в окна.
Светлана понимала, что это будет непросто, но та сила, что бушевала в ней сейчас, не позволяла девочке усомниться в том, что она справится. Света была уверена и торопилась начать, пусть сейчас даже ночь на дворе. Она уже тянула руку к выключателю в прихожей, когда её окликнули:
— Ты это куда собралась?
Конечно, это был папа. Девочка обернулась. Отец шёл к ней на своих костылях по коридору.
— Мне нужно, папа, — коротко ответила девочка.
— Ночь, куда ты собралась? — он подошёл к ней и остановился в одном шаге.
— Мне нужно найти эту слепую. Хочу с ней поговорить.
— Ты… Ты же совсем ещё…, — отец смотрел на девочку и не находил нужных слов.
— Папа, — Света не стала дожидаться, пока он договорит, подошла к нему и обняла. — Я уже взрослая. И я должна разобраться со слепой, они уже оборзели.
— А кто эти они? — он чуть отстранился от неё, чтобы заглянуть Светлане в глаза.
— Вот и я хочу это выяснить.
— Света…
— Папа, не волнуйся за меня, я сильнее их, поверь мне.
Отец вдруг взял её черную руку и поднёс к своим глазам, пару секунд рассматривал, а потом сказал:
— Нужно к врачу идти.
— Я уже была, па, — Светлана была рада, что отец держит её за чёрные пальцы, как и Владик, без брезгливости, — у двоих врачей была. Они взяли у меня биопсию, кажется, это так называется. И ещё соскоб. Нужно будет сходить узнать результат.
— Сходи обязательно, — отец продолжал разглядывать её руку и даже поглаживал кожу, потом поднял глаза и спросил. — Не болит?
— Нет, даже наоборот…, — ответила Света.
— Что значит наоборот? — удивился отец.
— Ну… помогает мне.
— Помогает? Как это помогает?
— Па, я потом тебе расскажу, — Света освободила свою руку.
— Слушай, дочка… Ночь уже.
— Папа, — Света опять обняла его и поцеловала в небритую щёку, — не волнуйся за меня, ложись спать. Утром я вернусь и приготовлю завтрак.
Она сказала это таким тоном, что отец не только не мог ей ничего запретить, но даже и не мог возражать. Он понял, что дочка уже стала взрослой.
— Не волнуйся, па, иди ложись, снотворное уже, наверное, подействовало, — сказала Светлана, улыбнулась отцу и вышла за дверь.
