по секрету, сэр, и они предназначены только для ваших ушей. Теперь преступник мертв, однако мне нужно обыскать дом. Меня интересуют бумаги и любые другие изобличающие доказательства, которые он мог там оставить.
– А нам что делать, пока вы их ищете? Стоять и смотреть?
– По большей части да. На время обыска всех домочадцев необходимо взять под стражу. Кроме господина Фэншоу и его невестки, в доме проживает также внучка старика. Она еще ребенок. Соберем всех в гостиной. Один или два солдата пусть следят за садом и старой конюшней в дальней его части. Кстати, в саду есть боковая калитка, и еще одна ведет на конюшню.
Тёрло кивнул в сторону своих людей. Всего их было шестеро.
– Этих молодцов как раз достаточно.
– Должен вас предупредить: на конюшне содержится лев.
– Кто?!
– Господин Фэншоу любит всякие диковинки. Зверь надежно заперт, однако это весьма опасный хищник. Советую вам предостеречь своих людей, чтобы они держались от льва подальше.
– Парни не дураки. – Тут Тёрло устремил на меня испытующий взгляд. – Что с вами, сэр? – вдруг спросил он. – Видок у вас, будто собачью блевотину унюхали.
Все утро я старался не думать о Кэт.
– Поверьте, – ответил я, – когда мы покончим с этим делом, на всем свете не найдется человека счастливее меня.
Глава 58
Вернувшись из церкви, дед и внучка обнаружили, что в резиденции Фэншоу хозяйничаем мы. К тому же кто-то кричал на весь дом. Всю прислугу, кроме одной служанки, согнали в большую гостиную. Туда же мы сопроводили и госпожу Фэншоу. Когда мы вели ее вниз, эта женщина плюнула в меня. Двери гостиной были заперты, и солдат следил за порядком с галереи.
Спустившись на первый этаж, я нашел господина Фэншоу в салоне. Старик грозил Тёрло всевозможными карами за незаконный обыск, а лейтенант слушал его с мрачной усмешкой. Внучка Фэншоу была с ними.
«Жаль, – подумал я. – Детям вовсе незачем наблюдать подобные сцены, а эта девочка один раз уже стала свидетельницей обыска в Сверинге».
– Господин Марвуд! – Заметив меня в дверях, Фэншоу тут же развернулся в мою сторону. – Это уже слишком! Сначала вы вломились в Сверинг, а теперь еще и сюда! По какому праву вы меня преследуете? Я обо всем сообщу лорду Арлингтону. А уж что на это скажет лорд-мэр, даже не представляю.
– К сожалению, вынужден просить вас…
– И кто это поднял крик на весь дом? Вы что, пытаете какую-то несчастную?
– У служанки с вашей кухни скрутило живот. Девушка страшно мучилась. Я послал за аптекарем.
– Ваше поведение оскорбительно. – Господин Фэншоу помолчал, и благородное негодование уступило место обычному стариковскому ворчанью. – Из-за вас мы остались без обеда. Я отсюда чую, как он подгорает в очаге.
Тут Фэншоу был прав. К аппетитному аромату жарящегося мяса примешивались едкие нотки.
– Лорд Арлингтон приказал обыскать ваш дом, – пояснил я. – Так же как и Сверинг. Вы и сами прекрасно понимаете, что это дело государственной важности. Если хотите взглянуть на ордер, пожалуйста, вот он. Не чините нам препятствий, и мы управимся быстрее.
Фэншоу опустился в кресло.
– Раз уж вы настаиваете, то делайте, что пожелаете. – Хозяин провел рукой по лбу. – Может, кто-нибудь принесет мне хотя бы бокал вина и печенье? От голода у меня слабость.
– Вынужден просить вас присоединиться к другим домочадцам в гостиной.
– Что? Это еще зачем?
– И отдайте мне ключи, сэр. Все. Иначе мы воспользуемся ломом.
У старика пропала охота сопротивляться, и, когда Тёрло уводил его, он упирался больше для порядка. Внучка побрела следом.
– Будьте добры, велите своим людям обращаться с экземплярами моей коллекции предельно осторожно, – сказал мне Фэншоу в дверях. – Им цены нет, сэр. В нашей стране вы более ничего подобного не найдете.
Когда его увели, я прошел в заднюю часть дома и спустился по лестнице на кухню. Там гарью пахло сильнее всего, да и крики стали громче. Тёрло оставил одного солдата охранять черный ход, ведущий на судомойню, а оттуда во двор. Солдату также было велено приглядывать за больной служанкой, лежавшей на тюфяке в боковой нише на судомойне.
– Как она? – спросил я.
– Совсем плохо, ваша милость. Видать, помирает. Сами слышите. Да и чуете.
В судомойне и впрямь стоял отвратительный смрад: зловоние от рвоты и испражнений смешивалось с запахом дыма, просачивавшегося с кухни. Остановившись возле ниши, я поглядел на несчастную, корчившуюся на грязном тюфяке. В глубинах моей памяти что-то шевельнулось.
– Держись, – обратился я к девушке. – Аптекарь скоро придет.
Рвота, боли в животе и понос – разве Эббот умер не так же?
Служанку скрутила сильнейшая рвотная судорога, однако ее желудок был уже практически пуст. На полу стояла кружка с водой. Присев на корточки, я взял ее и поднес к потрескавшимся, облепленным пеной губам несчастной.
– Я умираю, – прохрипела она.
Девушка проглотила немного воды, но бо́льшая часть стекла по подбородку. Ее тут же начало рвать снова, и гримаса боли исказила лицо несчастной.
– Даже не сомневаюсь, ты скоро выздоровеешь. Послушай меня. Господин ван Рибик дал тебе мышьяк. Несколько месяцев назад. Помнишь? На Кок-лейн. Порошок он купил в аптеке. А потом вышел на улицу и вручил его тебе. Для чего предназначался этот мышьяк? Как ты им распорядилась?
– Я грешна, сэр, – простонала служанка.
– Все мы грешны. Выпей еще воды. Так зачем господин ван Рибик купил мышьяк?
Пить девушка не могла, поэтому я только смочил ее губы. Она попыталась что-то сказать, но я не разобрал ни слова.
– Что? – переспросил я. – Зачем был нужен мышьяк?
– Чую адское пламя. – Голос служанки звучал так слабо, что его было едва слышно. – Вот дьявол до меня и добрался. Зачем я смешала его с сахаром, не надо было, это не она, сэр, это я во всем виновата, и теперь я горю…
– Горишь не ты, а хозяйский обед, – ответил я. – Ты что-то сказала про сахар?
Но тут девушка с криком забилась в конвульсиях и уставилась на потолок, выпучив глаза так, что казалось, они вот-вот выскочат из глазниц.
– Он идет, – выдохнула несчастная. – Дьявол идет…
Чья-то рука легла мне на плечо. Я поднял голову. Солдат доложил, что аптекарь наконец-то прибыл. Я обернулся, собираясь подбодрить девушку и заверить ее, что теперь все будет хорошо. Но служанка молчала. Ее глаза по-прежнему были широко распахнуты и глядели в потолок.
– Стало быть, аптекарь опоздал, – заключил солдат.
* * *
Издалека донесся львиный рев.
– Калибан голоден, – заметил господин Фэншоу. – Он привык обедать в это время.
Я не удостоил его слова ответом. Я послал за
