— Нечего сестрам Гунгиллы по городу бродить, на мирские соблазны глазеть, — строго сказала Марна. — С сегодняшнего дня никому за пределы монастыря не выходить.
— Так ведь масло кончается и муки бы надо купить, — робко возразила Эльга.
— Без тебя знаю, — отрезала сердитая настоятельница, — и уже распорядилась. Будет ходить девчонка из деревни. Фрукты из нашего сада на базаре продаст, все, что нужно, купит… А Гунгиллиным сестрам не годится по городу шастать!
Эльга от ужаса не могла вымолвить ни слова.
«Бежать, срочно бежать из этой тюрьмы», — в отчаянии думала она.
Но как? Теперь даже за монастырские стены не выйти! Однако кое в чем сегодня повезло. Приглашенная для торговли на рынке девчонка должна была явиться только на следующее утро. А поскольку свечи потребовались немедленно, на базар все-таки отправилась Эльга.
В последний раз, о Гилфинг, неужели в самый последний раз покидает она эти мрачные стены, в отчаянии думала девушка, медленно бредя по городу. Ничто не радовало ее в этот чудесный солнечный день. На глаза то и дело предательски наворачивались слезы. Казалось, еще чуть-чуть, и она разревется на всю улицу. А вот плакать навзрыд как раз ни в коем случае было нельзя.
— Запомни, — нередко говорила ей когда-то старшая подружка Лора, — слезы для женщины — самое главное оружие. Нужно только уметь им вовремя воспользоваться.
— А почему ты никогда не плачешь? — как-то полюбопытствовала тогда совсем еще маленькая Эльга.
— К сожалению, этим оружием владеют только блондинки, — тяжело вздохнув, пояснила чернокудрая, румяная, как яблочко, Лора. — Когда плачут брюнетки, у них краснеет лицо, иногда даже покрывается пятнами. Это выглядит очень некрасиво. Поэтому ни один мужчина такую женщину не пожалеет. Зато когда плачет блондинка, — Лора завистливо посмотрела на белые мягкие волосы Эльги, — она может добиться всего, что угодно. Только проделывать это нужно правильно. Вот как ты плакала вчера, когда бусы потеряла?
— Бусы новые совсем, бирюзовые, даже не заметила, как порвались, — всхлипнула Эльга.
— Знаешь, сейчас уже гораздо лучше, — снисходительно похвалила Лора. — Только глаза пошире открывай и следи, чтобы слезинки катились по одной.
— Так сегодня уже и плакать-то почти не хочется. Вот вчера, когда только заметила пропажу…
— Вчера ты так ревела, что нос весь распух и глаза в две щелки превратились, оттого тебя никто и не жалел.
— Еще и отругали, — грустно согласилась Эльга.
— А плакала бы негромко, широко распахнув глаза, и так, чтобы слезинки застыли на ресницах, никто бы не ругал. Может, даже новые бусы бы купили… Эх, вот если б у меня не краснело лицо при плаче, — грустно вздыхала, поправляя черные как смоль кудряшки, Лора.
Эльга тогда молчала и слушала, стараясь не пропустить ни слова умудренной старшей подруги. Хорошенькой, бойкой, умной Лоре грех было жаловаться. Она и без слез прекрасно обходилась. Еще как! Да от нее самой кто угодно, поди, заплачет. Эх, Лора, Лора, интересно, где она теперь?
Столько времени они уже не виделись. Однако советы подружки Эльга запомнила отлично. Вот и сейчас, спустя годы после давнего разговора, как бы ни хотелось зареветь на всю улицу, Эльга из последних сил сдерживалась. Носом не шмыгала, лицо платком не терла, глаза распахнула широко-широко… И как оказалось — не напрасно.
Глава 31
Эльга свернула с центральной улицы на Плотницкую, прошла несколько шагов… и вдруг уткнулась прямо в широченную грудь черноусого сержанта.
— Никак, тебя обидели, красавица? — посочувствовал он. — Кто же посмел? Ты мне только скажи кто, а уж я с ним мигом разделаюсь!
Эльга ничего не отвечала, а только все шире распахивала глаза так, чтобы слезинки падали по одной, и изо всех сил старалась не шмыгать носом — чтобы не покраснел, упаси Гунгилла.
— Ну вот что, здесь, конечно, не место для разговоров, — задумчиво проговорил Свен. — Надо бы все спокойно обсудить… Пойдем-ка…
Он ловко подхватил Эльгу под локоток и повел куда-то, сперва по переулку, потом, минуя базарную площадь, по узкой улочке, потом мимо ремесленных кварталов, где визжали пилы и гулко перестукивались молотки… Эльга, от удивления переставшая плакать, послушно следовала за кавалером — не иначе, Мать Гунгилла услышала мольбы несчастной сироты и послала этого парня!
У небольшого домика сержант остановился. Совсем немного замешкался, но тут же широко шагнул вперед и решительно распахнул калитку.
— Пожалуйте, мадам, в мою… так сказать, скромную обитель, где вы всегда найдете защиту и помощь!
Эльга робко прошла в крошечный дворик. Растерянно огляделась по сторонам. Молодая яблоня, буйные заросли сорной травы под забором… Она, по правде говоря, несколько иначе представляла себе жилье героя.
— Прости, красавица, ты не могла бы секунду обождать? — чуть смущенно проговорил Свен. — О, а как тебя звать-то?
— Эльга, — чуть слышно прошептала девушка.
Парень кивнул и пригладил усы. Он шагнул к входной двери и прямо на пороге столкнулся с невысоким щуплым пареньком. Очень бледное, сплошь усеянное веснушками лицо юноши при виде Эльги мгновенно стало ярко-красным — почти в один цвет с огненно-рыжими торчащими во все стороны волосами.
— Вот познакомьтесь, мадам, это мой бедный бездомный друг Петер, — ничуть не смущаясь, затараторил Свен, украдкой ткнув приятеля локтем, — живет пока что у меня, иногда здесь, иногда в другом моем доме… возле городских ворот. Но там сейчас временно гостит моя… э… э… сестра… — нашелся сержант. И тут же уверенно продолжил: — Представляете, мадам, мой лучший друг мечтает найти работу маляра, тренируется, пишет всякие смешные объявления. — Свен небрежно ткнул висящую на заборе табличку.
Эльга, шевеля губами, прочла:
— Практикующий маг…
Рыжий криво ухмыльнулся, вздернув выцветшие брови, но смолчал.
— Да, так вот, дорогой Петер, — Свен снова обернулся к колдуну, — я тут тебе работенку нашел непыльную. С самим начальником стражи сегодня говорил, выхлопотал службу.
— Э?.. — Лицо рыжего снова приобретало нормальный цвет, хотя и медленно.
Свен покровительственно похлопал приятеля по плечу.
— Да-да, завтра приступишь. Как раз под моим началом. Так ты уж тоже, будь, пожалуйста, другом… То есть… Ну, в общем, если мне не изменяет память, ты сейчас очень торопишься, то есть я хочу сказать, имеешь неотложные дела и поэтому вынужден нас покинуть часика этак на два, или лучше бы даже на три, — нахально ухмыляясь, скороговоркой выпалил он.
Молодой колдун внимательно оглядел Свена с ног до головы. При этом он слегка задержал взгляд на его правой щеке, чуть пониже виска. Затем едва заметно щелкнул пальцами. И в этот самый момент над головой сержанта пролетела маленькая серая пичужка. Крошечная капелька помета, упав на правый висок Свена, стала медленно сползать по щеке. Сержант машинально смахнул ее рукой. Однако результат оказался совершенно неожиданным. Небольшое белое пятнышко не только не исчезло, а, наоборот, значительно увеличилось в размере. Свен быстро вытер его рукавом. Пятно теперь стало размером с кулак, сержант отчетливо ощущал, как стянуло кожу. Он снова потер лицо и озадаченно воззрился на рыжего колдуна.
— Ну ладно, я пошел, — насмешливо разглядывая приятеля, сказал Петер. — Если будут проблемы, обращайся. Но только, сам понимаешь, не теперь. Сейчас, увы, неотложные дела вынуждают меня покинуть этот дом часика этак на два… или, может быть, лучше на три?
— Эй, постой! — отчаянно крикнул Свен.
Птичий помет, от которого он безуспешно пытался очистить щеку, покрывал теперь чуть ли не половину лица.
Эльга, до этого молча наблюдавшая за происходящим, мигом поняла, что лучше уйти.
— Я ненадолго, схожу на базар, что-нибудь к обеду куплю, — быстро проговорила она первое, что пришло в голову, и, не оглядываясь, выбежала на улицу.
Свен только тоскливо глянул вслед девушке.
