Стражники собрались уже возвращаться обратно, но вдруг замерли, прислушиваясь. Послышались шаги и скрип половиц.
Глава 30
Виллем спрятался за перегородкой, выписывая дрожащей рукой святой круг. Сержант, чуть подумав, встал рядом, прильнул глазами к широкой щели между досками. Стали ждать.
Шум доносился из дальних комнат. Художник, живший здесь вдвоем с дочерью, занимал меньше половины внутренних помещений, рассчитанных десятка на два рабочих, ремонтировавших когда-то монастырские постройки. Так что после их отъезда те комнаты, что дальше от входа, оставались заброшенными. Изобличенный пособник Марольда утверждал, что даже не заглядывал в них. Вот там-то и отыскались ценности из разграбленного обоза…
Стражники переглянулись. Шаги становились громче. Кто-то приближался по коридору. Вскоре в полутемном проеме показалась женщина в длинной серой накидке с капюшоном.
— Ничего себе призрак, — усмехнулся сержант. — Девка, и прехорошенькая!
Виллем, присмотревшись, насупился.
— Это же дочка художника. Интересно, ее-то каким ветром сюда занесло?..
Девушка услышала голоса, остановилась.
— Зря вы сюда приходите, барышня, — громко сказал старик, выходя из своего укрытия.
Пришелица испуганно отпрянула назад, когда рядом с маленьким сутулым Виллемом выросла крупная фигура сержанта.
— Позвольте представиться, мадам, сержант Свен… э… уже можно сказать, заместитель начальника городской стражи Свен. Лично отвечаю за закон и порядок в этих местах, так что если есть какие-то проблемы, всегда к вашим услугам, — бодро отрапортовал хвастун.
Девушка внимательно посмотрела на него.
— Так вы в городской страже служите, — задумчиво проговорила она. — А не могли бы вы…
— Я-то? Я все могу! — не дослушав, перебил сержант. — Со мною начальник стражи по всем вопросам советуется. Сегодня вот Петера, колдуна здешнего, на работу устроил. Уж так он меня просил работенку ему подыскать… А я для друзей — всегда! Один раз сказал, и уже решено. Мое слово — закон.
— Мне нужны бумаги по делу отца, — решительно перебила его девушка. — Вы не могли бы их принести?.. Ненадолго, разумеется…
Сержант недовольно насупился.
— А вот этого не положено, — коротко отрезал он.
— Ах не положено?! — задохнулась от возмущения девушка. — А невинного человека казнить положено?
Свен даже отступил на шаг, так изменилось вдруг лицо незнакомки.
— Ясно, все вы тут заодно, — сквозь зубы процедила она и, гордо подняв голову, быстро вышла из дома.
Старик сокрушенно покачал головой.
— Эх, барышня, барышня, не вовремя вы в наши края забрели. Шли бы вы лучше своей дорогой, — непонятно к кому обращаясь, пробормотал он.
— А ты откуда деваху эту знаешь? — небрежно поинтересовался Свен.
— Да как же не знать? — грустно ответил Виллем. — Она ведь два года назад, куда только не бегала за отца просить. Вот кого мне было тогда до слез жалко. Помню, однажды пришла девчонка к Бэру, а тот, бесстыдник, сразу под юбку к ней полез. Обещал освободить Лукаса, а его ведь и в живых уже в то время не было. Ну я не выдержал, улучил момент и шепнул ей в самое ухо: «Не капризничайте, барышня. Вам после смерти отца покровитель богатый нужен, не то пропадете». Вот тут-то она все и поняла.
— Но-но, ты про Бэра-то не очень! — сердито перебил подчиненного Свен. — Начальник стражи — правильный мужик. Нечего на него наговаривать.
— А я чего, я молчу, — вжал голову в плечи старик.
— То-то же, — сердито буркнул Свен. — Ну что ж, идем, что ли, к монастырю…
Остаток пути проделали в молчании. Да и о чем было говорить?.. Так и дошли, думая каждый о своем, до того места, где на конвой напал незнакомец. Виллем первым делом обследовал кусты у обочины. Свен переминался с ноги на ногу, стоя на дороге, ему хотелось поскорей закончить этот ненужный осмотр и возвратиться в Пинед. А старый стражник, как назло, все делал медленно и чересчур обстоятельно.
Наконец, шурша кустами, следопыт выбрался на дорогу.
— Ну что? — буркнул Свен.
— А ничего, — развел руками солдат. — Ну, стоял там, в зарослях, ждал. Оно и понятно. Вон следы сапог остались да ветки сломаны, это разбойник, значит, на дорогу выскочил, пока вы все с этой теткой… с неизвестной то есть, лясы точили. Ее-то хоть кто-то запомнил, а, мастер сержант?
— Нет, — коротко отозвался Свен. — Ну что, пойдем дальше?
— Пойдем, — согласился Виллем. — А этого, который ларец умыкнул, тоже разглядеть никто не успел?
— Нет, — повторил сержант.
Хотел добавить: «Темно было», — да вовремя сдержался. В самом деле, похищение состоялось среди бела дня, какое же «темно»? А все же, когда пытался припомнить обстоятельства кражи, перед глазами вставала мутная темная пелена.
— Ага, — подал голос Виллем, — вот здесь вы бежали. Ну, следов злодея не видать, затоптали, конечно…
Старик, согнувшись, брел между деревьями, а Свен плелся следом, ругая про себя медлительного старикашку.
— А вот здесь, господин сержант, он тебе по башке и врезал-то, — тянул свое стражник. — Видишь, и след на дереве остался…
— Какой след?
— Кровавый, мастер. Кровавый след. Приложи-ка ладонь… ну вот, точно.
Свен послушно приложил руку к темному отпечатку растопыренной пятерни на толстом стволе. В самом деле, он брел, шатаясь и хватаясь за деревья, чтобы сохранить равновесие… Сержант поднял голову и оглядел серую стену. Нет, слишком высоко, перебраться, пожалуй, невозможно.
— Виллем, ищи, куда он подевался, — велел Свен. — Здесь я брел за ним, он бежал впереди. Ну, конечно, сперва разбойник из виду пропал, да ведь не настолько опередил, чтоб сделать крюк и мимо меня назад проскочить. Никак не мог успеть! Да к тому же за моей спиной тоже наши бежали, они бы заметили.
— Не видать следов, — развел руками следопыт. — Все затоптано. Вот, полюбуйся сам!
Старик ткнул пальцем под ноги. Свен машинально поглядел, но ничего не разобрал.
— Кто-то здесь взад-вперед раз десять прошелся, — пояснил старик. — А ну-ка… Отойди… Точно! Твои следы, мастер. Ходил здесь?
— Так я же преступника разыскивал, — обиделся Свен. — Он как сквозь землю провалился! Я туда, я сюда… Потом к воротам! Не открыли вздорные тетки. Ах, святая обитель, ах, у нас сестры Гунгиллины… Слышишь, Виллем, а по стене он мог влезть?
— С сундуком? — переспросил старик.
— Да, ларец он к себе прижимал, — согласился Свен. — Однако настоятельницу все же кто-то там кокнул… Странное дело, ох и странное…
— Так ведь, чародейство… — развел руками Виллем. — В общем, не вижу я ничего, ни следа, ни приметы какой… Одно слово — волшба замешана. Колдовство.
Над головой, заглушая старого стражника, поплыл колокольный звон.
— Чего это они? — прокричал Свен. — До вечерни еще далеко!
— Настоятельницу! Новую настоятельницу выбрали! Теперь каждый час трезвонят!
Монастырь пытался жить, как будто ничего не произошло. По настоянию Марны сестры, несмотря на траур по Гане, собрались избрать новую настоятельницу. Хотя какой выбор? Все понимали, что если не Марна станет во главе обители — сестрам придется пожалеть. Марна объявилась в монастыре всего пару месяцев назад, но зато с письмом его священства епископа Гонзорского. В послании содержалась просьба приютить подательницу сего, женщину добрую, благочестивую, да к тому же его, епископа, племянницу. Понятно, что главе епархии в просьбах не отказывают… Конечно, и теперь сестры отдали голоса его родственнице.
Новая настоятельница тут же объявила вмиг загрустившим монашкам, что она — не матушка Гана и уж теперь-то наведет в обители порядок. Отныне устав будет исполняться неукоснительно, свободного времени не останется совершенно, сестрам надлежит ежеминутно предаваться благочестивому труду, а одинокие бесцельные прогулки в монастырскому саду строго запрещены.
Единственной радостью в жизни Эльги оставались походы на базар — ее, как младшую, отправляли за покупками, но и тут девушку поджидало горькое разочарование.
