«Вершащие, приношу свои извинения за качество собранного контингента. — Ментальный тон порождающей был полон раскаяния, и она стояла на одном колене, устремив взгляд вертикально вниз. — Так получилось, что большинство низших лишены тел. Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы…»
«Хватит! — прервал ее излияния один из харров. — Это неважно. Встань!»
Порождающая мгновенно поднялась на ноги, устремив на вершащих преданный взгляд, хотя и знала, что тех крайне раздражает подобное раболепие со стороны созданий Пустоты, стоящих ниже по иерархической лестнице. Однако «Стебенева» ничего с собой поделать не могла: могущество этой троицы внушало ей трепет. То, что вершащие даже не задали вопроса, откуда столь мощное бестелесное подкрепление, очень удивляло ее и одновременно радовало, хотя неприятно колол испытующий и проницательный взгляд высшей криганки. Она, казалось, все поняла и вполне могла, при случае, просветить и вершащих, если бы тех это хоть чуточку интересовало. Вот только их, похоже, занимали совсем другие вещи. Если даже источник подкрепления и вызывал у них какие-то сомнения, то копаться в этом вопросе они явно не собирались. Видимо, харрам на этот раз требовался просто расходный материал.
«Это даже к лучшему, что они бестелесны, — продолжил вершащий, разжившийся в Нью-Йорке телом форса Млайна. — Тела им и не понадобятся. Сколько ты привела порождающих?»
«Шесть».
«С тобой, значит, семь. Для наших целей хватит. — Вершащий на несколько секунд умолк, предоставляя „Стебеневой“ возможность задать вопрос, но та не решилась и ждала, пока харр завершит мысль сам. — Обратись к исконной памяти, порождающая, и вспомни, как проводится ритуал множественного слияния сущностей».
Вот тут «Стебенева» уже всерьез вздрогнула, и на ее человеческом лице выступила восковая бледность. Исконная память тут не требовалась: ритуал этот сам всплыл в ее мозгу. Суть его состояла в создании одной супер-сущности из множества низших. Для этого требовалось, как минимум, шесть порождающих. Впрочем, и тех, и других чем больше, тем лучше — более могущественная сущность получится.
Правда, есть один нюанс: все участвующие в ритуале порождающие умирают при «родах» новой сущности — слишком тяжелый это процесс. Вот, скажем, из того «материала», что имеется в наличии сейчас, можно сотворить существо, покруче, чем любой из тройки харров. Даже странно, что последние только теперь решили прибегнуть к множественному слиянию сущностей: из той когорты, которую «Стебенева» привезла во Фьюмичино, тоже могло получиться весьма мощное создание. Почему не тогда? Такие понятия, как «беречь силы» и «минимизировать потери» у вершащих были не в чести. Опасались проводить ритуал посреди густонаселенной Европы? Так почему бы не поступить так же, как сейчас, — назначить местом встречи пески Сахары, например? Может, решили обойтись малой кровью и сберечь тех же порождающих для будущего продолжения интервенции в Базовый мир? Или время поджимало?
Впрочем, рассуждать сейчас об этом не имело ни малейшего смысла: какими бы мотивами тогда ни руководствовались вершащие, сейчас ими принято решение о слиянии, а значит, она и все присутствующие здесь создания ее вида обречены. Харры пошли ва-банк: очевидно, им предстоял «последний и решительный бой». Но порождающая не роптала, нет. Ей в принципе незнакомы были эмоции, которые могли бы стать причиной бунта или неповиновения. Даже мысли об этом в ее голове никогда не возникало. Высший долг порождающих и низших — служить вершащим и тем, чью волю они выражают, и если долг этот требовал умереть ради общего дела, значит, умирали без малейших колебаний. Ведь все они, по сути, — микроскопические черные капли, отделившиеся от безбрежного океана Пустоты, а может ли рука человека или волос на голове взбунтоваться против него самого? Нет, нет и еще раз нет!
А значит, слиянию быть. Причем, немедленно, ибо вершащие ждать очень не любят, а она уже и так, погрузившись в размышления, преступно долго тянула с исполнением их приказа. И «Стебенева», в последний раз воспользовавшись «кодом вершащего», отдала всем порождающим и низшим телепатический приказ готовиться к слиянию.
* * * *
Черная с зелеными проблесками сеть пульсировала под жарким солнцем северо-западной Австралии. Состояла она из огромного множества энергетических каналов, соединяющих в единую систему почти три сотни низших и семерых порождающих. Низшие стояли вперемешку — имеющие плоть с бестелесными: ритуал слияния уравнял всех. Относительно широкие каналы связывали между собой расположившихся по кругу порождающих. Внутри же круга царствовал хаос тончайших канальцев-нитей. Из этого сплетения вырывались семь «канатов», тянущихся по радиусу к порождающим, от которых под углом вверх били мощные черные лучи, пересекавшиеся в одной точке в воздухе на высоте примерно пяти метров, образуя своеобразный энергетический конус. Его вершину венчала большая бесформенная темная «клякса», которая с каждой минутой все больше наливалась непроглядным мраком и росла, хотя и не столь быстрыми темпами.
Процесс этот был настолько энергетически насыщенным, что находился в видимой области спектра, и любой (даже простой смертный) мог наблюдать его невооруженным глазом… Но только если б он здесь оказался, и если бы не было внешнего кольца оцепления. Последнее, впрочем, сложно было назвать кольцом. Скорее, квадратом, вершины которого занимали трое харров и Лилит. В самом ритуале они не участвовали, хотя по индивидуальной мощи намного превосходили любого из тех, кто был в нем задействован. Их задача была предельно простой по сути, но сложной по реализации — замаскировать происходящее действо как на энергетическом, так и на зрительном уровне, чтобы никто ничего не увидел и не почувствовал.
Обычных людей как свидетелей можно было не опасаться, так как рассказы этих очевидцев воспринимались бы общественностью, скорее, как бред сумасшедшего, чем как достойные доверия факты. Другое дело — владеющие Силой. Таковых в Базовом мире в последнее время собралось уж слишком много, причем столь высокого уровня, что, вмешавшись, они вполне могли пустить все прахом. Именно от них следовало скрываться в первую очередь, но именно это и являлось самой сложной задачей.
Харрам и Лилит приходилось работать на пределе своих энергетических возможностей и применять новейшие и самые изощренные маскирующие заклятия. Тут, кстати, у криганки с харрами получилось удивительно слаженное взаимодействие. По части маскировки вряд ли можно было найти более квалифицированных специалистов, чем представители высшей касты темных Вторых. Харрам зато была лучше известна природа Силы, проявления которой надлежало прятать от нежелательного влияния со стороны. В результате, зловещие пульсации ритуала множественного слияния пока удавалось не выпустить за пределы квадрата. До поры, до времени. А чтобы столь благоприятное положение дел продлилось до самого конца ритуала, харрам и Лилит необходимо было продолжать удерживать максимальный уровень концентрации.
Постепенно нити, связывающие низших сущностей в центре круга порождающих, становились все тоньше, а бьющие в вершину конуса черные лучи — все мощнее и насыщеннее. Одна за другой начали развоплощаться жуткие тени бестелесных кромешников. Облеченные плотью пока продолжали держаться, хотя это не было их заслугой: защитная материальная оболочка просто несколько замедляла энергообменные процессы, а потому те, у кого имелись тела, должны были передать свою сущность в общий «котел» процесса позже всех остальных.
Порождающих процесс развоплощения пока не коснулся — ведь они должны были дожить до самого финала. Через них сейчас прокачивались огромные объемы энергии и информации, которые они транслировали в «кляксу», приправляя своей уникальной, им одним доступной Силой, дающей жизнь. Будь порождающим знакомо чувство гордости, оно бы захлестнуло их сейчас, так как очень скоро их усилиями должно появиться на свет существо, которому по окончании ритуала суждено стать самым страшным оружием харров в битве за последний Осколок. И только когда сущности всех низших будут переправлены новорожденному «мегакромешнику», они, в качестве финального аккорда, вложат в это ужасное создание всех себя, придавая ему завершенный вид.
Интенсивность энергетических потоков постепенно пошла на убыль, что косвенно давало понять о вступлении ритуала в финальную стадию. «Клякса» в вершине конуса постоянно меняла свои очертания, иногда делаясь просто неким амебообразным сгустком черноты, а иногда принимая какую-то трудновообразимую форму. Причем форма эта порой бывала настолько чудовищной, что не хватало слов для описания этого детища Пустоты.
Все меньше и меньше кромешников оставалось внутри круга. Вот дошла очередь и до владеющих телами. Когда черный сгусток сущности пустотного создания вырывался из тела через рот, нос и глаза и всасывался, словно шлангом большого пылесоса черной «кишкой» радиального энергоинформационного канала, тело, не выдерживая бушующей вокруг энергетической бури, просто вспыхивало зеленым пламенем, и от него в считанные секунды оставалась лишь кучка пепла. Магическое пламя Пустоты обладало завидным аппетитом, намного перекрывая таковой у огня, бушующего в печах крематория.
