Ночная прохлада освежила чуть гудящую голову, я медленно подошел к своей «Волге», в которой с виноватым видом застыл Рябов, но у меня почему-то уже не оставалось сил злиться на Сережу. Рябов знает, что делает, в этом я убеждался неоднократно. Вдобавок стиль нашей совместной работы позволяет и мне преподносить Рябову очень интересные сюрпризы.
19
Еще ни один человек не смог упрекнуть меня в жадности. Но когда Рябов положил на стол распечатку, глаза на лоб выскочили не ниже, чем у обычного человека перед прилавком после очередного повышения цен. А вообще к концу рабочего дня настроение у меня было бодрое, как и положено директору преуспевающей фирмы. Я с удовольствием крутил кассету, которая доказывала — нет в городе кабака лучше «Среды». Давал интервью вальяжный Дюк, глядя на него никто бы не поверил, что еще совсем недавно этот трус чуть ли не бился в падучей, отказываясь идти на работу. А галерея «Прометей» снова организовала выставку молодых художников и какой-то лысо-бородатый дядя захлебывался по этому поводу от восторга минут двадцать, не меньше, аж мне надоедать стало, что тогда говорить о посторонних людях. Ну и, конечно, масса комплиментов в адрес фирмы «Козерог». Она, оказывается, может осчастливить чем угодно по ценам, естественно, ниже, чем у других, в чем лично я сильно сомневаюсь. Попутно проглядел телевизионный очерк о банке «Надежда», который не только дает своим вкладчикам высокие дивиденды, но и оказывает финансовую помощь ребятишкам, стремящимся заниматься спортом.
И вот когда меня переполняло высокое чувство гордости за всю эту муровину, препирается меркантильный Рябов и начинает намекать, что телевидение стоит денег. На здоровье, конечно, однако телевидением коммерческий директор не ограничился.
— А что это за цены на бумагу? — поинтересовался я, — она что, рисовая?
— Газетно-журнальная. Рассчитываемся за рекламу с прессой. Завтра выйдет статья о добровольном обществе «Содействие».
Рябов, конечно, не стал лишний раз распространяться о том, сколько времени и сил забирает у него общественная работа. Еще бы, он лично возглавил это «Содействие», которое подменило ушедшие в прошлое добровольные народные дружины. Под руководством Рябова патрулируют улицы рабочие и студенты, чтобы люди чувствовали себя спокойнее. Лично мне не хотелось бы оказаться на месте тех, кто рискнет нарываться нехорошим поведением на комплименты этих рябовских отрядов.
— Ты что, собираешься светильниками торговать? — спрашиваю Сережу.
— Нет, юрисконсульты сказали, что один фонарь может заменить двух ментов. Так что нужно освещение на улицах.
— Я с этим освещением голым задом сверкать буду. Ты не знаешь, какого дьявола мы платим налоги?
— Высказался? — чуть ли не грубо спросил Рябов.
— Ну.
— Тогда смотри дальше.
— А зачем новые автомобили? Что? Ты совсем уже с коня попадал, купи своим ментам «Волги» — и пусть подавятся. «БМВ» и «Ниссан», к ним дизельное топливо. И десять тонн бензина?
— Машины для приманки. Так надо. А бензин — для патрулирования.
— Так менты же половину горючего сопрут для своих нужд, Рябов. Что, мы то же самое бы не сделали, а?
— Ну, сопрут, а что делать? Я с учетом этого десять тонн и заказал. Пока.
— А что это за премиальный фонд такой? Да за эти бабки я сам пойду гонять шантрапу по улицам…
— Ты посмотри сначала на резервный фонд, потом выскажешься.
— Я уже посмотрел в самый конец твоего списка. Ты только не решил расколоться на персональный наган каждому жителю города. А средства связи для бойцов «Сокола»? Ты что, им золотые телефоны покупаешь?
— Между прочим, — подчеркнул Рябов, — все это ты затеял. Я предупреждал — твое самолюбие нам слишком дорого обойдется.
— Гм… Что это еще за тысяча баксов в месяц?
— На предвыборную кампанию Карпина.
— Деньги на ветер. В общем так, Рябов, на все дела полмиллиона долларов — и ни цента больше. Слышишь? Можешь вместо ламп свечки покупать и печатать газеты на туалетной бумаге…
— Туалетная дороже.
— В общем, я понимаю: правопорядок — удовольствие дорогое, но не до такой же степени. Хорошо, считай, ты меня уболтал.
— Тут еще такое дело… — замялся Рябов.
— Я сказал — больше ни цента, — решительно отвожу от себя новые траты.
— Да нет. Мы должны оказать кое-какое содействие конторе. А они в свою очередь помогут решить наши проблемы.
— Чего они хотят?
— В конторе идет борьба между двумя группировками. Если мы поможем…
— Поможем. Только той стороне, где не играет Петр Петрович. Ты, кстати, выяснил, кто это такой?
Сережа сотворил обиженный вид и вытащил из бокового кармана фотографию.
— Городецкий Виталий Всеволодович.
— Прямо, как любимую, на сердце носишь, — вместо благодарности замечаю я. — Облезет Городецкий, он для меня пожизненно Петр Петрович.
— Он поддерживает Велигурова, потому что руководитель КГБ укреплял области своими людьми. Велигуров не только помог своими внешнеэкономическими связями, но… Короче, если начнется реставрация социализма — наше ГБ тут же возглавит именно Велигуров. По моим данным, работа в этом направлении уже идет.
— Тем более поможем. Госбезопасностью должны руководить люди с новым мышлением. К проклятому прошлому нет возврата! Да здравствует обновленное ГБ! Долой Петра Петровича! Рябов, а не пошел бы ты… к своему Вершигоре.
— А зачем? — принимает сказанное буквально Сережа, — Мы сегодня виделись.
— Пусть наши точки будут под охраной ментов, а мы высвободим своих людей для нужных операций.
— Об этом я уже подумал, — небрежно роняет предусмотрительный Сережа.
— Что с «Ромашкой»?
— Последней наколотой фирмой у них была какая-то «Салмо» из Прибалтики.
— Какие способы убеждения находят наши бывшие братья из тех мест?
— Технические. Прибалтийские команды специализируются на взрывах.
— Вот этого пока не нужно. Лепесточки у «Ромашки» мы будем выдергивать постепенно. Дай время подумать. И заодно как следует отремонтировать наш магазинчик.
Я покривил душой самую малость. Потому что не собираюсь слишком долго думать о судьбе «Ромашки». Для себя я все решил. Но скажи об этом Рябову, так он тут же поступит по-своему, с точки зрения максимума личной безопасности шефа. Так что пусть Сережа наводит порядок в городе, газеты дружно хвалят ментов и общественную организацию «Содействие», а судьбой этого цветочка я займусь лично. И не постепенно, а одним ударом. Потому что, не покончив с «Ромашкой» и, на всякий случай, с «Аргусом», не смогу вплотную приблизиться к Велигурову.
Я привык играть по собственным правилам, и партнеры из госбезопасности мне нужны исключительно для поддержки, не больше. Впрочем, кажется, начинаю кривить душой и перед самим собой. Я давно бы был на том свете, если бы кому-то стопроцентно доверял. Даже Рябову. Поэтому у меня будет собственная подстраховка.
— С тобой хочет встретиться Карпин, — заметил напоследок Сережа.
— Рябов, все и так сказано. Вот что, передай ему это кино и просто оттяни время встречи.
Я знаю, чего хочет Карпин. Подтверждения того, что волнует его как блюстителя законов во времена беспредела. Поэтому я отдаю кассету Рябову. Из совокупности искусств для нас важнейшим является кино, отмечал великий вождь всех времен и народов. Чтобы убедить Карпина в своих благих целях, я решил успокоить его при помощи художественного фильма, естественно, американского. А суть его такова. В одном небольшом городке царит тишина и покой. Ни убийств, ни хулиганских выходок. ФБР заинтересовалось, как это получается при таком вале насилия в стране? И оказалось, что командует городком один-единственный мафиозный клан, который вовсе незаинтересован в том, чтобы горожане нервничали по поводу собственной безопасности. Карпин умный человек и он поймет, что я хочу этим сказать.
20
Несмотря на свалившиеся заботы по поводу безопасности населения, судьбы Велигурова и выступлений «Ромашки», не забываю, что у меня есть семья. Поэтому отправляюсь приобрести подарок дорогой жене к очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Не знаю, будут ли отмечать славную годовщину в нынешнем году, но Сабина привыкла получать знаки внимания мужа в первой декаде ноября, и отучать ее от этого было бы, по крайней мере, бестактно. Так что приехал я с мальчиками Рябова на хвосте в совместное предприятие «Ирина» и директор фирмы лично встретила своего давнего покровителя.
Вот что мне нравится в этих совместных предприятиях, так их юридическая основа. Инвестиция иностранного партнера должна составлять не менее двадцати процентов основного капитала. Этими двадцатью процентами и ограничивается вся юридическая цифирь. То есть, если я захочу организовать фирму подобного рода, так внесу в уставной фонд десять долларов, из них двадцать процентов — моего зарубежного партнера, и заработает это предприятие не хуже других. И не лучше, разумеется.
