— Шестнадцать и старше.
— Вы берете мальчиков двенадцати лет.
В Семи Королевствах мальчики в двенадцать часто становились пажами и оруженосцами, многие упражнялись с оружием. Девочки в двенадцать были детьми. Но это одичалые.
— Как пожелаете. Двенадцатилетние мальчики И девочек возраста от двенадцати лет. Но только тех, которые знают, как подчиняться приказам. Это касается всех вас. Я никогда не попрошу вас преклоняться передо мной, но я назначу капитанов над вами, и сержантом, которые будут говорить вам когда спать и когда вставать, где есть, когда пить, что носить, когда обнажать мечи и отпускать стрелы. Стражник ночного дозора служит всю жизнь. Я не буду просить этого от вас, но пока вы на стене вы будете под моим командованием. Не повиновение приказу и я отрублю вашу голову. Спросите моих братьев, если не верите. Они видели, как я это делаю.
"Отрублю," закричал ворон старого медведя."Отрублю, отрублю, отрублю."
— Выбор за вами, — говорил им Джон. — Те, кто хочет помочь нам удержать Стену, возвратятся со мной в Черный замок и я вооружу вас и буду кормить. Остальные могут брать ваши репы и лук и ползти обратно в ваши норы.
Девочка первой вышла вперед.
— Я могу сражаться. Моя мать владела копьем.
Джон кивнул. Ей возможно еще нет двенадцати, подумал он, когда она протиснулась между двуми старыми мужчинами, но он не собирался отказываться от единственного новобранца.
Двое подростков последовали за ней, мальчики не старше четырнадцати. Затем мужчина со шрамом и отсутствующим глазом.
— Я видел их тоже, мертвых. Даже вороны лучше них.
Высокая женщина-охотница, старик на костыле, круглолицый мальчик с иссохшей рукой, молодой мужчина, чьи рыжие волосы напомнили Джону Игритт.
А потом подошел Халлек. "Ты мне не нравишься, ворона," он прорычал, "но ни мне ни моей сестре никогда не нравился и Манс. Но мы все же за него сражались. Так почему же нам не сражаться за тебя?"
Тогда то и сломались все преграды. Халлек был весомым человеком. Манс был прав. "Свободный народ не следует за именами, они не будут пасти скот или шить одежду, " Король за Стеной говорил ему. "Они не будут танцевать за монетки, им не важно, как ты величаешь себя, им не важны звания, и им все равно кем был твой дед. Но они последуют за силой, они последуют за мужчиной».
За Халлеком последовали и его братья с сестрами, затем один из знаменосцев Хармы, потом люди, которые с ней сражались, за ними пошли другие, кто слышал рассказы об их мастерстве. Пожилые люди и зеленые мальчишки, войны в расцвете сил, раненные и калеки, множество копейщец и даже три рого-ногих человека(?).
Но не Тенны. Магнар повернулся и исчез в тоннелях, его приближенные следовали за ним по пятам.
К тому времени, как последнее иссохшее яблоко было отданно, повозки были заполненны одичалыми и теперь колонна была на шестьдесят три человека сильнее, чем когда она отправлялась из Черного Замка этим утром. "Что ты будешь с ними делать?" Боуэн Марш спросил Джона на обратном пути по Королевскому тракту.
"Обучу их, вооружу и распределю их. Отправлю их туда, где они нужны. Восточный дозор, Сумеречная Башня, Ледовый Порог, Серый Страж. Так же нужно открыть еще три крепости"
Лорд Стюард обернулся. "Снова женщины? Наши братья не привыкли к их присутствию, милорд. Их обеты… будут драки, изнасилования…"
У этих женщин ножи, и они знают, что с ними делать.
А если одна из этих копьеносиц первым делом перережет глотку одному из наших братьев, что тогда?
Мы потеряем одного, ответил Джон, тогда как только что нас стало больше на шестьдесят трех. Вы хорошо считаете, милорд. Поправьте, если я не прав, но барыш составит шестьдесят два.
Марш не был убежден. Вы прибавили шестьдесят три рта, милорд… но сколько из них бойцов, и на чьей стороне они будут? Когда Иные на пороге, большинство из них останется с нами, согласен. Но если придет Тормунд Великанья Смерть или Плакальщик с десятком тысяч головорезов (отморозков?), что тогда?
— Тогда и узнаем. Давайте надеяться, что до этого не дойдет.
ТИРИОН
Ему привиделись лорд-отец и Скрытый Господин. В видении они были единым целым, и когда отец обнял его каменными руками и наклонился, чтобы одарить своим серым поцелуем, он очнулся. Во рту было сухо и ощущался ржавый привкус крови, а сердце выскакивало из груди.
— Наш мертвый карлик вернулся к нам, — сказал Халдон.
Тирион встряхнул голову, чтобы рассеять паутины сна. Печали… Я затерялся в Печалях. — Я не мертв.
— Осталось только в этом убедиться.
Полумейстер склонился над ним.
— Утка, будь сердобольной птичкой, согрей немного бульона для нашего маленького друга. Он, должно быть, проголодался.
Тирион понял, что он на "Робкой Деве", укрытый колючим одеялом, пахнущим уксусом. Печали остались позади. Это было лишь видение, пригрезившееся ему, пока он тонул.
— А почему от меня несёт уксусом?
— Лемор вымыла тебя им. Считают, что это помогает не подхватить серую хворь. Я склонен в этом сомневаться, но попробовать не вредно. Это Лемор выкачала воду из твоих лёгких, когда Грифф достал тебя из воды. Ты был холодным как лёд, а губы посинели. Яндри считал, что следует выкинуть тебя обратно, но парнишка запретил.
Принц. И тут он вспомнил: каменный человек, тянущийся к нему своими потрескавшимися серыми руками, кровь, сочащаяся из костяшек его пальцев. Он был тяжёлым, как валун, тянущий его вглубь.
— Грифф вытащил меня?
Он должен очень меня ненавидеть, иначе вполне мог позволить мне умереть.
— Как долго я был без сознания? И что это за место?
— Селхорис.
Халдон извлек маленький ножик из своего рукава.
— Держи. — сказал он, бросая его в Тириона из под руки.
Карлик вздрогнул. Нож, вибрируя, воткнулся в палубу между его ног. Он рывком выдернул его.
— Это ещё что?
— Сними свои сапоги и уколи каждый палец на ногах и руках.
— Это представляется… довольно болезненным.
— Надеюсь, что так. Давай.
Тирион скинул сначала один сапог, затем другой, стянул свои чулки, искоса поглядывая на пальцы ног.
Ему показалось, что внешне они выглядели ничуть не лучше, но и не хуже, чем обычно.
Он осторожно ткнул ножиком в большой палец.
— Сильнее! — потребовал Халдон Полумейстер.
— Ты хочешь, чтобы я пустил себе кровь?
— Если будет нужно.
— Тогда у меня будут струпья на всех пальцах.
— Сосчитать пальцы на твоих ногах — не главная цель наших упражнений. Я хочу видеть твою реакцию. Пока уколы вызывают боль, ты вне опасности. А когда ты не почувствуешь боли от ножа, у тебя появится причина для испуга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
