Улыбаясь, он взял своего дракона, переместил его по полю.
— Я надеюсь Ваша светлость простит меня. Ваш король в ловушке. Умрет в четыре хода.
Принц уставился на доску:
— Мой дракон…
— слишком далеко, чтобы спасти тебя. Его следовало передвинуть в центр сражения..
— Но ты говорил…
— Я лгал. Не верь никому. И держи своего дракона поближе.
Юный Грифф вскочил на ноги и ударил по доске. Фигурки разлетелись во все стороны, отскакивая и раскатываясь по палубе "Робкой Девы"
— Собери их, — приказал мальчик.
В конце концов, он действительно может быть Таргариеном. " Если это понравится Вашей Милости." Тирион опустился на четвереньки и принялся ползать по палубе собирая фигурки.
Ближе к закату Яндри и Исилла вернулись на "Робкую Деву". За ними по пятам спешил носильщик, толкая тележку, доверху заполненную провиантом: солью и мукой, свежевзбитым маслом, кусками бекона, обернутыми в парусину, мешками апельсинов, яблок и груш. Яндри нес на одном плече винную бочку, а Исилла перекинула через плечо щуку. Рыба была размером с Тириона.
Когда Исилла увидела Тириона, стоящего у трапа, она остановилась так резко, что Яндри налетел на нее и щука чуть не соскользнула с ее плеча обратно в реку. Утка помог ее поймать. Исилла свирепо посмотрела на Тириона и произвела тремя пальцами характерный колющий жест. Знак защиты от зла.
— Давай, помогу тебе с этой рыбиной, — сказал он Утке.
— Нет, — вырвалось у Исиллы. — Отойди. Не дотрагивайся до еды кроме той, что ешь сам.
Карлик поднял руки:
— Как прикажешь!
Яндри с тяжелым стуком опустил бочку на палубу.
— Где Гриф? — спросил он у Халдона.
— Спит.
— Разбуди его. У нас новости, которые он захочет услышать. Имя королевы у всех на устах в Селхорисе. Говорят, она все еще в Мирине, в тяжелой осаде. Если верить тому, что болтают на рынках, Древний Волантис скоро примкнет к войне против нее.
Халдон поджал губы:
— На сплетни торговцев рыбой нельзя полагаться. Тем не менее, думаю, Гриф захочет их услышать. Ты знаешь, какой он.
Полумейстер пошел вниз.
Девчонка так и не отправилась на запад. Несомненно, у нее были на то важные причины. Между Мирином и Волантисом пролегает пятьсот лиг пустынь, гор, болот и развалин, да еще и Мантарис с его зловещей репутацией. Город монстров, как о нем говорят, но если она пойдет по суше, где еще ей искать пищу и воду? Морской путь был бы быстрее, но если у нее нет кораблей…
Когда Гриф появился на палубе, щука уже плевалась и шипела на жаровне, а Исилла стояла над ней, выжимая лимон. Наемник надел кольчугу и плащ из волчьей шкуры, мягкие кожаные перчатки, черные шерстяные штаны. Если он и удивился, увидев очнувшегося Тириона, то никаких знаков помимо своей обычной угрюмости не подал. Он отвел Яндри к румпелю, где они начали разговаривать приглушенными голосами, так тихо, что карлик не мог услышать.
В конце концов, Гриф поманил к себе Халдона:
— Нам нужно узнать, есть ли правда в этих слухах. Спустись на берег и выясни, что сможешь. Кваво знает, попробуй найти его. Поищи в «Речнике» и в "Расписной черепахе". Ты знаешь его другие места.
— Да. Я еще возьму с собой карлика. Две пары ушей лучше, чем одна. И ты знаешь, как Кваво относится к кайвассе.
— Как хочешь. Возвращайтесь до захода солнца. Если по какой-то причине задержитесь, идите к Золотым Мечам.
Говорит, как лорд. Тирион придержал эту мысль при себе.
Халдон надел плащ с капюшоном, а Тирион сменил самодельный шутовской костюм на что-то тускло-коричневое и серое. Гриф выдал каждому по кошельку с серебром из сундуков Иллирио.
— Чтобы развязать языки.
Темнота сменила сумрак, пока они пробирались вдоль набережной. Некоторые из судов, которые они миновали, казались безлюдными, их сходни были подняты. На других были вооруженные люди, подозрительно следившие за ними. Под городскими стенами обтянутые пергаментом фонари освещали причалы, бросая разноцветные пятна света на мощеный тротуар. Тирион наблюдал, как лицо Халдона становилось то зеленым, то красным, то фиолетовым. За гомоном чужой речи он расслышал странную музыку, звучащую где-то впереди — тонкий, высокий голос флейты в сопровождении барабанов. На заднем плане им подвывала собака.
Вокруг было полно шлюх. На реке или море — порт есть порт, и везде, где вы встретите моряков, вы найдете и шлюх. Не это ли имел в виду мой отец? Это то место, куда отправляются шлюхи, — к морю?
Шлюхи Ланниспорта и Королевской Гавани — свободные женщины. Их сестры из Селхориса были рабынями, что отмечалось татуировкой — слезой под правым глазом. Большинство из них были древними, как грех, и вдвое страшнее его. Один взгляд на них мог бы отвратить мужчину от распутства. Ковыляя мимо, Тирион чувствовал на себе их взгляды, и слышал шепоток и хихиканье за своей спиной. "Можно подумать, они никогда карлика не видали".
Группа копьеносцев Волантиса стояла на страже у речных ворот. В свете факела поблескивали стальные когти, прикрепленные к их латным рукавицам. Их шлемы были в виде тигриных голов, лица под шлемами покрыты татуировкой — зелеными полосами на каждой щеке. Воины-рабы Волантиса фанатично гордились своими тигровыми полосками, как было известно Тириону. "Тоскуют ли они по свободе?" — спросил он себя. " Что бы они делали, если бы их королева-ребенок даровала им свободу? Кто они, если не Тигры? Кто я, если не Лев?"
Один из тигров заметил карлика и сказал что-то, заставившее других рассмеяться. Когда они подошли к воротам, он снял с одной руки когтистую рукавицу и надетую под нее потную перчатку, захватил карлика за шею и грубо потер ему голову. Тирион был слишком ошарашен, чтобы сопротивляться; впрочем, это длилось лишь одно биение сердца.
“ — Зачем это было нужно?!”, - потребовал он ответа у полумейстера.
" — Он говорит, что прикосновение к голове карлика сулит удачу", — объяснил Халдон, перебросившись со стражником парой слов на его языке.
Тирион выдавил из себя улыбку. “ — Скажите ему, что удача станет еще вероятнее, если отсосать карлику член.”
“ — Лучше не стоит. У тигров, как известно, острые зубы.”
Другой стражник указал им на ворота, нетерпеливо махнув факелом. Халдон Полумейстер направился вглубь Селхориса, Tирион настороженно заковылял вслед за ним.
Перед ними открылась огромная площадь. Даже в этот час она была переполненной, шумной и горела светом. Над дверями гостиниц и домов наслаждений на железных цепях висели фонари, но внутри города они были из цветного стекла, а не пергамента. Слева от них у красного каменного храма горел огонь. Жрец в алых одеждах стоял на балконе, разглагольствуя перед маленькой толпой, собравшейся вокруг пламени. В остальных местах путешественники играли в кайвассу напротив гостиницы, пьяные солдаты забредали и выбредали из того, что, по всей видимости, было борделем; женщина била мула возле конюшни. Мимо них гремела двухколесная повозка, запряженная карликовым слоном. Это другой мир, подумал Тирион, но не так уж он отличается от того, что мне известен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
