Тирион выдавил из себя улыбку. “ — Скажите ему, что удача станет еще вероятнее, если отсосать карлику член.”
“ — Лучше не стоит. У тигров, как известно, острые зубы.”
Другой стражник указал им на ворота, нетерпеливо махнув факелом. Халдон Полумейстер направился вглубь Селхориса, Tирион настороженно заковылял вслед за ним.
Перед ними открылась огромная площадь. Даже в этот час она была переполненной, шумной и горела светом. Над дверями гостиниц и домов наслаждений на железных цепях висели фонари, но внутри города они были из цветного стекла, а не пергамента. Слева от них у красного каменного храма горел огонь. Жрец в алых одеждах стоял на балконе, разглагольствуя перед маленькой толпой, собравшейся вокруг пламени. В остальных местах путешественники играли в кайвассу напротив гостиницы, пьяные солдаты забредали и выбредали из того, что, по всей видимости, было борделем; женщина била мула возле конюшни. Мимо них гремела двухколесная повозка, запряженная карликовым слоном. Это другой мир, подумал Тирион, но не так уж он отличается от того, что мне известен.
Над площадью возвышалась белая мраморная статуя человека без головы в невозможно разукрашенных доспехах верхом на подобным же образом украшенном коне.
— Кто бы это мог быть? — подивился Тирион.
— Триарх Хоронно. Волантийский герой из Века Крови. Он становился триархом каждый год в течение сорока лет, пока его не утомили выборы и он не провозгласил себя пожизненным триархом. Волантийцам это пришлось не по нраву. Вскоре его приговорили к смерти. Привязали между двумя слонами и порвали напополам.
— Кажется, его статуе не хватает головы.
— Он был тигром. Когда слоны пришли к власти, их сторонники в ярости сбивали головы со статуй тех, кого винили во всех войнах и смертях.
Он пожал плечами.
— Это была другая эпоха. Пойдем лучше послушаем, что там несет жрец. Клянусь, я слышал имя Дейенерис.
На другом конце площади они влились в растущую толпу возле красного храма. Со всех сторон над ним возвышались местные жители, и маленькому человечку оказалось трудно увидеть что-либо, кроме их задниц. Он слышал почти всё, но не сказать чтоб много понимал.
— Ты понимаешь, что он говорит? — спросил он Халдона на общем языке.
— Понял бы, если бы карлик не пищал в ухо.
— Я не пищу.
Тирион скрестил руки и оглянулся, изучая мужчин и женщин, остановившихся, чтобы послушать. Повсюду он видел татуировки. Рабы. Из каждых пяти четверо были рабами.
— Жрец призывает волантийцев идти воевать, — сказал ему Полумейстер, — но на стороне истины, как подобает воинам Р'глора, Владыки Света, который сотворил солнце и звезды и вечно сражается против тьмы. Он говорит, Ниессос и Малакво отвернулись от света, их сердца затемнили желтые гарпии с востока. Он говорит…
— Драконы. Я понял это слово. Он сказал "драконы".
— Да. Драконы явились, чтобы нести её к славе.
— Её. Дейенерис?
Халдон кивнул.
— Бенерро послал перед собой слово из Волантиса. Её приход — исполнение древнего пророчества. Она рождена из дыма и огня, чтобы создать мир заново. Она возродившийся Азор Ахай… и её торжество над тьмой принесет бесконечное лето… перед ней преклонится сама смерть, и все кто умрут, сражаясь за неё, возродятся…
— Мне придется возродиться в этом же теле? — спросил Тирион.
Толпа прибывала. На него давили со всех сторон.
— Кто такой Бенерро?
Халдон нахмурил бровь.
— Верховный Жрец красного храма в Волантисе. Огонь Истины, Свет Мудрости, Первый Слуга Владыки Света, Раб Р'глора.
Единственным известным Тириону красным жрецом был Торос из Мира — дородный, добродушный, испачканный вином гуляка, который болтался без дела при дворе Роберта, жадно пил лучшие королевские вина и зажигал свой меч на турнирах.
— Веди меня к толстым, порочным и бесстыдным жрецам, — сказал он Халдону, — тем, что любят сидеть на мягких бархатных подушках, клевать конфетки и портить маленьких мальчиков. А от тех, что верят в богов, одни неприятности.
— Может быть, мы сумеем использовать эту неприятность к своей выгоде. Я знаю, где мы можем найти ответы.
Халдон повел его мимо безголового героя к большой каменной гостинице, выходившей фасадом на площадь. Над её дверью висел ребристый панцирь какой-то огромной черепахи, раскрашенный в кричащие цвета. Внутри тускло горела сотня свечей, словно далекие звезды. Воздух благоухал жареным мясом и специями, а девушка-рабыня с черепахой на щеке разливала слабое зеленое вино.
Халдон задержался в дверях.
— Вон там. Те двое.
В алькове двое мужчин сидели над резным каменным столиком для кайвассы, щурясь на свои фигуры при свете красной свечи. Один был тощий и желтый, с тонкими черными волосами и острым носом. Другой широкоплечий и с круглым животом, с густыми завитыми локонами переваливающимися через воротник. Они не соизволили оторваться от игры, пока Халдон не поставил кресло между ними со словами: "Мой карлик играет в кайвассу лучше, чем вы оба, вместе взятые."
Толстый человек поднял глаза, посмотрел на незваных гостей с отвращением и сказал что-то на языке старого Волантиса, слишком быстро чтобы Тириона смог разобрать. Тонкий откинулся на спинку стула. "Он продается?" Спросил он на общем языке Вестероса. "Триархи были бы не прочь пополнить своё собрание диковин карликом, играющим в кайвассу.".
"Йолло не раб."
"Какая жалость." Тонкий передвинул ониксового слона.
Напротив игрок командующий алебастровой армией неодобрительно сжав губы, передвинул тяжелого всадника.
"Ошибка", сказал Тирион. Он также играл свою роль. "Пусть так", сказал худощавый. Он ответил своим собственным тяжелым всадником. Последовал шквал быстро сменяющих друг друга ходов и, наконец, худощавый улыбнулся и произнес: "Смерть, мой друг".
Толстый сердито посмотрел на доску, потом встал и проворчал что-то на своем родном языке. Его противник рассмеялся. "Ну, карлик так плохо не воняет, как вы играли. "Он подозвал Тириона к пустому креслу. "Давайте с вами, маленький человек. Положите ваше серебро на стол, и мы увидим, насколько хорошо вы играете в игру".
В какую игру? Тирион должен был спросить. Он залез на стул.
— Я играю лучше с полным животом и чашей вина в руке.
Худой человек оказался любезным и приказал девочке-рабыне принести ему еду и напитки.
— Лорд Каво Ногарис офицер таможни Селориса. Я еще ни разу не обыгрывал его в кайвассу. — сказал Халдон.
Тирион понимал.
— Возможно я окажусь более удачливым.
Он открыл кошелек и начал выкладывать на доску серебрянные монеты, одну за другой, пока Каво наконец не улыбнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
