Рейтинговые книги
Читем онлайн Мисс Равенел уходит к северянам - Джон Дефорест

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 111

Уайтвуд засмеялся, хотя и несколько грустно.

— Но от янки много и пользы, — продолжал свою лекцию доктор. — Они взбаламучивают атмосферу, но притом и очищают ее. Мне, южанину, горько и унизительно сознавать, что без янки, с их жесткой, негибкой моралью, мы утвердили бы у себя рабовладельческий строй, самое гнусное рабство со времен Древнего Рима.

Уайтвуд взглянул на Лили. Она улыбалась с покорностью, разделяя, как видно, суждение отца. Ее разрыв с рабовладельчеством и с мятежом был навсегда, окончательным.

Все это время Колберн по-прежнему жил в Новобостонской гостинице и продолжал ежедневно встречаться с доктором, миссис Картер и Рэвви. Когда они, в самый разгар июльской жары, уехали на неделю на взморье, а Колберн из-за занятости делами не смог им сопутствовать, он сильно скучал, хотя у него в Новом Бостоне были сотни знакомых. Добавочным огорчением было и то, что Уайтвуд поехал сопровождать Равенелов. Когда они возвратились домой в сопровождении все того же владельца восьмидесяти тысяч долларов, Колберн весьма испытующе поглядел в глаза миссис Картер, как бы желая узнать, не случилось ли с ней на курорте чего-либо очень важного. Заметив его взгляд, она залилась яркой краской, и это пуще того обеспокоило Колберна и дало ему новую пищу для длительных размышлений. «Если они помолвлены, то, конечно, сказали бы мне», — подумал он про себя, но уже не смог успокоиться.

Вечером на другой день Колберн вышел из душной комнаты в одну из малых гостиных отеля и хотел заглянуть на балкон, полюбоваться при свете луны на сплетшиеся раскидистыми ветвями могучие новобостонские вязы, но, подходя, услыхал приглушенные голоса — мужчины и женщины. Пока он стоял в нерешительности, с балкона в гостиную поспешно прошел молодой Уайтвуд, и следом за ним миссис Картер.

— Я прошу вас, мистер Уайтвуд, никому об этом ни слова, — тихо сказала она. — Полагаюсь на вас. Я тоже буду молчать.

— Разумеется, я никому не скажу, — ответил молодой человек.

Он молвил это так тихо, что Колберн не смог распознать, печален он был или радостен.

Войдя с залитого лунным светом балкона в гостиную, где лампы были погашены, чтобы не привлекать мошкару, они не приметили невольного свидетеля их разговора. Уайтвуд откланялся и ушел, а миссис Картер вернулась назад, на балкон. Чтобы не возбуждать излишнего любопытства читателя, я сразу скажу, что случилось. Мистер Уайтвуд предложил миссис Картер руку и сердце, получил от нее отказ, и Лили просила его хранить об этом молчание, потому что… она и сама не могла бы точно сказать — почему, но ей так хотелось.

Колберн стоял в гостиной в страшнейшем волнении, какого еще не знавал никогда в своей жизни. Запас стоицизма, привитого ему походами, битвами, голодом, оказался, как видно, недостаточным для данного случая, не спасал от ужасных последствий того, что ему вдруг открылось. Значит его Рахиль, которую он верно ждал все эти четыре года,[181] опять для него потеряна. Но, может быть, он ошибается? — вопрошал его голос не угасшей еще до конца последней надежды. Ведь все это только догадки, не более того, и то, что он слышал сейчас, допускает различные толкования; да и соперник его не выглядел победителем. Надо пойти к миссис Картер, спросить ее напрямик, решить разом свою судьбу. Она скажет ему всю правду, узнав, какие мотивы заставляют его, Колберна, задать ей такой вопрос. И что бы она ему сейчас ни ответила, отказала она Уайтвуду или приняла предложение, все равно он раскроет ей сердце, скажет все до конца, и это надобно было сделать давным-давно. Неужели у него недостанет на это мужества? Или он не сумеет взглянуть прямо в лицо своей доле и будет щадить свое самолюбие, когда дело идет о его великой любви? И разве она, прелестнейшая из всех женщин, каких ему, Колберну, доводилось встречать на своем веку, разве она не заслуживает, чтобы он ей открыто и прямо сказал, что его сердце отдано ей, только ей, и теперь в ее воле принять его или отвергнуть. Он был сейчас весь во власти огромного, захлестнувшего его с головой, страстного чувства. Эти порывы, вообще говоря, были свойственны Колберну, но три года назад он еще был бы, пожалуй, недостаточно зрелым душой для такого подъема.

Он подошел к балкону, отвел рукой узорчатую тяжелую занавесь и стал рядом с Лили.

— Ах, это вы! — воскликнула Лили. — Как вы меня напугали! — Потом, помолчав немного, спросила: — Когда вы вошли?

— Вот уже три минуты, как я в гостиной, — ответил ей Колберн и перевел дыхание. — Скажите мне, миссис Картер, что вы просили сейчас Уайтвуда никому не рассказывать?

— Мистер Колберн! — вскричала она, пораженная, что он задает ей подобный вопрос.

— Я невольно подслушал ваш разговор, — продолжал он, — но уловил только смутно отдельные фразы. И хотел бы узнать его полностью.

Колберн не знал, что оказался хозяином положения. Лили была, разумеется, удивлена и встревожена, но это не было главным. А главное, то, что ее совершенно сразило, было присутствие здесь в эту минуту любимого человека и заданный им вопрос. Могла ли она ответить ему откровенно, открыть ему правду, признаться, кому отдала свое сердце?

— Нет, мистер Колберн, я ничего не могу вам ответить, — еле слышно сказала она.

Будь он понастойчивее, она бы, наверно, все ему объяснила, но Колберн молчал. Он достаточно долго прожил лицом к лицу со смертельной опасностью и страданием, и у него достало бы мужества, чтобы раскрыть перед ней свое сердце, не требуя прежде отчета о только что происшедшей беседе с его соперником.

Он стоял перед ней, не думая более о том, что ему надо сказать, а лишь подбирая самое нужное слово. Он уже понял теперь, что Уайтвуд, наверное, сделал ей предложение и получил отказ. Волна надежды вдруг подхватила его, словно могучий прилив, снимающий корабли с рифов; и как корабль весь трепещет, обретая свободу, так и Колберн не мог успокоиться, чтобы сказать, что хотел. Тут послышался громкий, с ирландским акцентом голос Розанны:

— Ах, миссис Картер! Где же вы? Миссис Картер!

— Что случилось? — воскликнула Лили, выходя поспешно в гостиную. У Рэвви резались зубки, его лихорадило, и она была неспокойна.

— Сударыня, подойдите к ребенку, он плачет, ему нездоровится.

— Извините меня, мистер Колберн, — сказала Лили и быстро взбежала к себе на второй этаж.

Так, по воле случайных, не зависевших от нее обстоятельств Лили спаслась от весьма примечательного и не столь уж приятного для женщины совпадения — двух объяснений в любви и двух предложений руки и сердца, одно за другим, в тот же вечер. Впрочем, пока что она могла лишь догадываться об этом, да и времени на размышления у нее особенно не было. У Рэвви начались судороги, всю ночь он промучился, и Лили неотлучно находилась при нем. Ребенку слегка надрезали десны, его пухлые ножки опустили в теплую воду, напоили его лекарствами. К утру ему стало полегче. Утомленная Лили прилегла отдохнуть и проспала до полудня. И только проснувшись и найдя ребенка здоровеньким, поцеловав его тысячу раз в щечки, в пухлую шейку и толстые ножки, назвав своим счастьем, единственным утешением и маминой гордостью, только тогда она принялась одеваться и думать о мистере Колберне и, конечно, о том, что именно мистеру Колберну так хотелось вчера ей сказать. Она спустилась к обеду в сильном волнении и, выходя к табльдоту, залилась яркой краской, как это водилось с ней ранее; совершенно напрасно, впрочем, — Колберна не было. Она и сама не могла бы ответить, довольна она этим или, напротив, расстроена. Правда, к вечернему чаю ей удалось уже выяснить (вернее всего, она расспросила Розанну и коридорного), что Колберна вызвали телеграммой в Нью-Йорк и он там пробудет день-два. Отца ее не было: он уехал в минералогическую экспедицию за очередными смититами и браунитами, так что Лили могла на свободе предаться раздумьям. Как и любая другая женщина в создавшемся положении, она, очевидно, не пренебрегла этой возможностью, но, конечно, ни к каким практическим выводам прийти не смогла. Ведь женщина в таких случаях может только пассивно ждать, в то время как кто-то другой решает ее судьбу. Она зачарована и снять чары своими силами не в состоянии, эти чары снять мог только Колберн. Она была смущена своей слабостью, даже готова была вспылить: экий, право же, стыд полюбить человека, даже не зная наверное, любит ли он тебя; но — сердись не сердись, и пускай это очень стыдно — ей не дано сейчас ничего изменить, ибо факты упрямая вещь! Хоть она не обязана никому об этом докладывать, от себя-то правды не скроешь, и, признав эту истину, Лили всхлипнула от досады. Всего два с половиной года назад она выходила замуж, и еще не минуло полутора лет, как она овдовела! Увы, она шла по пути унижения, удрученная духом, но все же — об этом нельзя умолчать — готовая к новому счастью. Порой ей хотелось себе в оправдание задать всему свету простой и разумный вопрос: а почему, скажите на милость, ей его не любить? Он был так ей верен, так к ней внимателен, так отважен и благороден, что каждая женщина должна была просто быть без ума от него. Продолжая раздумывать о его совершенствах, она, трепеща, вернулась к главнейшей проблеме: да любит ли он ее? Ведь он даже словом не обмолвился ей об этом. Но, с другой стороны, он никогда не спросил бы ее о разговоре с соперником, если бы сам не решился раскрыть перед ней свое сердце. Только имея сердечную тайну великой важности, он мог потребовать от нее такого признания. Сейчас Лили уже не была так уверена, что именно в тот момент Колберн должен был высказать ей все, что думал и чувствовал. И вообще кто нам скажет, каково должно быть место и время для такого признания мужчины? Но она-то, конечно, должна была в ту минуту что-то ему сказать, поощрить его; впрочем, не все ведь потеряно, все еще впереди, если только она не задела его своим странным молчанием, если только ему не встретится женщина лучше ее, желаннее. Неужели она навсегда оттолкнула его, оскорбила своим обхождением? Как легко нам приходит на ум эта мысль, что тот, кто нам люб, отвернулся, обижен на нас! Но если действительно в ту минуту она его оскорбила, как поступить ей сейчас, чтобы он перестал сердиться, и как это сделать, не унижая себя? Ну что ж, будь что будет, пусть Колберн разлюбит ее; у нее есть малютка сын, который ее не покинет. Она обняла сынишку, покрыла его поцелуями, но уронила ему на головку две-три слезинки, а почему — о том не могли бы поведать ни он, ни она.

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 111
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мисс Равенел уходит к северянам - Джон Дефорест бесплатно.
Похожие на Мисс Равенел уходит к северянам - Джон Дефорест книги

Оставить комментарий