хорошо знает людей. Разбирается в них. И понимает, что хорошего от них не дождешься. Ну, или ждать придется очень долго. Всю жизнь, порой. Она мне говорит, что хорошее в людях надо пробуждать. Как вкус к хорошим и настоящим вещам. Ну, типа, к правильной музыке. Живописи. Так что, она, как я понимаю, что-то в тебе разглядела. И надеется это хорошее в тебе развить. Раздуть, как потухший и еле видимый огонь. А пока, приставила меня к тебе. Чтобы ты раньше времени не отдал концы. Не раскрыв своего потенциала и талантов.
Уф, эта длинная тирада и ее мысли утомили ее, хотя, как понимала она, она сказала почти все, оставаясь в рамках дозволенного. Она и так проболталась. И хорошо, что ее папа всегда учил ее скрывать тайны этой Семьи. Закария качал головой – он явно не понимал истинных намерений Ангеллы. Ее тайных желаний. Возможность чувства, которое она могла бы испытывать к нему, он отмел, все-таки. Скорее, она просто присматривалась к нему. Выбирая для него возможный сценарий исправительных работ.
– А как же она оказалась в новом теле… – Закария озвучил последний вопрос, понимая, что время поджимает, а неясного пока остается так много, что можно забыть обо всем и просто застрять тут на несколько часов. А этого они себе позволить не могли.
– Ну, была очень трудная операция. Дорогая. Типа, пересадка. Все, больше не скажу ничего!
Власта посмотрела на него решительно, и он понял, что она действительно не проронит больше ни слова. Что ж, пока придется жить с этим. Надо оставить эти мысли и идти вперед. К своей смерти, или к моменту истины, сказал он себе, понимая, что каждый пройденный им путь, является лишь этапом, еще большего пути, к финалу которого он приближался. И как всегда, в своем стиле – почти безрассудно и дерзко.
Они продолжили пробираться по этому туннелю, который уже шел с явным уклоном вверх, и уперлись в тупик. Закария вонзил луч фонаря в высоту, и увидел длинную лестницу, которая шла наверх. А сама лестница упиралась в люк, вернее, его крышку, которая была, к их счастью, закрыта висячим замком с внутренней стороны. Он прицелился и снес его выстрелом, и они довольно долго стояли, прислушиваясь. Нет, выстрела снаружи не услышали, а это значило, что им либо повезло, либо крышка была очень толстой. А значит, и тяжелой. Закария отдал Власте фонарь, и, подпрыгнув, дотянулся до лестницы, а затем добрался по ней до крышки, освещаемый лучом снизу. По его ощущениям, длина лестницы составляла метров пять, не меньше. Он, приложив почти все свои силы, пыхтя и отдуваясь, приподнял крышку люка, упираясь в нее плечом, и склонив свою голову набок. Он смог просунуть свою руку наружу, и слегка отодвинул в сторону этот тяжеленный блин, который весил никак не меньше ста килограмм, как ему показалось. Он, к своему удивлению, увидел, что люк был расположен на вершине скалы, и уже полностью отодвинув крышку в сторону, он выполз наружу и увидел, что до земли было не меньше десяти метров.
А вокруг этой скалы, вернее, вокруг небольшой горной цепи, которая опоясывала их Базу, он увидел настоящую заснеженную долину, в которой лагерем стоял неприятель. Он насчитал около пятидесяти палаток и видел движущиеся фигурки людей, которые строились в шеренги, и как он понял, готовились к очередному штурму их Базы. Он также увидел орудия, которые и обстреливали филиал его альма-матер –тут были и минометы, и гаубицы. Снаряды к ним подвозили на огромных пикапах, покрытых зимним камуфляжем.В этот момент он услышал Власту, которая поднялась за ним, и удерживаясь на лестнице, выглядывала снизу и смотрела на него, как разгневанная жена, которая нашла своего благоверного за подглядыванием голых женщин в бане, у окна которой он устроился, поднявшись по пожарной лестнице.
– Ангелла вышла на связь, я ей доложила о нашей вылазке, – произнесла Власта тихо, и слегка испуганно. – Она в нашем блиндаже. Приказывает возвращаться туда и докладывать о результатах разведки…
Что ж, рекогносцировку они произвели, и как он насчитал с помощью бинокля, численность неприятельской пехоты составляла не меньше 500 человек. А то и больше. Солидно, основательно…Вражеская артиллерия тоже впечатляла – не меньше 20 тяжелых стволов, и ракетных установок, так что, доложить будет, о чем. Он вернулся назад, пятясь осторожно к люку, и так же аккуратно закрыл за собой его крышку, уже давая себе обещание вернуться сюда как можно скорее. Ему надоело обороняться, и он придет сюда более подготовленный. И сам заставит этих людей защищаться и обрушит на их голову такой яростный огонь, что они поймут, что пришли в эти снега с единственной целью – умереть.
Глава 28.
Посвящение в рыцари.
Все Неприкасаемые собрались наверху главной башни, поскорее выбравшись из бункера, где ядро Моргана за запертой дверью уже начало бешено носиться по всей комнате для переговоров, сшибая стулья на пол, при этом подвывая и производя другие жутковатые звуки. Теперь они находились в этом полутемном, бронированном цилиндре с верхушкой в виде шишака. Неприкасаемые мрачно осматривали сквозь бойницы, к которым они прильнули, всю территорию, которая примыкала к их последней твердыне, пока не покорившейся врагу. Как прекрасно понимали все, на Северную Базу уже совсем скоро обрушится ярость Кадавра, которого Ангелла отправила куда подальше в истинно спартанском стиле.
“Никто уже не скажет, проезжая по моим землям – а чьи это бесчисленные владения? И им не ответят с особым значением, намекая на высокий статус владелицы – это поместья госпожи Генриетты…”, – думала Гранж с грустью, смотря на бесплодные земли Базы и сравнивая их со своей землей – жирной и плодородной. А сколько на ее землях прекрасных зданий… Прудов, конюшен и частных дорог. Виноградников, садов и озер. Там есть даже настоящий замок, старинный и с гербом. “Ах, черт, кому это теперь все достанется”, – Гранж опять посетила мрачная мысль, но она отмахнулась от нее, тем более, почему-то именно в этот момент к ней подошла Ангелла и положила ей свою руку на плечо. Будто выражая свое сочувствие, или пытаясь приободрить свою родственницу. “Кто ее знает, эту загадочную особу, видно, она действительно вернулась к нам с особой миссией. И силой. Ладно, главное сейчас – это выдержать натиск Кадавра, а потом расправиться с ним, как с главной угрозой для нашей Семьи“, – думала Гранж с редким для себя благородством.
Гранж вдруг вспомнила про второй шанс и открывающиеся горизонты после смерти, про которые
