по пьяни забрался в гроб старой наложницы да там и задохнулся.
У Хунчжоу от страха глаза на лоб полезли. Он яростно замотал головой и начал жалобно умолять:
– Отпусти меня… Я виноват… Прошу, молю тебя… Я все осознал… Я виноват… Умоляю, не убивай меня… Не убивай меня!
Слезы потоком хлынули из его глаз.
Вэй Инло расхохоталась. Приблизившись к гробу, она нежно прошептала:
– Ваше высочество, вам страшно сейчас? Вы в отчаянии? Вы сожалеете?
Хунчжоу закивал изо всех сил и слабо ответил:
– Молю тебя! Пожалуйста, пощади меня!
Вэй Инло разразилась бранью:
– Сестрице тоже было страшно тогда, но разве ее кто пожалел? Я хочу, чтобы ты на себе это испытал, сам вкусил ту боль и отчаяние, когда смерть подбирается прямо к тебе!
У Хунчжоу от страха зуб на зуб не попадал.
Инло поднесла палец к губам:
– Тс-с-с! Тебе страшно, но ты же императорский родич, баловень судьбы! Разве пристало тебе слезы и сопли разводить?
Она достала из гроба платок покойницы и вытерла им лицо князя Хэ.
– С завтрашнего дня, – довольно протянула она, – о тебе будут вспоминать как о пьянице, осквернившем покойную супругу отца. Даже твой братец-император, который души в тебе не чает, не сможет заткнуть столько ртов! Твоя честь пострадает в сотни, тысячи раз сильнее, чем сестрицына! Айсиньгёро Хунчжоу, ты никогда не отмоешься от этого позора!
Хунчжоу в оцепенении наблюдал, как Вэй Инло начала задвигать крышку гроба. Он, превозмогая себя, вытащил из прически покойницы шпильку и проткнул свою руку. Боль мгновенно отрезвила его, он собрался с силами и толкнул крышку назад, а затем всадил шпильку в плечо Вэй Инло.
Девушка попятилась назад. Хунчжоу из последних сил опрокинул гроб и бросился наружу.
Вэй Инло, зажимая рану, бросилась следом.
Сад Юйхуа был ярко освещен. Там, в беседке, Хунли занимался живописью – рисовал сад, овеянный лунным сиянием, как вдруг услышал крики о помощи. Он нахмурился:
– Что это за звуки?
Ли Юй собрался отправить туда слуг, чтобы те проверили, но Хунли уже сам покинул беседку.
Хунчжоу, завидев людей с фонарями, обрадовался, но Инло следовала за ним по пятам. Она оказалась быстрее: порвала рукав, обнажая раненное шпилькой плечо, опередила Хунчжоу и истошно закричала:
– На помощь! Кто-нибудь! Скорее! Помогите мне!
Хунчжоу видел, как она обогнала его, а когда они поравнялись, обернулась и одарила его коварной улыбкой.
Хунли шел впереди всех, Инло кинулась к нему, вцепилась в рукава и закричала:
– Ваше величество, спасите меня!
Хунли замер, заметив слезы в ее глазах.
Наконец, добежал и запыхавшийся Хунчжоу. Он яростно кричал, указывая на девушку:
– Брат мой, эта девка пыталась убить меня!
Вэй Инло перепугалась и спряталась за спиной императора. Сквозь слезы она начала:
– Государь, его высочество лишился рассудка! Он залез в гроб покойной наложницы и начал снимать с нее одежду! А когда я обнаружила его, он хотел меня убить!
Хунчжоу начал оправдываться:
– Брат, не слушай эту чепуху! Это она нарочно меня туда заманила! Чтобы убить! Она меня чем-то одурманила и затащила в гроб! Живьем похоронить хотела!
Хунли уставился на Инло, которая мертвой хваткой вцепилась в его рукав и, дрожа, произнесла:
– Ваше величество! От его высочества вином разит. В руке его оружие, а у меня на плече рана – вот доказательства его замысла! Если мне не верите, проверьте гроб госпожи Го! Ее одежда в беспорядке, и украшения разбросаны…
Хунчжоу швырнул на землю окровавленную шпильку, которую до этого сжимал в руке:
– Это я их снял!
Все оторопели от услышанного.
Хунчжоу тут же смекнул, что оговорился, и, задыхаясь от ярости, начал оправдываться:
– Да я не то имел в виду! Она меня в гробу заперла, вот и пришлось побеспокоить покойницу, чтобы выбраться!
Инло не отпускала Хунли:
– Ворота давным-давно закрыты, почему же великий князь Хэ слоняется по дворцу, переодетый в евнуха? Он явно замыслил дурное, а как понял, что я его раскрыла, выдумал все это! Я всего лишь слабая девушка. Как бы я смогла взрослого мужчину в гроб затащить? Это же нелепо!
– Мерзавка! – взбесился Хунчжоу.
Хунли взглянул на потрепанный наряд евнуха, который был на князе. В груди его закипел гнев, он отвесил младшему брату крепкую пощечину:
– Сволочь! Посмотри, что ты творишь!
Хунчжоу отшатнулся, с изумлением глядя на государя:
– Как, как ты можешь верить ей? Я же твой родной брат! А она всего лишь…
Хунли, едва сдерживаясь, прищурился:
– Заткните его и отправьте кого-нибудь во дворец Шоуань все проверить.
Спустя некоторое время стражники вернулись. Дворец Шоуань, казалось, пропитался винными парами. Повсюду валялись разбитые кувшины из-под вина, гроб вдовствующей супруги был потревожен. Свидетель имелся, доказательства налицо – Хунчжоу временно поместили под стражу и заперли в его поместье, а Вэй Инло забрала императрица.
Несколько дней спустя, когда Инло занималась цветами в саду, к ней подошла Эрцин и, будто в чем-то сомневаясь, сказала:
– Вдовствующая супруга Юй желает тебя видеть…
Инло резко подняла голову и встретилась взглядом с госпожой Юй, после чего та внезапно опустилась перед девушкой на колени.
Вэй Инло прекрасно знала, что это родная мать Хунчжоу. Она поспешила помочь женщине подняться:
– Госпожа, зачем же вы так?
Та, однако, отказалась вставать с колен:
– Барышня Инло, я только что из поместья великого князя Хэ, узнала, что приключилось. Это все Хунчжоу виноват. Как его мать, я прошу у тебя прощения за него!
– Кто сделал, тот и в ответе, – заметила Инло. – Разве с вами это как-то связано?
Вдовствующая супруга Юй продолжала умолять:
– Хунчжоу – мой родной сын. Если он совершил ошибку, то это потому, что я была недостаточно строга с ним! Сейчас он в забытье, его мучают судороги, болезнь серьезная. Лекари говорят, что это будет стоить ему десяти лет жизни! Знаю, что эти десять лет не могут воздать жизни Амань и уж тем более не смогут погасить ненависть в твоем сердце! Поэтому прошу тебя! Уж пусть лучше я буду страдать вместо него! Пощади его!
– Госпожа, – спокойно начала Вэй Инло, – вы пришли сегодня, чтобы просить меня убедить всех вокруг, что великий князь Хэ тогда просто приходил почтить память вдовствующей супруги Го, а я ошиблась? Чтобы я рассказала, что все это было недоразумением?
Глаза вдовствующей супруги Юй заблестели:
– Если ты согласна простить Хунчжоу, проси чего хочешь, я что угодно сделаю!
Вэй Инло на это покачала головой:
– Ее величество так старательно защищала меня. Если
