— Эй, Найта, ты идти собираешься или корни здесь пустила? — горячее дыхание щекотнуло ухо. Я дернула плечом. Кайл захихикал. Что еще у него в крови, кроме генов лоста, — так это неистребимое желание играть на чужих нервах. Почти как у моего Максимилиана… По спине пробежали мурашки. Бездна, подумаю об этом потом. Да, точно.
Когда мы вышли из здания школы, оказалось, что уже стемнело. Я на полном автомате скользнула на другой уровень восприятия, осматривая переплетение нитей на сотню метров вокруг. Убедившись, что поблизости нет ни одного ведарси, кроме Кайла, так же машинально прищелкнула пальцами, активируя внешний сигнальный контур защиты.
— Ой! — подпрыгнула на месте Ханна. — Что это было?
— Где? — в унисон откликнулись мы с Ками. Он — удивленно, я — обреченно. Если мои предположения не ошибочны, то Семтемор уже вплотную подошла к грани.
— Да здесь же, — с сомнением протянула девочка. — Сначала такая зеленая вспышка вокруг тебя, а потом лимонами запахло.
— И сейчас пахнет? — мне стало любопытно. Похоже, наша маленькая равейна воспринимает магию как запахи и световые образы. Забавно… Я чувствую ее, как колебание нитей и иногда — как звуки.
— Ну… да, — рассеяно кивнула Ханна. Ками подозрительно водил носом из стороны в сторону, пытаясь почуять пресловутый запах. — И еще, вокруг тебя искры такие… Как будто в воздухе электричество пробегает. Изжелта-зеленые…
Все интереснее и интереснее. Кажется, она видит не только момент возникновения волшебства, но и само заклинание в действии… и все это — не переходя на другие уровни восприятия. Хотелось бы знать, это индивидуальная способность Хани, или все сестры иллюзиона могут так? Ох, видимо, список вопросов к Айне увеличился еще на один пункт.
— Ты можешь показать границу?
Девочка сощурила глаза, оглядывая пространство. Потом сделала несколько уверенных шагов и взмахнула рукой:
— Здесь. Дальше искр нет, пусто.
Вот как! Значит, она может увидеть только активированные заклинания.
— Правильно, — медленно кивнула я. Ками покрутил пальцем у виска:
— Искры, запахи… Вам что-то в колу подмешали, девочки из Салема?
— Я за обедом сок пила, ты разве не помнишь? — на полном серьезе ответила я, любуясь выражением демонстративного бешенства на лице Ками. Ишь, как глазами вращает. Нет, в нем определенно пропадает великий актер. — Да ничего особенного не случилось, Кайл. Хани разглядела мое заклинание, только и всего.
— Заклинание? — округлила глаза юная равейна. — Это что, правда? А они всегда так выглядят? А почему пахло лимонами? А Ками действительно не видел? А когда я успела этому научиться? А еще что-нибудь смогу сделать? Ой… — она виновато оглянулась на парня. — Я зря спросила, да? Это секрет был?
— Не волнуйся, — успокоила ее я. — Ками в курсе, в некотором роде. Так уж получилось. На счет ответов… Да, это было заклинание. Выглядят они по-разному, у всех равейн восприятие индивидуально. Я, например, то же самое заклятие вижу, как узор из нитей. Такое кружево… Довольно красиво, между прочим. А ты — как свет и запах. Все проявления магии различаются. Учиться? Нечему здесь учиться. Единственный путь для равейны — это самосовершенствование. То есть можно, конечно, подогнать теорию, но главное — творческий порыв. Ну, как поэт пишет стихи лучше, когда знает про виды рифм и размеры, но главное-то — талант и практика.
— Даже творческим людям нужна теория, — недовольно буркнул Ками. Ему эти разговоры про магию явно не нравились. Хотя тогда, в кафе, он слушал с удовольствием. Может, дело в том, что сейчас парень чувствует себя исключенным из нашей компании? — Без учебы никак. Много нарисует художник, который не владеет техникой? И что это будут за картины? Мазня? Нет, ну разные гении-таланты могут и сами научиться, но почти нереально — изобрести все велосипеды заново, да и времени это отнимет до черта…
— Ну, Кайл, подумай сам, какое может быть обучение, если мы даже заклинание видим по-разному? — терпеливо вздохнула я. — Максимум, что в моих силах — сотворить магию и дать Ханне в ней разобраться. Самой. А что касается изобретения велосипедов и иже с ними… От подобного предохраняет память матерей.
— А это что такое? — тут же влезла Хани. Я с сожалением оглянулась.
— Потом расскажу. Знаете, ребята, мне не кажется, что болтать о таком, стоя посреди улицы — хорошая идея. Может, найдем место поуютнее? Да, и домашним надо сообщить, что задержимся. Что скажете?
Ками задумался.
— Ну, к тебе мы вряд ли пойдем — что-то я не горю желанием увидеться с нашим красавчиком Ричи. Ханна… Ханна тоже не ждала гостей, так? — дипломатично переспросил он. Девочка покраснела, пролепетав что-то про заболевшего отца. — Кафе на этот раз тоже не прокатит, разговор будет долгий. Короче, предлагаю завалиться ко мне. Клара не будет против, да и телефон у нас есть. Кстати, я здесь недалеко живу.
— Это точно будет удобно? — переспросила я. Навязываться в гости на ночь глядя не хотелось, но такие разговоры не откладывают, а на улице я чувствовала себя по меньшей мере неуютно. Конечно, заклинание не дремлет, но в доме, даже чужом, и стены помогают.
— Да без проблем, — отмахнулся Кайл. — Клара меня обожает, а мистер Кларсон у этой дамочки под каблуком. Так что все окей.
— Тогда идем, — согласилась я. — Хани, а ты-то сможешь задержаться?
— Да, — коротко ответила девочка. — Не думаю, что папа заметит, даже если я вообще не приду.
— Не говори так, — мягко возразила я. — Он наверняка тебя любит, просто сейчас твой отец действительно болен. Но когда-нибудь ему станет лучше.
Хани отвернулась.
— Эй, ну вы идете? — нетерпеливо крикнул Кайл от поворота. Я осторожно подхватила Семтемор под руку и последовала за ним. Плечи девочки чуть вздрагивали. От холода ли?
Миссис Кларсен оказалась невысокой худой женщиной с обесцвеченными перекисью волосами. Внимательный прищур, сурово поджатые губы, ранние морщины на лбу и в уголках глаз — все говорило о том, что в жизни ей пришлось нелегко, и в первую очередь от этого пострадал характер… и мистер Кларсен. Он тоже подошел к двери, чтобы поздороваться с друзьями приемного сына — полный, уже пожилой мужчина среднего роста с жидкими волосами, зачесанными вбок, чтобы скрыть пробивающуюся лысину. Взгляд у него был потухший, как у человека после очень нудного и долгого рабочего дня. Постояв немного у входа и кивнув в знак приветствия, приемный отец Кайла удалился, оставив жену разбираться с гостями.
— Добрый вечер, Ками. Ты сегодня поздно, — бросила миссис Кларсен, оценивающе оглядывая нас с Ханной. Особенно долго ее взгляд задержался на моих вызывающе распущенных волосах. Наверное, нечасто здесь видят такую гриву — ниже талии, да еще аккуратно уложенную. Спасибо маминой магии. — Твои подружки?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
