Араджис покачал головой, все еще сомневаясь. Но Силэтр сказала:
— Звучит убедительно. И некоторым образом проясняет, откуда могли взяться чудовища. Предположим, когда-то давно самка дикого зверя превратилась в женщину. Какой-нибудь пахарь или охотник нашел ее, поимел, и она забеременела. Наутро она могла вновь обратиться в зверя, но кто знает, какое потомство она родила?
— Это вполне вероятно, — сказал Джерин, кивая, — Или мужчины в образе оборотней могли скреститься с женщинами или такими же зверями-самками, как и они. Так или иначе, ты права — результат мог быть ужасен. Это лучшая догадка о происхождении чудищ, чем все те, что приходили мне в голову.
Он поднял кружку, отдавая дань уму Силэтр.
— Если ты собираешься зачать от меня, то можешь не сомневаться, кто появится на свет, дорогуша, — сказал Вэн, обращаясь к Фанд.
— Только что мне потом с этим делать? — отбрила она.
— И как только в такой милый ротик попал язык гадюки? — спросил великан.
Фанд напустила на себя самодовольный вид.
Вскоре эль закончился, но никто не изъявил желания спуститься за ним в погреб, поскольку там был незнакомец. В главной зале тоже никому особенно не хотелось оставаться, несмотря на то, что под боком у спящего Мэрланза лежало достаточно сырого мяса. Помощники поваров ушли в свои каморки и заперлись на засовы. Все остальные отправились наверх.
Прежде чем сойти вниз на следующее утро, Джерин удостоверился, что солнце уже встало. Значит, полные Эллеб и Нотос давно зашли. И все же в главную залу он спустился не только вооруженный, но и готовый к быстрому отступлению.
Однако надобность в этом отпала. Он обнаружил Мэрланза Сырое Мясо полностью в человеческом виде. Тот сидел на куче беспорядочно наваленного тростника и был абсолютно растерян, не понимая, как он на ней оказался и почему рядом с ним лежит целая груда обглоданных свиных костей.
— Ну и крепкий же у вас эль, милорд, — сказал он. — Однако, забавно. Попойка, видимо, была серьезной, а голова у меня совсем не болит.
— Дело не в эле, а в лунах, — ответил Джерин и объяснил, что произошло.
Мэрланз смотрел на него во все глаза, затем медленно кивнул и поднялся.
— Мне рассказывали, что со мной случилось то же самое, только хуже, в ту страшную ночь оборотней пять лет назад. Тогда я тоже ничего не помнил.
Тут вниз спустился Вэн, тоже с оружием. Он облегченно вздохнул, обнаружив Мэрланза без видимых следов ликантропии, и предложил Лису:
— Не пойти ли нам в погреб посмотреть, что сталось с твоим человеком-оборотнем?
Пришлось снова объяснять Мэрланзу, в чем дело. После их рассказа вассал Араджиса вынул собственный меч и сказал:
— Давайте убьем это жуткое существо.
— Если мы сумеем вывести его за пределы крепости без борьбы, я его отпущу, — сказал Джерин.
Мэрланз удивленно посмотрел на Лиса, но потом понял, что тот не шутит.
— Вы здесь хозяин, — сказал он, давая понять, что он готов подчиниться, несмотря на то, что сам поступил бы иначе.
— Лучше сними какой-нибудь щит со стены и положи туда свиные кости, — велел ему Джерин. — Возможно, они так же придутся по душе тому существу, как пришлись тебе, тем более что на них еще осталось мясо.
В глазах Мэрланза читался упрек, но он выполнил распоряжение. Вэн сказал:
— А что, если там внизу по-прежнему человек?
— Найдем ему что-нибудь другое на завтрак, — ответил Джерин, и оба его спутника замолчали.
Когда сошли вниз, Джерин отпер дверь погреба и толкнул ее.
— О, отец Даяус на небесах, — тихо произнес Мэрланз.
На земляном полу лежал черный медведь средних размеров.
Зверь с удивлением поднял на вошедших глаза. Он не зарычал, и шерсть на его спине не встала дыбом. Он не вскочил и не бросился в темный угол погреба.
— Что с ним такое? — спросил Вэн так, словно Джерин должен был знать.
На удивление Джерин и впрямь знал ответ.
— На него все еще действует эль, выпитый прошлой ночью. Кувшин был немаленький, и кто знает, на какой стадии превращения он его допил? — Лис замолчал, потом усмехнулся. — Я рад, что он пьян и незлобен.
Заманить медведя наверх с помощью костей оказалось несложно, хотя зверь шел пошатываясь.
— Я все же считаю, что мы должны были его убить, — проворчал Мэрланз, когда привратники опустили подъемный мост, и медведь заковылял в сторону леса.
— Тебя-то мы не пытались убить прошлой ночью, — напомнил ему Джерин.
— К счастью для вас, — сказал Мэрланз, гордо выпрямляясь.
Джерин внутренне согласился с ним, но вслух признавать это не стал.
XI
На следующую ночь достигла полнолуния лишь Тайваз. Эллеб и Нотос были в этой фазе день назад, а Мэт — два. На этот раз Джерин отправил Мэрланза Сырое Мясо в погреб, а Вайдена, сына Симрина, запер в своей лачуге, где он занимался магией. К его великому облегчению, никто из них не изменил свой облик, так что он выпустил их обоих, когда все четыре луны зашли.
Медведь-оборотень не вернулся в лагерь Араджиса ни в человеческом, ни в зверином обличье. Хотя Джерин и беспокоился, что запах эля может теперь его привлекать.
— Лучше бы он не приходил, — сказал Драго, тоже Медведь, когда Джерин высказал свои опасения вслух. — Нам не нужен медведь, мучимый жаждой, когда у нас уже есть такой Лис.
И он бросил лукавый взгляд на Райвина Лиса. Тот всем своим видом показывал, что его не волнуют чужие пересуды.
К вечеру следующего дня в Лисью крепость вернулся Пэрол Горошина. Он приехал на крестьянской повозке, запряженной волами.
— Клянусь богами, я рад тебя видеть, — воскликнул Джерин. — Оставляя тебя в той деревне, я очень боялся, что ты уже никогда оттуда не выберешься.
— Я тоже думал так, господин, но позапрошлая ночь превратила меня в оборотня. Вот, смотрите.
И Пэрол сунул руку, на которой недоставало двух пальцев, своему лорду под нос.
— Понимаю, о чем ты, — сказал Джерин.
Рана, вместо того чтобы гноиться, выглядела давнишней. Быстрое заживление повреждений, присущее оборотням, не вернуло Пэролу пальцы, зато практически залечило его пострадавшую руку. Однако Лис сомневался, что этот метод станут когда-либо использовать в медицине, пусть даже и народной.
— Укус на заднице тоже совсем поджил, — доверительно сказал Пэрол, — но не думаю, что его стоит показывать.
— Вообще-то ты прав, — сказал Джерин. — Твой волосатый зад меня не интересовал даже в целом виде, а теперь и подавно. Разве что интересно посмотреть, сможешь ли ты теперь сидеть прямо.
— Конечно, клянусь Даяусом!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
