В голосе Джоанны прозвучало сожаление, и Уильяму де Шамперу это не понравилось. Не разлукой ли с рыцарем д'Анэ объясняется грусть его сестры?
Но было и еще нечто, куда более существенное.
Поняв, что некий рыцарь-госпитальер находится на острове, маршал встревожился. Еще в ходе беседы с королем Ричардом у него появились соображения относительно того, как в дальнейшем следовало бы распорядиться завоеванным островом. Подобные планы могли возникнуть и у госпитальеров, и те, конечно же, поспешат оказать влияние на короля. А этот Мартин д'Анэ наверняка поставит в известность магистра своего ордена Гарнье де Неблуса, что на Кипре Ричард окружен тамплиерами. И хоть сей рыцарь едва ли успел отбыть с острова, поскольку еще ни одно судно пока не отходило из Лимассола к берегам Палестины, но разве в чем-нибудь можно быть уверенным до конца?
Из этого следовало лишь одно: ему, де Шамперу, необходимо как можно скорее поделиться своими планами с королем и, если на то будет воля Всевышнего, заручиться его поддержкой. Или поддержкой Робера де Сабле, раз уж английский Лев взялся ему покровительствовать. А к таинственному госпитальеру необходимо присмотреться повнимательнее.
И Уильям де Шампер поспешил раскланяться с сестрой.
Однако разыскать Мартина д'Анэ ему не удалось — никто его не видел и не имел представления, где тот мог остановиться. Также маршалу не удалось изложить свои соображения королю, ибо на следующий день стало известно, что под покровом ночи Исаак Комнин бежал в горы в центральной части острова, и за ним последовали некоторые из его приближенных. Это означало войну.
Ричард был вне себя от гнева.
— И этой черной неблагодарностью он ответил на мои милости? Ведь я не покарал его даже за то, как он обращался с моими дамами, царственными особами! Клянусь десницей Господа, теперь Исаак узнает, что такое ярость Льва! Я немедленно…
Тут король запнулся: взгляд его упал на выходившую из часовни Беренгарию и сопровождавших ее дам. О нет, он не имеет права оставить ее тотчас после свадьбы, тем более что сегодня должна состояться коронация его супруги. Ричард огляделся и воскликнул:
— Гвидо де Лузиньян! Желаете ли вы заручиться моей поддержкой? Клянусь честью Плантагенетов, я окажу ее вам в том случае, если вы изловите предателя Исаака Комнина и доставите его ко мне в цепях! Пусть с вами отправляются рыцарь Онфруа де Торон и князь Боэмунд Антиохийский. У каждого из вас есть нужда: Гвидо требуется корона, Онфруа — супруга, Боэмунду — военная поддержка. Вот и послужите мне, а уж я в долгу не останусь — тому порукой слово рыцаря!
Уильям де Шампер видел, как поблек румянец на щеках короля Иерусалимского. Он знал, что сейчас на душе у Лузиньяна. Он в замешательстве, растерян и не представляет, как выполнить желание Ричарда. О, этот ангелоподобный красавчик! Бесспорно, не будь войн с неверными, он бы правил королевством вполне благополучно. Умудренный в науках, умеющий располагать к себе людей, трудолюбивый и не злоупотребляющий удовольствиями… но отнюдь не воин. Как и двое других, которых Ричард отрядил ему в помощь: ни Онфруа де Торон, ни Боэмунд Антиохийский ничего не смыслят в военном деле. А Исаак Комнин весьма не прост, знает остров как свои пять пальцев, у него повсюду замки, в которых еще немало его сторонников.
Он невозмутимо наблюдал со стороны, как эти трое сошлись на совет, но заранее предполагал, что ни к какому разумному решению они не придут.
И тем не менее ошибся. Он понял это, когда Гвидо разыскал его в лагере крестоносцев за стенами Лимассола.
— Мессир Уильям, посоветовавшись с князем Боэмундом и рыцарем Онфруа, мы просим вас возглавить наш поход против Исаака!
Уильям отложил меч и промасленную ветошь, которой полировал клинок, и пристально взглянул на Гвидо.
— Ваше величество, Ричард Английский наверняка отрядит с вами немало своих рыцарей, в Лимассоле вы сможете найти проводников, а в бывшем замке Исаака имеется подробная карта острова. Вы справитесь своими силами, если не наделаете ошибок.
— Значит, вы отказываетесь?
Красиво очерченные губы Гвидо обиженно дрогнули, но он справился с собой и вполне твердо произнес:
— Мессир маршал, вы были первым, кто прибыл ко мне под Акру. Вы не раз помогали мне в битвах, наставляли мудрыми советами и поддерживали военными силами. Наши победы привлекли под мои знамена немало крестоносцев. Я доверяю вам так же, как своему брату Амори. Но Амори здесь нет, а мне необходим опытный воин, который смог бы разобраться в тонкостях столь сложной операции, как поимка Исаака. И я готов внимать вам во всем, как и под Акрой. И знайте: помогая мне, вы поможете и себе. Ибо Ричард не покинет Кипр, пока не наведет здесь порядок. А без него нам вряд ли удастся взять Акру и отбросить Саладина!
Гвидо был прав, и в отношении намерений Ричарда тоже. Поэтому де Шампер, после недолгого размышления, кивнул, выразив тем самым согласие.
Но перед тем, как покинуть лагерь крестоносного воинства и Лимассол, маршал все же успел встретиться с Робером де Сабле и поделиться с ним своими тайными планами. Тот мгновенно понял его замысел и пришел в восторг. Превосходная идея: предложить Ричарду передать Кипр во владение ордену Храма — разумеется, за внушительный выкуп. Отсюда тамплиеры смогут оказывать постоянную помощь Палестине, пустая казна Ричарда значительно пополнится, а ордену это принесет множество выгод в дальнейшем.
Пока длилась война с Исааком, Ричард Львиное Сердце проводил все дни в обществе своей прелестной королевы. Они прогуливались по цветущим садам, совершали поездки верхом в окрестностях города, подолгу беседовали и вместе молились.
При этом он то и дело интересовался, нет ли вестей от Гвидо де Лузиньяна, подолгу изучал карту Кипра, а затем решил разделить свой флот на две флотилии, отдав одну под начало рыцарю Роберту де Торнхему, а другую вверив де Сабле, и повелел им взять под контроль всю береговую линию острова, чтобы ни один корабль не покинул Кипр, пока не завершится война, а Исаак не смог бы получить подкрепление извне.
Это был обдуманный шаг, и вскоре многие кипрские вельможи и землевладельцы, покинув свои замки, поспешили к английскому королю, чтобы заверить его в своей преданности. Ричард милостиво принимал их, выслушивал клятвы, и тут же отправлял сражаться против Исаака. Только так он мог убедиться, кто действительно готов служить ему, а кто затаил измену. А чтобы история с Исааком Комнином не повторилась, король приказал брать заложников — родителей, жен и детей вельмож, и вскоре в Лимассоле яблоку было негде упасть от великого множества знатных греков и гречанок.
