– Нужно было просто уехать отсюда, – сказала она.
– Как только пожелаете. – Бо нахмурился. – Но я буду скучать без вас.
Нила снова зашагала по коридору.
– Вы справитесь с этим.
– Никогда.
«Вы и со смертью Таниэля примирились на удивление быстро», – хотела добавить Нила, но не решилась произнести вслух.
Глупо было ссориться именно сейчас, когда на них наседали со всех сторон.
– Конечно, это выглядит не так захватывающе, как перестрелки, погони и магические атаки. Но по крайней мере, на этих встречах вы не рискуете обделаться от страха. Там, – Бо указал на закрытую дверь, – никто не захочет лишить вас жизни. Только испортить вашу карьеру.
– Ну и глупо с их стороны, – заметила Нила. – Карьера меня нисколько не интересует.
– Значит, вы идеально подходите на роль политика. Идемте. Мы ждали более чем достаточно.
Бо поднялся, поправил протез и натянул перчатки.
Нила достала из кармана свои. В них не было необходимости, но за эти дни она успела заметить, что перчатки заставляют людей относиться к ней с бо́льшим уважением.
Бо придержал дверь, и Нила зашла в комнату, не обращая внимания на попытки секретаря остановить ее.
Девять пар глаз одновременно уставились на нее и зашедшего следом Бо. Нила признала в лицо только двоих мужчин и трех женщин. Это были недавно избранные губернаторы округов Адро. Вместе с премьер-министром Рикардом Тумбларом и новым магистратом они составляли основу правительства страны.
На большом полукруглом столе стояли остатки легкого завтрака. Губернатор Ратчел, женщина приблизительно пятидесяти лет, с короткими седыми волосами и со скрюченными ревматизмом руками, недовольно нахмурилась:
– Мы еще заняты.
– Понимаю, – с очаровательной улыбкой ответил Бо. – Но через шесть часов начнутся похороны фельдмаршала Тамаса, на которые соберутся миллионы людей. И у нас нет времени на ваши глупости. Если вы хотите нам что-то сказать, говорите сейчас.
Губернаторы возмущенно зашумели, но Ратчел, к чести своей, лишь раздраженно прищурилась.
– Пришло время определить место совета Избранных в нашем правительстве, – заявила она. – Точнее говоря, решить, есть ли ему место среди нас.
– Вы хотите сказать, что готовы обойтись без помощи совета в наше неспокойное время? – спросила Нила, делая удивленное лицо.
– Похоже, нас хотят убрать с дороги! – с таким же наигранным изумлением добавил Бо.
– Если вы… – начала Ратчел.
– Превосходно, – перебила ее Нила, махнув рукой. – Я добилась того, о чем мечтала. Благодарю вас за то, что вызвали нас сюда и сообщили эту приятную новость. А теперь я отправлюсь домой и еще немного посплю.
– Я провожу вас, – подмигнул ей Бо, взял под руку и повел к двери.
– Бездна, куда это вы собрались? – воскликнула Ратчел.
Нила и Бо одновременно обернулись.
– Если мы вам больше не нужны, – объяснил Бо, – то с большой радостью оставим вас в покое.
Ратчел с недовольным видом переложила бумаги на столе.
– Речь не о том, нужны вы или нет. Просто нужно определить, как именно вы будете служить правительству.
– Ах вот как.
Стуча протезом по полу, Бо подошел к стене, взял стул, с шумом перетащил его в центр комнаты и уселся, опираясь на трость. Нила встала позади него.
– Совет для того и предназначен, чтобы служить, – заявил Бо. – Только теперь мы будем служить не королю, а интересам народа.
– Это очень расплывчато.
– Рад, что вы заметили.
– Совет должен кому-то подчиняться.
– И будет подчиняться. Адроанской армии, которая подчиняется премьер-министру, который, в свою очередь, несет ответственность перед магистратом и уважаемыми губернаторами.
– Необходим более строгий контроль.
– И вы предлагаете, чтобы мы подчинялись непосредственно вам? – спросила Нила.
– Да, – коротко ответила Ратчел, так же раздраженно покосившись на Нилу, как до этого смотрела на Бо.
– Мы уже выслушали похожие предложения от премьер-министра и от магистрата, – усмехнулся Бо. – И решили, что совету, ради благополучия всего Адро, лучше остаться независимым. Мы будем сражаться за страну во время войны и защищать интересы адроанцев в мирное время. Но мы не собираемся становиться комнатными собачками какой-либо группы политиков.
– И кто это решил? – поинтересовалась Ратчел. – Вы вдвоем?
– Да, мы вдвоем, – ответила Нила. – А также генерал Влора, недавно получившая этот чин, и уцелевшие члены порохового совета Тамаса.
– Видите ли, мы решили объединиться, – добавил Бо. – Так что, если вы надумаете снова завести этот разговор, то вам придется иметь дело не только с двумя последними Избранными, но и с другими героями войны. – Он хлопнул ладонями по коленям. – Ну, нам пора. Всего вам доброго, господа.
Нила помогла ему подняться, и они вышли, весьма довольные той тишиной, что установилась в комнате.
В коридоре Бо остановился, чтобы подтянуть ремни на протезе. Группа уборщиков чистила почерневший от огня мраморный пол. Нила задумалась, чья это работа: ее или одного из бруданских Избранных. Откровенно говоря, ее удивило, что здание не признали негодным и не снесли после той схватки.
– Думаю, все прошло хорошо, – бодро заявил Бо.
Нила кивнула. В глубине души она признавала, что Бо прав. Единство нового правительства будет подорвано с самого начала, если какая-то его часть получит контроль над советом. Но с другой стороны, если они будут действовать самостоятельно, их могут обвинить во всех просчетах и неудачах правительства. Иногда полезней оказаться в подчиненном положении.
– Борбадор! – разлетелся по всему коридору чей-то крик.
Нила обернулась. К ним спешил инспектор Адамат, в новом костюме и с темными кругами под глазами от недосыпания. Он поклонился сначала Ниле, а затем Бо.
– Как поживаете, инспектор?
– Спасибо, хорошо. Только устал, очень много работы. Но в остальном – все хорошо.
– А ваша семья?
Адамат постарался скрыть болезненную гримасу:
– Замечательно. Спасибо, что спросили о них.
– А как там Жакоб? – не удержалась Нила.
– Фей любит его как родного.
– То, о чем мы с вами договаривались… – напомнил Бо.
Адамат протянул ему свернутый лист бумаги:
– Здесь все написано.
– Очень хорошо.
Нила с интересом взглянула на Бо, но его лицо оставалось непроницаемым.
– Вы все еще даете бедному инспектору какие-то поручения?
– Благодарю за сочувствие. – Инспектор покашлял в кулак. – Но я не смог отказаться от возможности заработать за полдня пятьдесят тысяч кран.
– Что вы скажете насчет постоянной работы? – поинтересовался Бо.
– Спасибо, она у меня уже есть. Я теперь посол.
– Поздравляю, – сказала Нила. – В какую страну?
– На самом деле я еще не получил назначения.
– Уверен, вы справитесь с этим, – признал Бо. – Но имейте в виду: я заплачу больше, чем правительство.
– Рикард всегда был очень щедр к своим друзьям. – Адамат задумался на мгновение. – Исключительно из любопытства: о какой работе вы говорите?
– Осведомителем нового совета Адро.
Нила удивленно приподняла брови. Бо ничего ей об этом не рассказывал.
– Исключено. – Адамат покачал пальцем. – Слишком опасно. Слишком тесно связано с политикой.
– Мое предложение останется в силе еще неделю, – продолжал настаивать Бо.
Адамат поклонился и шагнул назад:
– Очень лестное предложение, но я вынужден отказаться. Спасибо, Избранный.
– Пустяки!
Бо вытащил из кармана конверт, в котором, несомненно, лежали банкноты, и вручил его Адамату. Инспектор снова поклонился и ушел. Нила и Бо смотрели ему вслед.
– Этот человек может принести очень много пользы, – сказал Бо. – И в конце концов я переманю его к себе.
Однако он тут же позабыл об инспекторе и внимательно осмотрел Нилу с головы до ног.
– Пора готовиться к похоронам. А завтра нам предстоит путешествие.
– Да?
Бо развернул записку, которую передал ему Адамат, и пробежал по листу глазами.
– На юг. Но не очень далеко.
Деливская армия расположилась лагерем в небольшом городке на полдороге между Адопестом и Будвилом. В Адро остались лишь пятнадцать тысяч солдат, прочие уже отправились домой, пока зима не затруднила возвращение.
Лагерь был долговременным, рассчитанным на то, чтобы прожить в нем всю зиму. В нем находились в основном раненые и умирающие деливцы и адроанцы вместе с врачами, сестрами милосердия и обслугой, а также несколько тысяч пленных кезанцев. Здесь пахло кровью, болезнями и смертью, а кладбище на равнине за городом, казалось, с каждым днем расширялось еще на один акр.
Таниэль возненавидел это место, как только они с Ка-Поэль прискакали в лагерь, и мечтал лишь о том, чтобы уехать.
