Таниэль возненавидел это место, как только они с Ка-Поэль прискакали в лагерь, и мечтал лишь о том, чтобы уехать.
Но он обещал оставаться здесь.
Таниэль прогуливался по лагерю со штуцером на плече, надвинув треуголку на самые глаза и подняв воротник мундира. Просто еще один получивший увольнительную адроанский солдат, выискивающий среди раненых своих друзей и знакомых. Никто не остановил его и не спросил, что он здесь делает.
Ка-Поэль ухватилась за его локоть рукой, спрятанной под накидкой. Сам Таниэль чувствовал истощение и смертельную усталость после долгой войны, зато Ка-Поэль выглядела более оживленной, чем обычно. Несколько ночей спокойного сна пошли ей на пользу, кожа посвежела, в глазах снова появился блеск. Окружающая со всех сторон смерть, казалось, ничуть не беспокоила ее, но Таниэль не сомневался, что она тоже с удовольствием покинула бы это место.
Он заметил знакомую фигуру возле кареты, остановившейся напротив госпитальной палатки в центре лагеря, и замер, издали наблюдая за старым другом.
– Я хоть раз поблагодарил Бо за то, что он спас мне жизнь в горах? – спросил Таниэль.
Ка-Поэль кивнула, затем указала на себя и покачала головой.
– Тебя я тоже благодарил! А ты благодарила меня за то, что я спас тебя?
Она приподняла бровь, и Таниэль смущенно покраснел.
– Хорошо, значит, мы все благодарили друг друга.
Ка-Поэль небрежно кивнула.
Таниэль шагнул к Бо, но тут же замер и нахмурился, увидев рядом с ним Нилу.
Ка-Поэль дернула его за руку.
– Я просил, чтобы Бо приехал один.
Ка-Поэль несколько мгновений смотрела на Нилу, обдумывая положение, а затем снова потащила Таниэля вперед. «Она хорошая», – беззвучно прошептала девушка.
Они подошли к Бо и его ученице. Таниэль приподнял шляпу. Бо просто улыбнулся, шагнул навстречу и обнял сначала Ка-Поэль, а потом и самого Таниэля.
– Тан. Сестренка. Похоже, вы неплохо отдохнули.
– Лучше всего отдыхают мертвые.
Нила рассерженно посмотрела на Бо:
– Бездна, почему вы не сказали мне, что он жив?
– Это так важно?
– Я целую неделю считала вас бессердечной скотиной, потому вы совершенно не переживали, когда бог убил вашего лучшего друга.
– Это было подозрительно, да? Как только все успокоится, я обязательно буду носить траур.
Нила закатила глаза:
– Бездна, вы просто невыносимы. Таниэль, почему вы не объявились? Все считают, что вы погибли.
– Так и было задумано.
– Но зачем?
– Потому что иначе ему придется всю жизнь оставаться в тени Тамаса. Думаю, никто из нас по-настоящему не понимает, что это значит. Ему не дадут больше быть Таниэлем. От него будут ждать, что он станет вторым Тамасом. Вождем Адро, его бьющимся сердцем.
Таниэль промолчал. У него были причины, чтобы и дальше считаться погибшим. Но он часто задумывался о том, не проявил ли трусость, выбрав самый легкий путь и предоставив другим наводить порядок в стране.
– Это все равно не объясняет, почему вы скрывали от меня правду, – настаивала Нила. – Думаете, я не умею хранить тайны? Бездна, да мне даже некому было бы ее выдать. Вы единственный человек, которому я доверяю.
Таниэль махнул рукой, успокаивая их:
– Я попросил его никому не рассказывать. Бо просто сдержал слово. Давайте вы разберетесь с этим позже. Чем дольше я здесь остаюсь, тем выше шансы, что меня узнают. Ты нашел ее?
– Да, – ответил Бо. – Она здесь.
– Хорошо.
Таниэль вытащил из-за пояса пистолет и еще раз проверил, заряжено ли оружие. Бо подтянул перчатки.
– Ты уверен, что я тебе нужен? – спросил Избранный.
– Я буду чувствовать себе уверенней, зная, что ты рядом. Тебе не обязательно заходить внутрь, просто… постой здесь, на всякий случай.
– Возможно, она уже почувствовала, что я здесь, – заметил Бо. – У нас с ней не очень хорошие отношения. Если помнишь, при нашей последней встрече я сбросил ее в пропасть.
– Это я ее сбросил, – возразил Таниэль.
Сердце его забилось сильнее, и он засомневался, правильно ли поступает.
– Она может думать иначе.
– О ком вы говорите? – забеспокоилась Нила. – Что вы задумали?
– Хотим разобраться кое с кем из полубогов.
– Простите, что? – Нила побледнела.
Таниэль откинул полог госпитальной палатки.
– Сначала леди, – сказал он Ка-Поэль, а затем обернулся к Ниле: – Не беспокойтесь, у нее нет рук. Вы вдвоем можете обождать нас здесь.
Две трети коек в палатке пустовали, и Таниэль задумался, хороший это знак или плохой. Так или иначе, но отсутствие сестер милосердия было ему на руку, а все раненые лежали в забытьи. Или почти все.
На койке в дальнем конце палатки сидела Жулен. Задний полог был приоткрыт, чтобы она могла видеть, что происходит снаружи. Она не повернулась, когда Таниэль и Ка-Поэль подошли ближе.
– Вас освободили, как я вижу, – сказал Таниэль.
– Не благодаря вам.
Судя по голосу, Жулен пришла в себя после нескольких месяцев, проведенных на столбе, без воды, под палящими лучами солнца. Таниэль обошел койку, вытянул шею, чтобы взглянуть на ее руки, и увидел забинтованные обрубки. Он невольно подумал о том, способна ли Жулен отрастить пальцы заново. В конце концов, по части магии она уступала в силе только богам.
– Вы просили застрелить вас, а не освобождать, – напомнил Таниэль.
Он и не согласился бы на это. Она убила его друзей. Она пыталась убить его самого. Она призвала Кресимира, не принесшего с собой ничего, кроме смерти и разрушения.
Жулен чуть подвинулась на койке, подняла обрубок правой руки и указала им на Таниэля:
– Значит, вы пришли выполнить обещание?
Вместо ответа он достал пистолет.
– Понятно.
Она посмотрела на свои руки, вернее, на то, что от них осталось. Потом взглянула на Ка-Поэль.
– Вы ведь не такой, как другие, правда? Не могу поверить, что не поняла это сразу. Надеюсь, пистолет заряжен ее пулей? Такой же, какими вы убивали Избранных на Южном пике.
– Да, такой же.
Таниэль облизал губы. Что-то мешало ему поднять пистолет и спустить курок. Возможно, это было сострадание. Или осторожность. Или просто нежелание снова проливать кровь. Он не мог сказать точно.
– Они знали, кто вы такая, когда снимали вас со столба? – спросил Таниэль.
Жулен пожала плечами:
– Деливские Избранные видели меня. Но я сказала, что была простой наемницей, так оскорбившей Кресимира, что он решил с помощью магии продлить мои мучения.
– И они вам поверили?
– Почему они должны были не поверить? По большей части это правда. Но даже если бы они узнали, что я Предвечная, без рук я не представляла для них никакой опасности.
– Но при вас остались ваши знания.
– Поэтому я и не призналась им. – Жулен усмехнулась, и шрам на ее щеке растянулся. – Давайте не будем откладывать, хорошо?
Таниэль оглянулся на Ка-Поэль, но она не проявляла никакого беспокойства. Он поднял пистолет.
– Вы ведь не откажетесь от своего обещания? – тихо произнесла Жулен.
От удивления Таниэль опустил руку:
– По-вашему, я мог бы передумать? После всего горя, которое вы принесли?
– Но спросить все равно стоило, – пожала плечами Жулен, как будто ответ был ей безразличен.
– И вы согласитесь жить в таком виде?
Она приподняла руки:
– Возможно, я сумею когда-нибудь вернуть их. Я все еще вижу Иное, только у меня нет пальцев, чтобы к нему прикоснуться. А если не выйдет – что ж, возможно, я получила по заслугам. Возможно, это будет справедливо, если ближайшую тысячу лет я проведу в застенках, и деливские Избранные пытками вытянут из меня все мои знания до последней капли.
Таниэль молча изучал ее лицо. Сожалеет ли она о том, что сделала, или это одно лишь притворство? Жулен должна жалеть, что вызвала Кресимира, – это точно. А как насчет убийств и всех тех бед, что она принесла людям? Раскаивается ли она в этом?
Он засунул пистолет обратно за пояс.
Зрачки Жулен чуть заметно расширились. Она бросила быстрый взгляд на Ка-Поэль, затем снова посмотрела на Таниэля.
– Не играйте со мной, Два Выстрела. Прикончите меня или оставьте в покое, но не играйте. Ведь это вы виноваты в том, что я так долго висела на столбе и лишилась рук.
– Нет, не виноват, – не согласился Таниэль. – Но я не палач. Я пришел сюда лишь потому, что обещал убить вас, когда вы сами об этом просили. Но раз вы уже не хотите… Я устал от крови, устал от войны. Еще один выстрел ничего не изменит. Но пообещайте мне одну вещь.
– Какую?
– Не вмешивайтесь больше ни во что. Забудьте обо всех обидах на Борбадора или на кого-нибудь другого в Адро. Вас это больше не касается.
– Договорились, – быстро ответила Жулен.
Может быть, даже слишком быстро. Они молча посмотрели друг на друга, затем она гордо вскинула голову:
