– Чего вы хотите? – потребовал объяснений Охотник. – Вы ведь из авалорских ши, я правильно догадался?
Она кивнула и кошачьим выпадом обхватила его за плечи.
«Помоги мне, Вечерний Всадник, освободи меня!» – позвал в голове утробный голос.
– От чего? – смутился Николас. – Я защищаю от вас людей, а не помогаю вам. Ты околдовала короля? Обманом втёрлась ему в доверие? Тогда пощады не жди!
«Какие же вы все… Я пленница, разве не видишь?» – она оттянула с шеи ожерелье.
От пальцев повалил дым, запахло горелой плотью. Николас взял её за обожжённую ладонь и заставил отпустить украшение. Магическая штучка вроде амулета Кишно, похоже, не только скрывала ауру, но и делала ши беспомощной. На одном из звеньев Николас нащупал клеймо и поднёс к глазам. На нём изображалась чаша весов – знак книжников Компании.
«Твои люди похищают красивейших из нас и заставляют прислуживать жестокому развратнику. Его отец хотя бы любил принцессу ши Вифанию. Сын же не любит никого, кроме себя и своих развлечений. Он коллекционирует нас, как игрушки, и заставляет дарить ему «волшебную любовь»».
Припомнился разговор с Орленом, его навязчивое желание изловить Гамаюн. Вот оно что! Жерард знал обо всём. Наверняка он и доставлял Орлену волшебных пленниц. Знал ли об этом Ноэль? Ноэль, который уговаривал Николаса закрыть глаза на странности и вести себя учтиво. А что, если бы они действительно изловили Гамаюн? Или Юки-Снежную ведьму вынудили заниматься с королём «волшебной любовью»? Или выставили на потеху слепую, убитую горем Умай…
Живот скрутило так, что едва не стошнило.
«Спаси меня! Спаси нас всех, заклинаю! Останови их!» – снова заговорила Иветта.
Что делать? Снять ожерелье? Но застёжка не открывалась, сколько Охотник ни пытался отогнуть её ногтями и даром. Похоже, она была заклята на крови или чём-то подобном. Видимо, освободить ши мог только тот, кто её пленил.
Нужно во всём разобраться, поспешность только навредит.
– А вдруг вы вознамеритесь мстить? Я защищаю людей прежде всего.
«Люди сейчас, как никогда, не достойны защиты. Ты пожалеешь! – зашипела Иветта и протянула к нему пальцы. На них отросли длинные чёрные когти. Ожерелье полыхнуло красным, фаворитка взвыла, снова запахло палёным мясом. – Вы вс-с-се пож-ж-жалеете! Мы поз-з-зовём Аруина. Мы отберём у вас-с-с с-с-самое дорогое».
– Не смей мне угрожать, – холодно ответил Николас и вернулся в бальный зал.
К Охотнику поспешил Жюльбер.
– Ты, конечно, тот ещё сорвиголова, но не переходи королю дорожку. Неужели здесь нет ни одной красавицы, которая понравилась бы тебе больше госпожи Иветты?
Николас сверкнул глазами настолько взбешённо, что тот предпочёл убраться с дороги. Жерард беседовал с Орленом, Ноэль скучал у стены. Лучше вначале выяснить у него, может, даже заручиться поддержкой.
Охотник встал перед ним и выжидающе сложил руки на груди:
– Всего один вопрос. Ты знал, что Компания похищает демониц и делает их наложницами короля?
Ноэль тяжело вздохнул и отвёл взгляд.
– Это всего-навсего нечеловеческие твари. Король увлечён волшебством и щедро платит за услуги. Благодаря этому мы выжили, благодаря этому у нас есть возможность помогать одарённым, в том числе тебе.
– Это же не твои слова, а твоего деда. Неужели он не понимает, какие будут последствия? Зачем он потакает противоестественным извращениям?
Внук вождя понурил голову:
– Иногда мы вынуждены закрывать глаза на слабости своих друзей. Это – наименьшее зло. Если мы воспротивимся, нас отправят на костры Лучезарных. Повзрослей уже и пойми: не всё в мире происходит так, как нам хочется. Подумай о том, скольких людей ты подставишь своим обличением. За всё нужно платить. И я готов, пускай даже заслужу за это твоё презрение.
Ноэль тоже сложил руки на груди и отвернулся. Схватить бы его за шиворот и встряхнуть, чтобы выбить из головы всю насаженную дедом дурь. Не должно быть так, не должно! Тошнило и от Компании, и от несвободы золочёной клетки, и вообще… На шее словно висело такое же ожерелье, как у Иветты. Оно душило и жгло кожу, стоило выказать неповиновение. Такое же было на Ноэле, оно заставляло его говорить то, что он не думал на самом деле.
Неужели ничего нельзя сделать?
Николас перевёл взгляд на короля и Жерарда. Они смотрели в его сторону.
Не высовывайся, будь как все, молчи, даже когда гадко. И молчать нельзя. Чутьё подсказывало, что ши исполнит угрозу.
«Помоги!» – позвал Николас Безликого, цепляясь за последнюю надежду.
«Найди меня, тогда спасёшь всех», – отстранённо отозвался тот.
Но как? Как искать бога, когда Охотника никуда не выпускают?
Безнадёжность убивала. Надо забыться, плыть по течению и не думать. Никого не подставлять…
Николас забрал у проходившего мимо слуги кубок с игристым вином и выпил. В носу защипало, голову повело, напряжение немного отпустило. Он нашёл глазами красавицу Шанти. Она увлечённо танцевала с Жюльбером. Николас глотнул ещё и направился к ним.
– Ох, неужели лорд Комри соизволил отвлечься от изумительной Иветты, чтобы почтить вниманием сирых и убогих обывателей? – рассмеялась госпожа де Годон. – Или отказ вас уязвил?
– Вы же уверяли, что стоит мне пожелать, и никто отказать не сможет, – Николас дёрнул бровями, бросая ей вызов. – Ваше предложение ещё в силе?
Он протянул ей руку. Жюльбер уступил без лишних слов. Шанти подалась вперёд, Охотник подхватил её за талию и закружил по залу.
– Повторяйте за мной и слушайте ритм, – наставляла она, сменив гнев на милость. – Раскройте плечи, держите осанку, старайтесь не наступать мне на ноги и ведите уверенней.
Николас легко лавировал между другими парами, пытаясь не ошибаться в поклонах и поворотах.
– У вас сильные руки и тёмный взгляд с паволокой, – мурлыкала Шанти, разморившись в его объятиях. – Не думала, что вы можете быть столь настойчивым и властным.
– Но вы ведь меня научите? – прятал Николас печали за лукавой усмешкой.
– Всё, что пожелаете!
Переговорив с королём, Жерард вернулся к Ноэлю.
– А ты молодец, быстро его унял. Похоже, наш волчонок развеселился и перестал смотреть в лес. Даже у меня так не получилось.
– Не путай веселье с агонией, – хмуро возразил внук. – Лидер из него вышел бы куда лучший, чем из меня. Харизматичный, страстный, непримиримый. За пару недель он сумел завоевать уважение, а я так и остался правильным занудой.
– Не говори так, ты много умней его. Слушайся меня, и однажды он по своей воле наденет венец лидерства на твою голову. Ты мой наследник, ты – герой, а он всегда будет вторым, – вождь поморщился так, что все его лицо стянулось складками.
– Но мне это не нужно! Вначале я желал его дружбы, теперь же просто хочу, чтобы он жил, а не выщипывал из себя перья, как мои вороны, – с тоской выдохнул Ноэль.
Николас с Шанти скрылись за одной из незаметных боковых дверей.
Она привела его в гостевую спальню, на двери которой висела табличка с именем «Де Годон».
– Зачем мы здесь? – плюхнулся Николас на широкую кровать, разглядывая соблазнительные тылы Шанти, пока та запирала дверь.
– Ты же просил научить тебя, – она обернулась и шаловливо выгнула бровь.
– А как же твой муж? – Николас указал на браслет на её запястье. – Он не будет возражать?
– Он старик, – Шанти упала на перину рядом с ним. – Меня выдали замуж, чтобы поправить пришедшие из-за войны в упадок дела семьи. Во время свадьбы мы клянёмся в любви и свободной воле, но на самом деле у нас нет ни того, ни другого. Мы обязаны делать то, что велит долг, а не то, чего жаждет наше сердце.
– Это очень печально, – ответил Николас, заводя руки за голову.
– Но жить в печали нельзя, иначе можно озлобиться, а то и вовсе погибнуть. Поэтому мы подражаем нашему королю, – шелестя юбками, Шанти перекатилась и нависла над ним.
– Нельзя ни в чём его превосходить, – кивнул Николас, убирая локоны с её груди, чтобы получше рассмотреть притягательные формы.
