— Отправляй болотное дитя, — сказал он Джастону. — Пора узнать, кто ведет эти силы.
— Глядите! — воскликнул Магнам.
Все взоры устремились к кораблю, на носу которого внезапно вспыхнул огонь, поднимаясь выше мачт и распускаясь диковинным цветком.
Огры испуганно разбегались. Слышно было, как ревет Хун’шва, пытаясь успокоить сородичей.
Пламя превратилось в гигантскую розу, открывшую лепестки навстречу солнцу. Крики ужаса усилились.
Отряд у входа в пещеру застыл, раскрыв рты. Они узнали пылающий в небесах цветок.
— Это Элена! — наконец вымолвил пораженный Тол’чак.
— Откуда она здесь взялась? — недоумевал д’варф.
Тол’чак не отрывал взгляда от корабля, огненной розы, летучей армии. Холодный страх проник в его сердце. Он чувствовал, что сегодня в этой долине пересеклись многие пути, предсказанные пророчествами такими же древними, как и сами горы. Но теперь никакая магия не способна предугадать дальнейший путь. Они с трудом удерживали равновесие на острой кромке судьбы, вокруг клубилась тьма, и единственный свет мог вывести их отсюда.
Глядя на розу ведьминого огня, Тол’чак молился, чтобы Элена оказалась достаточно сильной, чтобы выдержать легшее ей на плечи бремя.
Эр’рил опустил зрительную трубу. Элена стояла неподалеку, подняв правую руку к небесам. Стандиец видел, как легко она обуздала магию и натянула перчатку из телячьей кожи на рубиново-красную ладонь, слегка побледневшую после совершенного волшебства.
— Я видел Тол’чака и Могвида у входа в пещеру, — он подошел к ведьме.
— Выходит, они все еще здесь… Это хорошо, — в ее глазах сияла дикая магия.
— С ними я видел Джастона.
— Болотника? — девушка приподняла бровь. — Ты не ошибся?
Удивление уничтожило последние остатки волшебства, и Эр’рил радовался этому. Лицо Элены вновь обрело человеческое тепло.
— Его ни с кем не спутаешь, — заверил воин, беря ее за руку. Их спутники толпились у релинга по обоим бортам, но теперь Эр’рила не волновало, что кто-то на него смотрит, — наконец-то он перестал скрывать свои чувства к Элене. — Я точно видел Джастона, который стоял на коленях рядом с каким-то странным ребенком. Пока я тебе это рассказываю, ребенок уже летит к нам.
— Крылатый ребенок? — Пошарив глазами по небу, она отыскала крошечную фигурку с развернутыми крыльями. — Наверное, это одно из созданий Кассы Дар.
— Похоже, нам еще многое предстоит рассказать друг другу, — пожал плечами Эр’рил.
Вместе они принялись разглядывать долину под килем корабля, усеянную огоньками костров и напоминавшими обломки скал телами огров.
— Я так рада вновь повидать Тол’чака. И всех остальных тоже, — прошептала девушка.
Эр’рил услышал печаль в ее голосе и поцеловал Элену в макушку. Дни, проведенные на борту «Феи ветра», принесли им спокойствие и умиротворение — никаких опасностей, никаких чудовищ, никакой темной магии. Только ветер, солнце и небо. Но в конце пути на земле стали появляться признаки войны: сожженные деревни, руины городов, стаи невиданных зверей, блуждающие по лесу.
Стандиец теперь понимал элв’инов гораздо лучше. Они парили в вышине, в открытом небе и потому видели мир проще и ярче.
— Мы можем лететь и лететь, — шепнул он на ухо Элене.
Она обняла его.
— Не соблазняй меня.
Как же Эр’рил жалел, что на самом деле все не так просто. Он знал, что нет речей, которые смогут заставить Элену свернуть с выбранного однажды пути. Поэтому он позволил ей немного помечтать об избавлении.
— Крылатый ребенок уже близко, — заметил стандиец.
— Тогда пора возвращаться к миру, — вздохнув, прошептала она, уткнувшись носом ему в грудь.
Эр’рил вытер слезы с ее глаз прежде, чем кто-либо успел их разглядеть.
— Мы встретим его вместе.
К полудню Элена устала до изнеможения, пытаясь призвать к порядку военный совет. Больше всего ей мешала взаимная подозрительность между меняющими обличья и ограми. Обе стороны жили вдали от внешнего мира и мало кому доверяли. Как она могла рассчитывать, что создаст мощную единую армию, если ей не хватало выдержки командовать самыми ближайшими союзниками? Встреча отряда Элены и отряда Тол’чака оказалась радостной и печальной одновременно.
Джеррик, Мама Фреда, малыш Тикал… Все они погибли.
Глаза ведьмы опухли от непролитых слез. Услыхав о воскрешении королевы пауков и предательстве внутри народа огров, Элена почувствовала безнадежность. Она видела удивленный взгляд Эр’рила, некогда любившего Вира’ни, которая теперь возродилась в отвратительном облике и погубила их друзей. Неужто в этом мире никогда не исчезнет зло?
Элена прикоснулась к руке Эр’рила, и воин равнин сжал ее пальцы. Все собрались. Пришла пора начинать.
Девушка встала и окинула взглядом членов совета. Голубоватые языки пламени плясали, отбрасывая на стены движущиеся тени. Тол’чак назвал это место Пещерой Духов, священной пещерой народа огров. По одну сторону от разведенного огня сидели пять вождей огрских кланов со своими помощниками. Напротив них — старейшина си’лура и его совет. Рядом с ними устроились давние сподвижники ведьмы.
И все смотрели на нее.
— Через три ночи, в полнолуние, мир рухнет, — твердо проговорила Элена и оглядела множество разных лиц. — Весь наш мир. Не только леса Западных Пределов, не только горы Зуба, не только острова побережья и равнины в глубине материка. Всей нашей земле придет конец.
И замолчала, позволяя собравшимся осознать сказанное.
— Откуда ты знаешь, что так будет? — спросил Хун’шва, военный вождь объединенных кланов.
Элена посмотрела на Арлекина Квэйла, а потом снова на огра.
— Я получила известия из надежного источника. Кроме того, пока мы путешествовали, то видели в предгорьях пылающие села. И вооруженные отряды, которые собираются на плоскогорье у подножия вашего пика.
— Даже Триада предупреждала о грядущей опасности, — проворчал Тол’чак со своего валуна.
Хун’шва кивнул. Прочие огры нестройно зарычали.
— Что же нам делать? — спросил старейшина оборотней, который явился на встречу в простом белом одеянии, без венка из листьев.
Элена кивнула Эр’рилу, и стандиец поднялся на ноги.
Одетый в черное, он выглядел весьма внушительно. Темные волосы воин собрал в длинный хвост на затылке, а щеки выбрил до блеска острым кинжалом.
При виде его Элена ощутила трепет. Во время путешествия они не раз делили постель, но пока еще без близости тел. Скрывшись под одеялами, они разделяли тепло прикосновений друг друга, вдали от посторонних взглядов и ежедневных забот. Но все-таки они еще не были готовы пересечь определенные границы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
