завершен, или по меньшей мере устроить беспорядок такого масштаба, чтобы это препятствовало американским подрядчикам устанавливать американское оборудование.
Как демонстрирует Шварц, неолиберализм в сочетании с коррупцией американских подрядчиков одновременно воспламенял повстанческое движение и гарантировал, что проекты реконструкции Ирака, оплачиваемые из средств американского правительства (или иракских средств, замороженных на американских счетах после вторжения Саддама Хусейна в Кувейт в 1990 году), шли на ветер. Американские должностные лица в Ираке терпимо относились к низкопробной и незавершённой работе, оплачивая услуги американских корпораций авансом, до проверки результатов или аудита выставленных счетов. В большинстве тех случаев, когда проекты так и не были завершены или были плохо реализованы, получившиеся объекты не могли быть доведены до ума иракцами, которые не обладали знаниями американских технологий или не проходили соответствующей подготовки. Так или иначе, американские корпорации никогда не объясняли иракцам, каким образом управляться с созданными объектами, поскольку они планировали ещё долго получать прибыль за счёт контрактов на обслуживание предприятий и не хотели, чтобы конкуренцию им составляли квалифицированные иракцы. Именно этот момент, а не якобы наивность чиновников Госдепартамента, на которой делал акцент Питер ван Бьюрен,[823] сам бывший кадровым чиновником внешнеполитической службы, объясняет то возмущение, которое пробуждала в иракцах американская оккупация.
Поворот американского государства к грабительскому неолиберализму в его отношениях со всеми странами мира, кроме наиболее могущественных и самостоятельных, подрывает попытки вести войны с повстанцами, направленные на обретение поддержки среди местных жителей. То, что делали Соединённые Штаты в Ираке, отличалось от той разновидности неолиберализма, которую они стимулировали в остальном мире, прежде всего в России, где принадлежавшие государству компании были проданы местным капиталистам (впрочем, зачастую имевшим американских партнёров). В Ираке же от местных игроков преимущественно избавлялись, поскольку администрация Буша стремилась создать в этой стране экономику, где полностью доминировали бы американские компании. План заключался в том, чтобы американские нефтяные корпорации добывали энергоносители, а прибыль от них использовалась для платежей другим американским компаниям, которые бы строили инфраструктуру и управляли ей, а также импортировали бы американские потребительские товары. Местные капиталисты и трудящиеся были бы полностью вытеснены из ключевых секторов этой новой иракской экономики. Данная форма неолиберализма устранила бы большинство возможностей для обогащения, которые Соединённые Штаты могли предложить элитам, уничтожив рабочие места и мелкие предприятия, от которых зависит пропитание обычных людей, включая занятость работников нефтяной промышленности, в значительной степени охваченных профсоюзами и дававших отпор. Благодаря этому сопротивлению способность Соединённых Штатов действовать силой посредством приватизации не оправдала надежд.
Когда неолиберализм навязывается на почтительном расстоянии посредством торговых сделок, соглашений о реструктуризации долгов или кажущихся неумолимыми рыночных механизмов, затронутые им люди не могут отомстить банкирам, топ-менеджерам компаний и правительственным чиновникам, которые организуют такую политику. Но когда Соединённые Штаты предпринимают меры по устранению недружественных политических режимов, а затем быстро проводят реструктуризацию экономики, как это недавно было сделано в Ираке и Афганистане, американские войска становятся мишенью для повстанцев. Когда неолиберальные меры сочетаются с грабежом и коррупцией со стороны американских подрядчиков и неверными приоритетами в инвестициях в системы вооружений и подготовку военных, о которых говорилось выше, цена американской оккупации и в долларах, и в жизнях американских солдат становится неприемлемой.
До недавнего времени Соединённые Штаты не предпринимали иных попыток навязать грабительский неолиберализм, кроме двух начинаний администрации Буша — Афганистана и Ирака. Нам ещё предстоит увидеть, попробуют ли Соединённые Штаты воспроизвести этот проект где-либо ещё, либо изменят свои цели в будущих войнах, или же состоятся ли новые вторжения вообще. В конечном итоге между окончательной победой коммунистов во Вьетнаме и вторжением в Ирак в 2003 году прошло почти тридцать лет. Сколько ещё времени пройдет до того момента, пока Соединённые Штаты вновь предпримут вторжение или войну против повстанцев?
На что по-прежнему способна американская военная мощь?
После Второй мировой войны Соединённые Штаты были в силах:
(1) ослаблять Советский Союз, а заодно и Китай;
(2) подбирать правительства для стран, над которыми они доминировали, или по меньшей мере устранять неугодные им режимы;
(3) наносить поражения большинству масштабных национальных революций в Третьем мире и
(4) определять позиции отдельных стран в глобальной экономике, которая проектировалась и управлялась Соединёнными Штатами.
После распада Советского Союза США смогли гарантировать, что почти весь мир будет подчиняться неолиберальному порядку, который не позволяет государствам национализировать корпорации или блокировать потоки финансового капитала.
Однако на большей части планеты могущество США имело, скорее, форму гегемонии, а не принуждения. После 1945 года предложение Соединённых Штатов выступать в качестве мирового полицейского было принято большинством стран, а после 1991 года — почти всеми. Тот факт, что США осуществляют военное командование над общими ресурсами (воздушным и морским пространством планеты, а также космосом), многие страны воспринимали как гарантию глобального порядка и собственной защиты от близлежащих держав регионального масштаба, которые в отсутствии американского военного доминирования могли бы господствовать над своими соседями или вторгаться на их территорию. Например, коммунистический Вьетнам после нескольких десятилетий войны и миллионов погибших ради освобождения от доминирования США с готовностью подписал соглашение о Транстихоокеанском партнёрстве и считает, что разрешение базировать американские военные корабли в заливе Камрань позволит отразить китайскую мощь. Совершенно все страны Восточной Европы, конечно же, просили о вступлении в НАТО и Евросоюз точно так же, как западноевропейские государства после Второй мировой войны располагались внутри геополитической и экономической структуры, которую спроектировали и контролировали Соединённые Штаты в обмен на защиту от СССР. Американская помощь в виде плана Маршалла пришла уже после того, как получавшие её правительства связали свою судьбу с Америкой.
По всему миру капиталисты, чья собственность и коммерческие свободы защищались Соединёнными Штатами, приветствовали американское могущество. Любые издержки, которые США навязывали свои союзникам, перевешивались (по меньшей мере для капиталистов) ценностью американских услуг по военной защите ради нерушимости границ отдельных стран, прав собственности для капиталистов и их доступа к рынкам.
Являются ли поражения в Афганистане и Ираке аномалиями или предвестниками чего-то иного в условиях продолжающегося могущества США? Мы рассмотрели, почему вооружённые силы США совершенно не подходят для ведения войн против повстанцев — в этом смысле данные войны являются аномалиями. Но если другие державы будут рассматривать эти войны как нечто категорически иное, они придут к выводу, что Соединённые Штаты по-прежнему способны с лёгкостью
