Земля подрагивала — по всему кварталу в асфальт влетали ракеты с хедкрабами. Повстанцы собрались в кучку, отстреливаясь от существ из Зена.
Хед отлетел в сторону, пробитый тремя пулями, и Фриман склонился над несчастным парнем. И тут же отвернулся в сторону. Парень умирал. На месте лица было лишь кровавое месиво. Глаза вытекли, нос — откушен, зубы выбиты, от щек и губ — лишь обрывки.
— Что с ним, — Шон подбежал с дробовиком наперевес.
— Хед покусал.
Шон содрогнулся, глянув на товарища.
— Бедный Кирк…
Кирк постоянно подергивался, иногда сгибая руки и скребя ногтями асфальт. То, что было его лицом, заливалось кровью.
— Надо… перевязать, — выдавил Шон, потянувшись за бинтами.
— Оставь, — Гордон встал, — Разве ты не видишь, он мертв.
Тело мелко подрагивало. Шон, резко отвернувшись, со злобным криком расстрелял трупик хедкраба.
— Война, — покачал головой Фриман и крикнул, — Сюда! Во двор, быстро!
Он и еще четверо уцелевших кинулись в переулок и побежали в один из дворов. Фриман даже не замедлил бега, увидев впереди фигуры в респираторах. Лишь поднял ствол.
— Гражданская оборона! — крикнул повстанец, и его крик потонул в выстрелах.
Трое ГО-шников успели сделать лишь пару выстрелов, и уже упали под массированным огнем группы Гордона. Как ураган, он со своими подопечными влетели в один из подъездов.
— Быстрее, наверняка они успели передать своим, что мы идем, — Фриман на миг замер у шахты лифта, — Нужно разделиться. Женщины — со мной наверх, Шон, бери своего друга и проверьте с ним этот коридор.
Возражений не было, девушки явно чувствовали себя в безопасности рядом с Фриманом. Они поднялись на этаж выше — там была лишь дверь и большая, полностью разрушенная квартира, без мебели и обитателей. Подергав за ручку запертой двери, Гордон вошел в квартиру. Звуки внешнего мира сразу стали громче — не удивительно, ведь одной из стен не было, и через срезанный, словно ножом, бок здания просматривалась вся улица. Недалеко кучка повстанцев вела бой, Гордон никак не мог разглядеть, с кем. То ли хедкрабы, то ли мэнхаки…
— Там все чисто, прохода на улицу нет, — сообщил повстанец, входя вместе с Шоном в квартиру.
— Ничего интересного? — лаконично поинтересовался Фриман, вглядываясь в серый шпиль Цитадели, нависший над городом.
— Нет, — подал голос Шон, уже подойдя к своей Фрэнки, — Лишь небольшая квартирка. Там были голоса, мы думали, что кто-то из наших, но это был всего лишь Консул по ящику… И полусгнивший труп на кресле. В руке — сувенир… Видно, сам застрелился.
И Шон кинул Гордону револьвер. Ученый, поймав оружие, снова вгляделся в улицу. Ему показалось, или что-то снова мелькнуло между щербатых стен домов? Земля начала подрагивать все ощутимее.
— Черт, это опять страйдер! — тихо сказала Джилл, перехватывая автомат.
— Эй, лучше поторопиться! — вдруг вздрогнула Фрэнки, отскочив подальше от выхода из квартиры.
В коридоре уже слышались голоса ГО-шников.
— За мной, — и Гордон начал быстро спускаться по горе обломков вниз, на улицу.
— Что? Туда? — замер повстанец, имени которого Фриман так и не знал, — Ну нет! Там же страйдер! Легче принять бой с ГО, чем с ним!
— И что потом? — крикнул Гордон уже снизу, — Назад все равно не пойдем, только вперед, к Нексусу. Давай!
Повстанец, мысленно прокляв судьбу (проклясть Фримана у него бы не хватило духу), спустился вслед за остальными. Страйдер приближался, но пока что, похоже, не заметил еще группу Фримана. Убежать было невозможно — дальняя сторона улицы лежала в руинах, а дорогу перекрывала шокирующе огромная воронка.
— Твою мать, теперь еще и сканеры! — крикнул Шон, первым открывая огонь.
Фриман резко обернулся — кучка сканеров, каждый с хоппером на борту, отстала от повстанцев, которых видел Фриман, и уже неслась к нему. Первый из них тут же сбили выстрелы Шона. Детонатор сработал, и мина, которую нес сканер, взорвалась. От нее сдетонировали и остальные. От многократного взрыва заложило уши.
— Видали? — Шон с довольным видом погладил дробовик, — Эй, Фрэнки, а ведь я не только в стрельбе чемпион.
И он подмигнул подружке.
— Да я скорее со сталкером встречаться буду, чем с тобой!
— Брось, Фрэнки, я же завидный жених! Я даже не потребую приданного! Можем хоть сейчас обвенчаться, попрошу того чокнутого русского священника провести церемонию…
— Заткни пасть! — отвернулась Фрэнсис, — Я бы посмотрела на тебя, окажись ты в Рэвенхольме хоть на денек…
— Не хочу вас прерывать, но я бы на вашем месте уже бежал, — торопливо сказал Гордон, — Страйдер нас заметил, наверное по взрыву…
Все пятеро с секунду стояли, замерев, и наблюдали, как к ним идет огромный синтет, ловко пробираясь по обломкам.
— Быстрее, туда! — крикнул Шон, указывая в конец улицы.
Гордон пригляделся — похоже, под железнодорожным мостом повстанцы устроили привал. Других вариантов не было — с ними будет больше шансов убить страйдера. И Фриман побежал, догоняя девушку-повстанку и Фрэнки. Сзади уже слышались трубные звуки — страйдер раздражался, что жертвы убегают. Повстанец, приятель Шона, иногда оглядывался и стрелял в гигантскую фигуру, которая была уже в двадцати шагах.
— Не надо, — ты его только еще больше разозлишь! — крикнула ему Фрэнки, и побежала быстрее.
Несясь вперед, Гордон вдруг вспомнил. Вспомнил, почему эти страйдеры ему так знакомы. Он видел одного. В самый первый день, когда еще только шел по улице, испуганный и ничего не понимающий…
Повстанцы, разбившие лагерь под мостом, уже заметили бегущих и призывно махнули им рукой. Некоторые из повстанцев забегали, ища оружие. А страйдер сзади приближался. Фриман, оглянувшись назад, успел на миг увидеть нависшую над ним громадину синтета, когда одна из пушек страйдера ожила. Несколько плазменных пуль пробили асфальт у самых ног Шона, и тот ускорился аж в два раза, ощутив мурашки по спине. Земля дрожала от шагов синтета, воздух — от тяжелых выстрелов. До моста осталось совсем немного, лишь несколько метров. Гордон отстал от остальных — бегать в скафандре было не так уж и удобно. Остальные уже добежали и что-то кричали Фриману. Тот, считая метры до спасительного укрытия, опять оглянулся назад. Он успел увидеть лишь дрожащее, искаженное пространство перед страйдером — и ярчайшая синяя вспышка ослепила его. От грохота заложило уши, Гордон словно попал в водоворот. Он закричал, волна раскаленного воздуха ударила его в спину, придав ускорение. Ноги двигались автоматически, перед глазами — белая вязь. Последним, что Фриман ощутил, были несколько мощных ударов в спину и руки…
…
— Как думаешь, он себе ничего не сломал?
— Да нет, но отметелило его по полной… На нем одежда гражданина под скафандром была. Теперь понятно, как он скрывался все эти годы.
Фриман очнулся от боли в спине. Какие-то голоса доносились сверху. Он лежал на чем-то мягком. Было прохладно, он всем телом чувствовал обдувающий его ветер. Само тело болело, словно после драки. Он попытался что-то сказать, но изо рта вылетел лишь хрип.
— Эй, он сейчас очнется!
— Черт…
Фриман двинул рукой, и тут же на его глаза легла чья-то теплая ладонь. Только сейчас Гордон понял. Что на нем нет очков.
— Не спешите, Доктор Фриман. Сейчас я уберу ладонь. Глаза открывайте медленно.
Ученый приоткрыл веки — свет больно резанул по глазам. Подождав несколько секунд, пока глаза привыкли, он медленно открыл их и тяжело сел на заплесневелом сыром матрасе. Он был глубоко под мостом — лагерь повстанцев был разбит между толстыми бетонными опорами. Рядом горел чахлый костер, земля усеяна разным военным и походным хламом — от гильз до пустых консервных банок. По сторонам виднелись несколько кучек людей, сидящих у своих костров, невдалеке за наскоро сколоченным столом работал военный техник, судя по нашивке. И — неизменные «Лямбды» на рукавах. Повстанец подал ему очки.
— Глаза видят? Сколько пальцев показываю?
— Все, — выдохнул Фриман, щурясь.
— Ну, значит, пронесло… А мы думали, вам крышка, док, — улыбнулся стоящий перед ним повстанец.
Второй, кивнув, пошел к военному технику, и вскоре удалился.
— Что… что со мной было? — хрипло спросил Фриман, поднимаясь на ноги.
