Пиршественный водоем представлял собой неглубокое искусственное озеро, заполненное до краев водой. По озеру разбросаны каменные островки-платформы для гостей. Замысловатый ландшафт создали королевские духозаклинатели, которые отвели воду из ближайшей реки. «Напоминает Села-Талес, – подумал Далинар, пересекая первый мост. Он часто бывал на западе Рошара, когда был молод. – И Чистозеро».
Пять островов соединяли между собой мосты, перила которых, выполненные в виде орнамента из свитков, были так изящны и нежны, что после каждого пира их прятали в хранилище, уберегая от Великих бурь. Этим вечером в воде медленно плавали цветы. Время от времени появлялись лодочки шириной в ладонь, нагруженные сияющими самосветами.
Далинар, Ренарин и Адолин вышли на первую гостевую платформу.
– Одна чаша синего, – сказал Далинар сыновьям. – А потом – только оранжевое.
Старший сын тяжело вздохнул:
– Нельзя ли хоть на этот раз…
– Адолин, пока ты принадлежишь к моему Дому, будешь следовать Заповедям. Моя воля нерушима.
– Отлично, – бросил юноша. – Идем, Ренарин.
Они отделились от Далинара и остались на первой платформе, где собрались молодые светлоглазые.
Великий князь прошел на следующий остров – средний, предназначенный для малой знати. По бокам от него располагались раздельные гостевые острова: мужской – справа, а женский – слева. На центральном, однако, мужчины и женщины пировали вместе.
Вокруг Далинара светлоглазые, удостоившиеся приглашения, от души пользовались гостеприимством короля. В духозаклятой еде нет ничего особенного или необычного, но за роскошными королевскими столами всегда подавали пряности из далеких краев и экзотическое мясо. Далинар чувствовал запах жареной свинины и даже курятины. Уже минуло много времени с той поры, как он пробовал мясо странных летающих созданий из Шиновара.
Мимо прошел темноглазый слуга в одеянии из тонкой красной ткани, с подносом крабовых клешней. Далинар пересек остров, огибая компании пирующих. В основном пили фиолетовое вино, самое опьяняющее и насыщенное из всех цветных вин. Форму почти никто не надел. Несколько человек надели узкие короткие сюртуки, но большинство, отбросив притворство, нарядились в просторные шелковые рубашки с оборками и соответствующие сандалии. Роскошные ткани блестели в свете ламп.
Эти модники бросали на Далинара оценивающие взгляды. Он помнил времена, когда вокруг него на пирах вроде этого собиралась толпа друзей и знакомых – и, разумеется, подхалимов. Теперь никто не приближался, хотя перед ним расступались. Элокар мог считать, что его дядя слабеет, но его репутация умеряла пыл большинства светлоглазых рангом пониже.
Вскоре он приблизился к мосту, ведущему на последний остров – тот, где находился король. Его окружали лампы на шестах, излучавшие синий буресвет, а в самом центре платформы располагалась жаровня. Внутри ее пламенели темно-красные угли. Рядом с жаровней за столом в окружении великих князей пировал Элокар. Столы по краю платформы занимали гости. Женщины и мужчины сидели строго раздельно.
У самого моста на высоком табурете пристроился Шут. Он-то был одет как подобает светлоглазому – в строгий черный мундир, с серебряным мечом на поясе. Далинар невольно покачал головой.
Шут одаривал оскорблениями всякого, кто ступал на остров.
– Светлость Маракаль! Какая чудовищная прическа; вы очень смелы, раз появляетесь на людях в таком виде. Светлорд Маракаль, жаль, что вы не предупредили о своем появлении, – я бы отказался от ужина. Ненавижу, когда меня тошнит после сытной трапезы. Свет-лорд Кадилар! Как я рад вас видеть. Гляжу на ваше лицо и вспоминаю о том, кто мне дорог.
– Неужели? – спросил иссохший старик Кадилар, замедляя шаг.
– Да, – отозвался Шут, взмахом руки веля ему не задерживаться, – о моей лошади. О светлорд Нетеб, сегодня от вас исходит неповторимый запах… Вы напали на мокрого белоспинника или он на вас просто чихнул? Леди Алами! Нет, прошу, ничего не говорите – так мне будет гораздо легче сохранить свои иллюзии по поводу вашего ума. И светлорд Далинар. – Шут кивком приветствовал князя, когда тот приблизился. – Ах, мой дорогой светлорд Таселин. Все еще заняты экспериментом по достижению глубин человеческой глупости? Удачного погружения. Это бесценный опыт.
Далинар приостановился возле табурета Шута, а сердитый Таселин вразвалочку прошел мимо.
– Шут, – заметил Далинар, – ты хватил лишку.
– И что же у меня лишнее? – лукаво поинтересовался мужчина. – Лица, руки или сферы? Я бы ссудил тебе лицо, но человеку по определению положено не больше одного, а случись у кого два – могут перепутать с Шутом. Руку бы тоже мог одолжить, но, боюсь, я ими обеими так часто копался в дерьме, что теперь они не подходят такому, как ты. А если отдам одну из сфер, то зачем же мне вторая? Я, видишь ли, к обеим очень сильно привязан. – Он помедлил. – Ах да, ты же не видишь. Хочешь посмотреть?
Он привстал со своего табурета и сделал вид, будто собирается расстегнуть ремень.
– Шут, – сухо одернул великий князь.
Острослов рассмеялся и похлопал Далинара по плечу:
– Прошу прощения. Это сборище провоцирует меня на самые грубые шутки. Возможно, все дело в дерьме, о котором я уже упомянул. Изо всех сил стараюсь, чтобы мое отвращение к ним было возвышенным, но они все время мешают.
– Шут, стоило бы проявить осторожность, – предупредил Далинар. – Это сборище не будет терпеть тебя вечно. Не хотелось бы узнать, что кто-то всадил в тебя нож; внутри тебя хороший человек.
– Да, – согласился Шут, окидывая платформу взглядом. – Он был очень вкусным. Далинар, боюсь, ты предупреждаешь не того, кого надо. Когда вернешься домой, расскажи о своих тревогах зеркалу, и несколько раз. Слухи вокруг так и прыгают.
– Кто прыгает?
– Слухи. Жуткие дряни. Впиваются в человека и пьют кровь.
– Может, блохи?
– Да какая разница. Погляди-ка, там болтают о тебе.
– Про меня всегда болтают.
– Сейчас все гораздо хуже. – Шут посмотрел ему прямо в глаза. – Ты действительно предложил забыть про Договор Отмщения?
Далинар глубоко вздохнул:
– Только королю.
– Что ж, а король об этом кое-кому рассказал. Эти люди трусливы и, без сомнения, хорошо разбираются в трусости, поскольку в последнее время очень часто позволяют себе называть трусом тебя.
– Буреотец!
– Нет, я Шут. Но понимаю, нас с ним очень легко перепутать.
– Потому что от тебя слишком много ветра, – проворчал Далинар, – или слишком много шума?
На лице королевского острослова появилась широкая улыбка.
– О-го-го, Далинар! Я впечатлен! Может, стоит назначить тебя Шутом? А я тогда стану великим князем. – Он помедлил. – Нет, это было бы плохо. Мне хватило бы секунды, чтобы сойти с ума, слушая их разговоры, а потом я бы всех перебил. И заменил кремлецами, наверное. Королевство бы от этого точно не пострадало.
