Стало очень тихо.
— Признаюсь, мне страшно, — сказал Айэт. — Так страшно мне было лишь раз, еще в детстве, когда я впервые увидел Зеркало Тени.
— Неужели это правда? — спросила Ювана через минуту.
— Увы да.
— И Файау ничего не знает об гхатре?
— Файа — нет. А машины… Они заселили многие не-планеты, оставшиеся от Мэйат и иных, еще более древних сверхрас. Сейчас они уже больше их наследники, чем наши. Произошел синтез… но нам это невозможно представить. Мы пока — всего лишь живые, хрупкие существа, и должны думать лишь над тем, что нам по силам.
— А что нам по силам? — спокойно спросил Айэт.
— О, очень многое. Мы можем восстановить Линзу, сделать ее даже лучше, чем она была при Мэйат. А вот что делать с ее жителями? С файа? Их нужно исцелить, вернуть им знания, вновь сделать теми, кем они были когда-то. Это очень трудно, но… более возвышенно? Не знаю. После того, что я узнал о Последней Форме, я решил, что все мы должны… объединиться. Это — единственное, что нам остается.
— Не очень весело, — Хьютай задумалась. — Но тут есть корабль наших общих предков, — она покосилась на Айэта. — Мы сможем переписать матрицы и банки данных «Увайа» на «Товию»?
— Наверно. Но эта работа для машин, не для нас. Я тоже хотел бы узнать больше о наших предках. Мне кажется, что ключ ко всем нашим бедам таиться там.
— Мы сможем посетить наш родной мир, родину всех файа, — Хьютай улыбнулась. — И мы сможем… у нас есть матрицы, и мы сможем… создать там…
— Еще одну Файау, только нашу?
Вэру задумался.
— Не знаю. Наверно. Но этот день — решающий день для всех нас — этот день закончился.
Глава 16.
Поражение иллюзий
Вселенная оказалась неизмеримо разнообразнее моих представлений о ней. Наверно, поэтому она мне не нравится. Вообще-то это очень стыдно.
Аннит Охэйо. Одинокие размышления.
Они ещё долго сидели на нижнем уступе пирамиды, любуясь величественным, подавляющим видом. За их спинами висело неизменное спокойствие вечного полудня, но Вэру казалось, что наступил вечер, хотя времени здесь не было — того времени, которое отмечает бесконечная череда закатов и восходов. Здесь был лишь вечный свет и вечное движение. Но прошло уже много часов, они все устали. Тихий, спокойный разговор незаметно иссяк. Анмай бездумно подпер кулаками отяжелевшую голову.
— Пора спать, — вставая и потягиваясь сказал он.
— Мы вернемся на «Товию»? — спросила Хьютай.
— Не сейчас. Это самое удобное место, я знаю, но… там умерли мои собратья… я не привык спать в таких местах. Можно вернуться на «Увайа», или переночевать здесь, — он показал на круглый корабль. — Мне тут спокойнее. Знаете, после этого слияния вся Линза кажется мне домом…
— А мне не кажется, — Хьютай нахмурилась. — Эти летающие штуки… они били «Товию» так, что чуть души из нас не вытрясли.
Анмай улыбнулся, затем на миг прикрыл глаза. Через секунду воздух всколыхнулся и очертания далеких машин, плавающих в синеватом энергетическом мареве, размылись в пелене силового поля.
— Так лучше?
Хьютай кивнула, затем Анмай взял её за руку и как ребенка провел внутрь корабля. Они не стали закрывать его люк и длинная полоса золотого света протянулась по тускло блестевшей древней стали.
* * *
Внутри корабль выглядел весьма уютно, но спать в нем было жутковато. Простояв двенадцать тысяч лет в ангаре мертвого звездолета, он не внушал никакого доверия. Анмай поймал себя на том, что невольно оглядывается в поисках затаившихся врагов. Он усмехнулся, встряхнул волосами и поднялся в салон — это просторное граненое помещение показалось ему наиболее удобным. Его серые светящиеся стены обрамляли зеркальную черноту погашенных экранов. Хьютай догадалась захватить запас давно забытого им молока, ветчины и хлеба, и нормальная еда сразу подняла его настроение. Анмай подумал, что на «Товии» хорошие восстановители пищи, и вообще, там гораздо лучше…
Впрочем, едва он увидел, как Хьютай потягивается с особенной грацией, искоса глядя на него, в его голове не осталось больше никаких иных мыслей. Одежда соскользнула с его плеч. Их губы и тела соединились, развеяв окончательно тоску долгой разлуки.
* * *
Оставшейся в одиночестве паре тоже стало неуютно. Все вокруг было холодным и чужим. Айэт отправился искать Вэру, но замер, едва приоткрыв дверь салона. Ювана хотела спросить его, но, заглянув в неё, замерла тоже. Они знали, что не должны на это смотреть, но не могли отвести глаз — настолько красивы были Анмай и Хьютай, их нагие тела, слившиеся в чувственной ярости…
Ладонь Айэта легла на грудь Юваны, но девушка не шевелилась. Ей вдруг страстно захотелось так же стать с ним одним целым. Опомнившись, она потянула безмолвного юношу за руку в маленькую полутемную каюту, которую избрала своим домом. Там они слились в своё восхитительное единство, и вскоре погрузились в мирный, как у детей, сон, прижавшись щека к щеке и беззвучно дыша.
Анмай и Хьютай тоже заснули, покоясь в объятиях.
* * *
Четыре мечтательных души отправились в странствия по таинственным волнам сна, пока их тела не ощущали времени. На корабле царила абсолютная тишина, мягко сияли серые стенные панели, золотая полоса всё так же отблескивала, словно свет огромной, неподвижной луны. Сверх-Эвергет продолжал свое мерное вращение, всё так же медленно кружились спускавшиеся в его пламя диски. Снаружи, в тишине, парила равнодушная ко всему «Товия», а здесь, вокруг старого корабля, сплетался тихий, печальный гул, полный бесконечной силы…
* * *
Утром Анмай проснулся странно легким — ещё никогда он не спал столь долго и спокойно. Его левой ладони было особенно уютно — она устроилась на животе Хьютай. Он боялся поверить, что это не сон… погладил её… Хьютай лениво потянулась в его объятиях. Она ощущала себя обновленной, родившейся заново, и это было просто изумительно.
— Вчера ты совсем замучил меня, — сонно сказала она, — я была вся мокрая, как мышь, и до сих пор чувствую огонь вот здесь, — она погладила свой живот ниже пупка и улыбнулась, невинно закидывая бедро на его ноги. — Но теперь я знаю, как легко можно умереть в твоих объятиях… и как спокойно в них можно спать. Поднимаемся?
Они отправились осматривать корабль и вскоре нашли спящую пару. Айэт так прижался к Юване, словно хотел защитить. Его рука тоже, как драгоценность, накрыла живот девушки. Их сильные нагие тела во сне выглядели беспомощно. Хьютай подтолкнула Вэру.
— Они красивые, но может не стоит на них сейчас смотреть, а?
Анмай смутился. Не сказав ни слова, он вышел наружу — под невообразимое небо Сверх-Эвергета.
* * *
Их дни здесь проходили странно. Они работали, отдыхали — и ждали. Анмай понимал, что Файау не забудет про исчезновение «Астрофайры», но не знал, сколько у них осталось времени. Восстановление Линзы шло медленно. Каждое соединение с её управляющей сутью заставляло его до боли вспоминать об утраченных возможностях, и он невольно пытался избегать их. Чтобы не думать об этом, он занялся переводом информации с «Увайа» на «Товию». Это сложное занятие поглощало много времени, но он спешил и Хьютай во всем помогала ему. Лишь по вечерам они могли вновь стать беззаботными влюбленными, встретившимися в первый раз.
Айэт и Ювана пытались помогать им, но чаще безмолвно бродили по коридорам «Товии» или залу Сверх-Эвергета. Юноша часто останавливался у пирамиды и смотрел вверх. В такие моменты его лицо становилось задумчивым и странно напряженным. В руке он сжимал маленький камень с последнего берега своей земли. Анмай не знал, о чем он думал.
Ювана тоже стала неразговорчивой и грустной. Лишь наедине с Айэтом, когда они, обнаженные, предавались любви, она вновь становилась прежней. В их страсти было нечто исступленное, словно это было последнее, что им осталось.
— Они словно прощаются со всем этим, — Хьютай показала на ряды оплетенных каркасной нитью громадин, потом на пламенеющее солнце и на портал Сверх-Эвергета. Пара стояла на верхней палубе «Товии» и резкий сухой ветер трепал их волосы. — Словно им осталось жить всего несколько дней. А у тебя нет такого чувства?
— Нет. Но мне кажется, что у нас тоже нет времени. Нас ждет иная судьба и она придет скоро. Очень скоро!
— Может, нам сбежать отсюда? — босая нога Хьютай неслышно ударила в металл. — «Товия» уже полностью исправлена и заправлена. Зарядить её накопители можно за полчаса, а потом… свобода.
— Свобода, западня — какая разница? — Анмай опустил голову. — Если мы сбежим, то окажемся потеряны для всех, и для себя тоже. Вне Файау нам просто некуда будет идти. А моя мечта должна осуществиться до конца, хотя я сам этого уже не хочу. Наверно, я просто устал и мне лень, — он улыбнулся. — Но здесь, в наш первый день, я снова видел тот сон — равнину, что лежит у порога Бесконечности, и серые звезды над ней. Мне кажется, что именно туда я и попаду когда-то… — он замолчал.
