– А ну стоять! – сказал за его спиной хриплый голос. – Медленно поставь на землю то, что у тебя в руках.
Генри застыл. До чего ж он дошел, если к нему смогли подобраться незаметно. Приказ повторили, и Генри опустил ларец на землю. В конце концов, драться легче, когда руки свободны.
– Подними руки и повернись, да без глупостей!
Он послушался. Перед ним стояли посланники – не все, человек двадцать, – и у каждого в руках был лук с натянутой стрелой. Олдуса среди них не было.
– Мы тебя выследили, теперь не уйдешь! – угрюмо сказал один, широкоплечий, тот самый, которому Джетт показывал фокус с монетой около Башни загадок. – Ты в городе от нас сбежал, ударил нашего капитана господина Прайда по голове, так что теперь, думаю, в Цитадель тебя не повезем. Я всегда говорил, что с таким, как ты, лучше на месте разделаться.
Генри огляделся, но роща уже окончательно опустела. Сердце у него застучало медленно и сильно. Если бы они хоть не целились в него. А так дело хуже некуда: как только он дернется, чтобы отбиться, они выстрелят. Должен быть другой способ… а что, если…
Генри расправил плечи. Не всему, что он теперь знал о жизни, его научил отец. Кое-что он за эти дни узнал и от других людей. Например, то, что слова – это тоже оружие.
– А что, собственно, случилось? – спросил он.
Посланники переглянулись.
– Не понимаю, чем такой мирный человек, как я, мог вызвать ваше недовольство, – продолжал Генри, осторожно подбирая слова.
– Что ты городишь? Ты же разрушитель! То чудовище, которое король велел обезвредить!
– Я? – удивился Генри. – Думаю, вы меня с кем-то перепутали. Я что, похож на чудовище?
Посланники посмотрели друг на друга, и на их лицах проступило недоумение.
– Вроде нет, – нестройно промямлили они.
– В таком случае, разрешите пройти, – улыбнулся Генри. Он и сам понятия не имел, где слышал все эти вежливые слова, они сами всплывали в голове, будто он знал их раньше, но забыл.
– Да ты же тот, кого мы задержали в городе! – рассердился широкоплечий и выше поднял лук.
Генри непонимающе нахмурился:
– Боюсь, у вас немного помутилось в голове. Вы хорошо помните последние дни?
По лицам посланников сразу стало ясно: вообще не помнят.
– Вот, у меня портрет где-то был! – нашелся один. Он убрал лук, вытащил из кармана смятый лист бумаги и протянул Генри.
Генри осторожно опустил руки, взял бумагу и долго на нее смотрел.
– Совсем на меня не похож, – наконец сказал он, глядя на свое мрачное лицо, выведенное углем. – От такого типа я бы сам подальше держался. Удачи с поисками.
Посланники уставились на рисунок, потом на него. Генри отвечал спокойным взглядом, старательно подавляя желание сбежать.
– Ты погляди на него, он же из благородных, – зашептал один на ухо широкоплечему. – Да и разговор учтивый. Тот-то дикий должен быть, как зверь.
Широкоплечий вздохнул, опустил лук, и весь его боевой задор сразу превратился в усталую неловкость.
– Простите, обознались. А вы не подскажете, где мы?
– На краю света, – усмехнулся Генри. – Хотите чаю? Тогда вам вон туда.
– Еще раз простите за беспокойство. Пойдемте, мы вас проводим. У вас какой-то предмет ценный, старинный. Если этот тип поблизости бродит, как бы он вас не обокрал. Да еще мы видели, что тут скриплеров – воришек – полно.
Генри со вздохом поднял ларец и в окружении толпы посланников пошел в ту сторону, куда умчался скриплер с чайником.
Когда они вышли из рощи, у Генри перехватило дыхание. Так вот куда делись все люди! Кажется, они поняли, что на открытом пространстве искать своих будет легче. У самой кромки рощи хозяйничали скриплеры. Будто не слыша суеты и отчаянных криков людей, они расставляли столы, стулья, стелили ковры там, где столов не хватало, таскали воду, раскладывали еду. Несколько столов были заняты. Судя по счастливым лицам, за ними собрались те, кто уже нашел своих родичей. Люди обнимались, качали на коленях измученных детей. Генри вдруг увидел мальчика, который дал ему клетчатый платок. Похоже, во время пожара его все же поймали войска: он был весь в саже. Но сейчас он ел яблоко, а родители обнимали его с обеих сторон. Увидев Генри, мальчик помахал ему рукой, и Генри поднял ладонь в ответ.
Сотни людей по-прежнему бродили по Пропастям, повторяли имена, заглядывали в лицо каждому встречному, и то тут, то там слышались взволнованные возгласы тех, кто отыскал своих. Генри долго смотрел, как освещаются радостью их лица, когда они находят тех, кого искали.
А потом его потянули за штанину, и он увидел маленького скриплера с молодой, свежей корой.
– Привет, я Элвин. Пал велел мне усадить вас на почетное место, накормить и во всем помогать.
– Кстати, а откуда вы взяли всю эту еду? – спросил Генри, разглядывая бесконечные столы, за которыми смеялись и пировали те, кто уже нашел в толпе родичей.
– Пришли ко всем, кто с детства любил сказки о скриплерах, и предложили один мудрый совет в обмен на продукты и посуду. Идите за мной, юный наследник.
– Я потом приду.
Скриплер с сомнением поглядел на него:
– Вам грустно. А что развеселит лучше, чем пир с друзьями?
– Просто хочу побыть один, – покачал головой Генри.
Ветки у скриплера грустно обвисли.
– Тогда примите мудрый совет. Мы все слышали, что Тис завещал вам свой дом – такие новости в волшебном мире разлетаются быстро. Вы можете попасть туда, как только захотите, и там вас никто не потревожит.
«Мой дом – твой, просто представь его», – вспомнил Генри. Последний подарок Тиса, старик как чувствовал, что Генри будет некуда вернуться. И Генри, закрыв глаза, попробовал представить себе дом на облаках.
Он даже не думал, что получится так легко, но сразу свет, запах и словно даже вес воздуха вокруг стали другими. Генри открыл глаза: он стоял в залитой золотистым светом прихожей облачного дома, и о его ноги терлась звериная голова. Генри наклонился и бездумно почесал кошку между ушами, как делал Тис. Он через перчатку почувствовал – или вообразил, что чувствует, – тепло и мягкий мех, и мельком пожалел, что не может погладить ее голой рукой, но без душевной прежней боли, он с этим уже смирился.
Генри поставил ларец с Сердцем на стол у входа и пошел по коридору, открывая по очереди все двери. Кошки одна за другой присоединялись к осмотру, вились вокруг его ног, словно хотели, чтобы он на них наступил.
Комнат было много и все пустые – вещи Тис переплавил ради непобедимого меча. Мебель осталась только в спальне да еще в столовой, и там Генри впервые за день наконец вздохнул спокойно, полной грудью. Здесь он в безопасности.
