– А как он прошел мимо охраны? – придирчиво спросил какой-то мужчина.
– О, это отдельная история! Он притворился старинным призраком, и охранники… – начал Тис.
Он чувствовал странное вдохновение – лица, еще минуту назад искаженные отчаянием, расправились, как у засыпающих детей. Слова лились сами – он выдумывал в этой истории смешные и страшные повороты, невероятные испытания, друзей и врагов, жуткого разрушителя, храброго и доброго Сиварда, страшного Освальда в железных доспехах, развеселого помощника-волшебника, так непохожего на него самого. Ему казалось, что его несет какая-то сияющая волна, что Сивард слышит его. И Тис продолжал говорить – для него. Последнее, что он сделает для того, о ком даже не смог позаботиться. Сказка на прощание.
История, которую Тис рассказывал так долго, что успело зайти солнце и взойти луна, была выдумкой, но она прорастала сквозь правду. Сквозь настоящего Сиварда с его бледным полудетским лицом и глазами старика, сквозь долгую дорогу, которую Тис прошел с ним вместе, сквозь жестокость настоящего Освальда, который навечно посадил сына под замок. Эта история была гораздо лучше, чем правда, добрее, красивее, и Тис впервые за свою бесконечно долгую жизнь вдруг почувствовал себя человеком, полным надежды существом, постоянно стоящим так близко к смерти.
– И прежде чем навеки закрыть глаза, Сивард сказал: «Однажды эта игра продолжится», – договорил Тис. – Однажды Барс выберет нового героя, им может оказаться любой из вас. Однажды вы проснетесь и поймете, что дары вернулись. А если не вы – поймут ваши дети. Но этот день наступит, рано или поздно. Вы уж мне поверьте, я точно знаю, я же волшебник все-таки. – Он выдохнул и остановился.
Тис уже знал: это лучшая сказка, какую он рассказал в своей жизни. Все смотрели на него так, что он почувствовал к этим людям мучительную, невыносимую любовь, и так растерялся, что предпочел немедленно исчезнуть, – прямо посреди чайной. В тот же вечер он лег спать в своем доме среди облаков – и уже знал, чем займется, когда проснется. Он обойдет всех волшебных существ и уговорит их не покидать королевство, как бы ни были плохи дела. А потом уснет, на этот раз – надолго, и пусть волшебство разбудит его, когда вернется.
Все, кто в тот день слышал сказку о Сиварде и Сердце волшебства, тут же пересказали ее своим семьям. На следующий день эту историю слышал весь квартал. Через неделю – весь город. На то, чтобы ее узнал каждый в королевстве, ушел год.
Тис и большинство волшебных существ скоро погрузились в сон, остались только скриплеры – их король, Пал, и был тем, кто мыл прилавок в чайной, где сказка была рассказана впервые. Он был так впечатлен этой историей, что сам в нее поверил и сказал своим подданным: «Никого сна – мы найдем, чем заняться. Я ни за что не хочу проспать день, когда все продолжится. Надеюсь, Барс устроит так, чтобы я оказался в гуще событий».
Ингвар правил еще пятьдесят лет и делал все, чтобы люди не унывали. Но его сын вырос тираном, и при нем у всех в королевстве окончательно опустились руки.
Скоро уже никто и не помнил, откуда взялась сказка о Сиварде и Сердце волшебства. Шли годы, и, когда люди начинали забывать эту историю, скриплеры рассказывали ее детям перед сном, тайком убаюкивая тех, кому плохо спалось. Теперь стать таким, как Великий Сивард, мечтал каждый ребенок в королевстве, но много воды утекло и много поколений сменилось прежде, чем новый Сивард действительно появился.
Сердце волшебства нашли через сто десять тысяч пятьсот двадцать дней после того вечера в чайной.
Все это время люди надеялись.
