С учетом изложенного И. В. Сталин принимает решительные меры по замене дискредитировавших командиров и начальников Красной Армии. Одновременно для помощи растерявшимся крупным военачальникам он направляет, казалось, лучшие свои кадры из центральных органов народного комиссариата обороны и Генерального штаба.
Уже в 13 часов 22 июня 1941 г. И. В. Сталин принимает решение в качестве представителей Ставки Главного Командования на Западный фронт к растерявшемуся Павлову направить двух маршалов Шапошникова и Кулика; на Юго – Западный фронт к Кирпоносу – генерала армии Жукова, а на Северо – Западный фронт к Кузнецову – генерал – полковника Городовикова.
Именно тогда, по инициативе И. В. Сталина, появился весьма своеобразный институт стратегического руководства – представители Ставки Главного Командования, переименованные вскоре в представителей Ставки Верховного Главнокомандования. Понятно, что, по его убеждению, это были лучшие специалисты военного дела в нашей стране.
Однако и упомянутые «стратеги», прибывшие на место, не могли улучшить положение на фронтах. Особенно плохо было тогда на Западном фронте. 27 июня 2–я немецкая танковая группа достигла южной окраины Минска, где встретилась с 3–й танковой группой, которая еще накануне достигла северной окраины Вильнюса. Соединения и части наших 3–й и 10–й армий оказались в окружении.
В результате двойного сражения за Белосток и Минск немцами было взято в плен более 300 000 советских солдат и офицеров, несколько генералов, захвачено 3332 танка, 1809 орудий и другие многочисленные трофеи.
Виновными в этом крупнейшем поражении представители Ставки Главного Командования маршалы Шапошников (вовремя заболел) и Кулик – не стали. Им оказался командующий Западным фронтом Д. Г. Павлов.
Кроме того, И. В. Сталин, чтобы усилить ответственность и влияние наших маршалов на ход и результаты войны, 10 июля 1941 г. создал Главные командования войск направлений – орган руководства нашими Вооруженными Силами на стратегических направлениях:
– Главное командование войск Западного направления. Главнокомандующий Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, член военного Совета Н. А. Булганин, начальник штаба генерал – лейтенант Г. К. Маландин;
– Главное командование войск Северо – Западного направления. Главнокомандующий Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, член военного Совета А. А. Жданов, начальник штаба генерал – майор М. В. Захаров;
– Главное командование войск Юго – Западного направления. Главнокомандующий Маршал Советского Союза С. М. Буденный, член военного Совета Н. С. Хрущев, начальник штаба генерал – майор А. П. Покровский.
Однако и создание Главных командований войск направлений, эти «профессионалы высшей пробы», не оправдывали надежд И. В. Сталина. Положение на фронтах продолжало ухудшаться, вплоть до начала контрнаступления наших войск под Москвой. Победа под Москвой вселила определенный оптимизм и надежды в недалекую победу над врагом, однако – ненадолго.
Как мы уже знаем, весной – летом 1942 г. высшим командованием Красной Армии был допущен очередной ряд тяжелых ошибок, и положение на фронтах снова стало снова ухудшаться. К этому времени И. В. Сталин окончательно убедился в беспомощности нашей старой «маршальской гвардии»: Ворошилова, Буденного, Тимошенко и Кулика.
В мае – июне 1942 г. Главные командования войск направлений были упразднены, и все фронты и флоты перешли в подчинение непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования, то есть, по существу, – И. В. Сталину.
Таким образом, уже с первых месяцев войны И. В. Сталину в условиях кадрового голода пришлось все больше брать на себя бремя управления не только страной, но и всеми Вооруженными Силами. Этот процесс непосредственно был связан с поражениями наших «стратегов» войне, он шел практически непрерывно и завершился к средине 1942 г. Наши маршалы и генералы на длительное время утратили доверие своего Верховного Главнокомандующего.
Спустя десятилетия, например, Жуков 19 мая 1956 г. говорил об этом на Пленуме ЦК КПСС, на этом шабаше недобитых троцкистов, что с самого начала войны «Генеральный штаб, нарком обороны… были лишены доверия Сталина». А как, спрашивается, можно было доверять кадрам, которые имея заметное преимущество в живой силе и боевой технике, провалили все, что только можно было провалить, и допустили фашистов к Москве!
Одновременно с властью И. В. Сталин, как Верховный Главнокомандующий нашими Вооруженными Силами, брал на себя и ответственность за грехи своих подчиненных – исторически беспрецедентное поражения наших войск в начальный период войны. Если судить по многочисленным мемуарам «Георгиев – Победителей», непримиримых борцов с «культом личности» (за очень редким исключением, например, в лице К. К. Рокоссовского и Главного маршала авиации А. Е Голованова), то выходит, что именно не кто другой, как Сталин, не давал нашим маршалам и генералам победить фашистов чуть ни в первый день войны. Выходит, что только с начала 1943 г. он якобы перестал им мешать воевать, так как надо; и все они только тогда из «Георгиев – Пораженцев» превратились «Георгиев – Победоносцев», по сравнению с которыми сам Наполеон – необученный новобранец.
Таким образом, «Георгии – Победоносцы» приписывали себе только победы в Великой Отечественной войне, а поражения «культу личности», то есть – Сталину. Разумеется, только после его смерти.
Конечно, были и серьезные ошибки и у нашего Верховного Главнокомандующего, в такой войне и с таким сильным противником их и не могло не быть.
К таким ошибкам И. В. Сталина следует отнести:
– преувеличенные надежды на то, что начало войны с Германией можно отдалить, по крайней мере, еще на год – два, если не провоцировать Гитлера. А за это время должным образом подготовить нашу страну и армию к войне;
– необоснованное чрезмерное доверие военным «профессионалам», прежде всего народному комиссару обороны С. К. Тимошенко и начальнику Генерального штаба Красной Армии Г. К. Жукову, в решении вопросов, особенно касающихся боевой готовности Красной Армии;
– недооценка военно – научных знаний, необходимости ускоренного создания собственных военно – научных школ, чтобы воевать с врагами нашей страны, словами А. В. Суворова, «не числом, а уменьем»;
– согласие о целесообразности одновременного проведения в первой половине 1942 г. ряда частных наступательных операций: в Крыму, в районе Харькова, на Льговско – Курском и Смоленском направлениях, а также в районах Ленинграда и Демянска. Ему казалось, что все эти частные операции, в целом, создадут благоприятные условия для развертывания уже летом 1942 г. еще более значительного общего наступления Красной Армии на всех фронтах, от Балтики до Черного моря.
Однако, в отличие прошлых и современных крупных российских военачальников и Верховных Главнокомандующих, И. В. Сталин хорошо понимал, что он, несмотря на усиленное военное самообразование, в то время также на «Гинденбурга» не тянул. Поэтому в самом начале войны И. В. Сталин отказался занимать высокие командные посты в советских Вооруженных Силах. Он понимал, что для этого необходимо было приличное военное образование и солидный практический командный опыт по управлению войсками в условиях настоящей войны. Ни того, ни другого, имевшего за спиной Горийское духовное училище (1888–1894) и незаконченную Тифлисскую духовную семинарию (1894–1899), у И. В. Сталина не было.
Однако тогда, в первые часы и дни войны, видя абсолютную не дееспособность и растерянность своих маршалов и генералов, И. В. Сталин вынужден был все в большем объеме принимать на себя руководство не только страной, но и Красной Армией. Именно по этой причине И. В. Сталин 8 августа 1941 г. стал Верховным Главнокомандующим Вооруженных Сил СССР, то есть взял на себя практически всю ответственность за дальнейший ход войны и спасение страны от немецкого порабощения.
Понимал ли И. В. Сталин, принимая такой не только высокий и ответственный, но и чрезвычайно тяжелый пост, что он берется за дело, в котором разбирается, мягко говоря, недостаточно; что это чрезвычайно опасно, особенно в таком деле, как руководство Вооруженными Силами собственной страны в войне с фашистской Германией, имеющей сильнейшую армию в мире?
Думаю, что, безусловно, понимал. А что ему оставалось делать, имея ближайших помощников, хотя и имеющих маршальские звания, но с весьма низкой общей и военной подготовкой, если, конечно, говорить о военачальниках самого высокого уровня. Этот факт был не особенно заметным в мирное время, но он незамедлительно проявился в схватке с сильным противником, причем самым отрицательным образом.
Так, главный военачальник страны – нарком обороны, Маршал Советского Союза (1940) С. К. Тимошенко в начале войны, провалив все, что только можно было провалить, и поняв свое несоответствие занимаемой должности, постоянно просил И. В. Сталина отправить его в отставку. Руководитель нашей страны хорошо понимал, что маршал Тимошенко не «Гинденбург», но и другие маршалы были не лучше. Ему, Тимошенко, в начале войны он доверял самые ответственные участки советско – германского фронта. Под его непосредственным руководством, как главнокомандующего войсками Юго – Западного направления, произошел в сентябре 1941 г. заключительный этап разгрома четырех (5–й, 21–й, 26–й и 37–й) советских армий под Киевом.
