большого спорта (речь в основном идет об американском футболе, баскетболе, а также хоккее и футболе) такова, что студентам-спортсменам приходится ставить спорт на первое место, а учебу – на последнее. Для спортсменов организуют специальные курсы, им предоставляют дополнительные ресурсы, чтобы создать видимость, что они успешно осваивают учебную программу. Если же студента исключают из университетской команды, то обычно он лишается стипендии. Согласно данным самой лиги, в некоторых университетах более половины студентов-спортсменов так и не завершают высшее образование. В ходе судебного разбирательства по иску преподавателя, не желавшего завышать оценки членам университетской команды, адвокат Университета Джорджии рассуждал о гипотетическом студенте-спортсмене: «Возможно, нам не удастся сделать из него нормального студента, но если мы научим его читать и писать, то он, возможно, сможет устроиться на почту после окончания спортивной карьеры и ему не придется работать дворником». Сразу видно, что человек печется о высшем образовании…[661]
Университетские спортсмены, как и аспиранты-преподаватели, приносят университетам прибыль и при этом по своему положению находятся в серой зоне между студентами и работниками университета. В результате они становятся уязвимыми для принуждения при помощи статуса. В особенности это касается чернокожих спортсменов, которые, по их собственным словам, порой оказываются в положении рабов на плантациях. Как пишет социолог Эрин Хаттон, патерналистская забота тренеров и администраторов в отношении к университетским спортсменам смешивается с презрением: «В частности, они говорят о том, что спортсменов нужно защитить от двух потенциальных угроз: последствий их собственных неверных решений и коммерческой эксплуатации». При этом сами тренеры открыто угрожают спортсменам, что урежут им стипендии или отправят на скамейку запасных – иначе говоря, лишат возможности показать себя перед скаутами профессиональных команд. Один бывший футболист рассказывал Хаттон о своем опыте участия в Матче всех звезд[662]: «Как только я приехал на матч, специальный работник оценил мое психологическое состояние. Потом мне велели раздеться до трусов… Они проверили процент жира в моем теле, осмотрели меня с головы до ног, [спросили] про мой рост и вес. Если подумать, то же самое делали в XIX веке, когда еще существовала работорговля и людей продавали с аукциона…»[663]
Однако в последнее время студенты-спортсмены стали выступать против такого положения вещей. Квотербек Кейн Колтер и группа его товарищей из команды по американскому футболу Северо-Западного университета потребовали разрешения на создание профсоюза. В 2014 году региональный директор Национального совета по трудовым отношениям вынес решение в их пользу, основываясь на том, что «игроки футбольной команды Северо-Западного университета приносят огромную прибыль своему учебному заведению, а тренеры „Уайлдкэтс“[664] осуществляют строгий контроль над студентами, получающими спортивные стипендии». (Благодаря футбольной команде университет заработал 235 миллионов долларов в период с 2003 по 2012 год.) Региональный директор ведомства подробно остановился на мерах контроля, которые используют тренеры, начиная с ограничений на пользование социальными сетями и тренировочных требований и заканчивая предписанием согласовывать место и условия проживания. Чиновник пришел к выводу, что такой уровень контроля характерен для отношений работодателя и работника, а не преподавателя и студента. Однако в следующем году Национальный совет по трудовым отношениям отклонил требование спортсменов. Несмотря на то что решение было принято по одному конкретному кейсу, оно способствовало сохранению статус-кво в сфере студенческого спорта[665].
Судебные иски против Национальной ассоциации студенческого спорта оказались более успешными. В антимонопольном иске 2014 года утверждалось, что ассоциация «незаконно ограничила заработную плату игроков размером спортивной стипендии». Джеффри Кесслер, участвовавший в деле в качестве адвоката, заявил прессе: «Ни в одном другом бизнесе (а студенческий спорт – это большой бизнес) невозможно себе представить, чтобы ключевые сотрудники работали бесплатно. Так происходит только в студенческом спорте». Было подано и несколько других исков, разбирательства по которым завершились в пользу истцов, получивших компенсации. Видя, к чему все идет, Национальная ассоциация студенческого спорта смягчила правила, разрешив спортсменам продавать собственные изображения (да, вы все правильно прочитали)[666].
Летом 2020 года, в самый разгар пандемии, колледжи начали возобновлять тренировки спортивных команд. Спортсмены столкнулись с еще одной опасной тенденцией: их просили подписать документ о том, что они отказываются от претензий к учебным заведениям в случае заражения коронавирусом. Как писал Росс Делленджер в Sports Illustrated, «по самым скромным подсчетам, более чем тридцати спортсменам из четырнадцати колледжей» пришли положительные результаты тестов на ковид в начале июля 2020 года. Всех этих спортсменов попросили подписать бумаги «практически идентичного содержания: вот риски, связанные с вирусом; вот меры предосторожности, которые соблюдает университет; вот меры предосторожности, которые должны соблюдать вы; вот причины, по которым вы не имеете права подать на нас в суд». Как отмечает Делленджер, в этих документах сказано, что отказ от подписи не может служить основанием для лишения спортсмена стипендии. При этом спортсмены не могут выступать за университетскую команду, пока не подпишут согласие. В очередной раз им пришлось рисковать здоровьем, ничего при этом не получая за свой труд. Эта и многие другие проблемы стали толчком к созданию профсоюза в августе 2020 года. Сначала сотни игроков из одной лиги объявили, что отказываются выступать до тех пор, пока не будут выполнены их требования, касающиеся охраны здоровья, безопасности и расовой справедливости. Затем игроки из всех лиг Национальной ассоциации студенческого спорта опубликовали в твиттере призывы к созданию профсоюза, последовав примеру Кейна Колтера и его товарищей по футбольной команде Северо-Западного университета[667].
Участницы женской сборной США по футболу (его стандартной версии, которую в США называют «соккер») годами боролись с идеей о том, что раз они получают удовольствие от игры в футбол, то не нуждаются в равной оплате с мужчинами-футболистами – более того, не заслуживают ее. Американским спортсменкам, которые благодаря девятой поправке давно доминируют на международной арене, удалось добиться нескольких побед. В США попытки создать жизнеспособный профессиональный футбол оказались сопряжены с серьезными трудностями. В 2013 году была создана третья по счету профессиональная лига – Национальная женская футбольная лига. Число команд в ней постепенно увеличивалось, но зарплаты большинства игроков по-прежнему оставались ниже прожиточного минимума (исключение составляли футболистки, получавшие субсидии от своей национальной федерации). При этом участницы американской сборной – Эбби Уомбак, Али Кригер, Меган Рапино, Кристал Данн – стали большими звездами. Мужская команда США по футболу никогда не доходила дальше четвертьфинала чемпионата мира[668]; в 2018-м она даже не смогла попасть на турнир. В то же время женская сборная, выигравшая в 2015 году Кубок мира, только у себя на родине имеет двадцатимиллионную телеаудиторию. Футболистки объединились, подали в суд и пригрозили забастовкой: они требовали равной оплаты и равных условий с футболистами-мужчинами
