Каждый час в Москве ожидали услышать о новой попытке турок
вторгнуться в Украину, но решились попробовать мирным
соглашением с турецким правительством отстранить от себя грозу: в
Турцию отправлен был гонец Поросуков известить о вступлении на
престол царя Федора Алексеевича, предложить возобновление
дружественных отношений между государствами и представить, что
нет достаточных поводов к их нарушению. Гетману поручили с
своей стороны проведывать о замыслах турок. Исполняя царский
указ, Самойлович, под видом купцов, посылал лазутчиков в
турецкие владения, вел сношения с немировским старостою Куницким и
тайную корреспонденцию с молдавским господарем, сообщавшим
ему, что делается у турок. Так, в продолжение зимы получил он
разными путями сведения, что турецкий султан разгневался за
неудачу под Чигирином и вместо него назначил воинственного Кап-
лан-пашу, а на будущее лето собирается сам идти под Чигирин с
несметным войском - 17 пашей пойдут с ним и <белые арабы>. С
332
раннею весною стали посылать ватаги или поезды в степь для до-
бытия языков. Ватажники, отправляясь за Днепр, бродили по
опустелой стране, терпя всякие лишения, питаясь по целым неделям
валявшимися желудями, и считали особым благополучием, когда
удавалось застрелить какого-нибудь зверя себе в пищу; однако, успели наловить татарских языков из загонов, отправлявшихся из
Крыма с такою же целью, с какою выезжали в степь
малороссийские ватажники. От них узнали, что хан Селим сменен, вместо него
назначен Мурад-Гирей, когда-то прославивший себя поражением
московского войска под Чудновом, и этот новый хан, по
приказанию турецкого султана, собирается летом с ордою на Чигирин.
Сообщая обо всем этом в Приказ, гетман просил выслать скорее
в Малороссию царские ратные силы, а для увеличения средств
содержания охочего козацкого войска в Малороссии представил
постановление старшин о заведении оранд (отдачи на откуп) <на
винную, дегтяную и тютюнную (табачную) продажу> сроком на год.
Правительство утвердило постановление старшин об орандах, назначило в Чигирин новым воеводою окольничего Ивана
Ивановича Ржевского, давно уже знакомого малороссиянам, а инженером
при нем - шотландца Петра Гордона, оставившего любопытные
записки о своем долговременном пребывании в России, - и под их
начальством - пять стрелецких приказов с головами и севский
драгунский полк; гетман должен был доставлять в Чигирин через
малороссийских жителей хлебные запасы царским ратным на
продовольствие.
Царский гонец Поросуков, .проведенный в Турцию козаками, нашел там не совсем благосклонный прием. Его не допустили к
самому падишаху и наотрез объявили, что если московский царь не
отступится от Чигирина и Украины, то война неизбежна. Гонец был
свидетелем поспешного сбора военных сил Турции и не без труда
сообщил об этом в Москву. По получении этих известий 12 апреля, царь, по совету с духовенством и боярами, указал князю Ромоданов-
скому идти с войском в Малороссию, но прежде военных действий
против турецкого войска вступить с визирем в переговоры, попытаться убедить его, что Малороссия исстари - достояние России и
Дорошенко неправильно отдавал ее Турции, а потому к войне нет
причин; в случае же неудачи переговоров Ромоданрвскому велено
было попытаться защищать Чигирин, но если он увидит* что нельзя
его защищать, то должен разорить его до основания, а с турками
постановить такой договор, чтоб на тех местах городов никаких не
строить, и всех оставшихся там жителей перевести на левую
сторону Днепра. Но Ромодановскому предписывалось делать это так, чтоб
не произошло оттого ропота и смятения в малороссийском народе.
Ожидание турецкого вторжения возбуждало не панику, а
тревогу, смешанную с каким-то таинственным чувством страха и
333
решимости. Самойлович дал приказание готовиться к отражению
врага не только козакам,, но и поспольству; все мещане и поселяне
должны были поставить каждый из семьи своей по воину, -
богатые из трех членов семьи одного, а убогие - с пяти одного. К
этому обязывались и ремесленники, и художники, и скрипари, и дудари, по выражению летописи. Архиепископ Лазарь Барано-
вич, своею архиерейскою грамотою, наложил по всей Малороссии
трехдневный пост каждую седмицу, по понедельникам, средам и
пятницам: все должны были в эти дни воздерживаться от всякой
пищи и питья и пребывать в благоговейной молитве. Гетман своим
универсалом предписывал всем начальствующим надзирать за
соблюдением архиепископского распоряжения1. И в других русских
краях всего Московского государства разосланы были от архиереев
печатные молитвословия о победе над супостатами: их определили
читать по всем монастырям и приходским церквам в уреченный
день в неделю, и в этот день все-должны были поститься с утра
до вечера, и в ночь, и на следующее утро до конца литургии; во
все это время монастыри должны быть заперты, чтоб никто не
выходил ни из монахов, ни из служек. Так следовало поступать
до окончания войны.
Самойлович выступил в поход в первых числах июня и
сошелся с Ромодановским на Артополоте. Там предводители
устраивали друг другу пиры. На пир, данный боярином, приглашены
были козацкие чины, которым отдавалось большое предпочтение
перед великорусскими, и последние за то озлобились. Отсюда
двинулись они к Лубнам, куда прибыли 12-го июня. Вперед
отправлен был отряд в 12.000 человек, под начальством Косагова -
приискать удобное место для переправы огромному соединенному
войску. За ним гетман и боярин к концу июня приблизились к
Днепру, а 1-го июля пришло к ним известие, что турецкие силы
приближаются к Бугу. Тогда предводители сообразили, что
переход в том месте, куда они отправили Косагова, неудобен, потому
что им придется идти к Чигирину три мили через леса и болота, и если неприятели там нападут на них, то им некуда будет
повернуться со своим тесно замкнутым вагенбургом. Они решили
повернуть вверх по течению реки Сулы, перешли через нее 3-го
1 Ригельмана, Лет. Пов. о Мал. Рос, 160. - Акты Зап. Рос, V, 141 -
144. Святогорского Афонского монастыря игумен Исакий, извещая
гетмана, что турки собираются на Киев, писал: <у вас духовные ведут себя
бесчинно, молебны поют пьяные, ни страха Божия, ни поста у них нет, как скоты бессмысленные живут; прикажи в монастырях и в приходах
наложить пост три дни в седмицу: в понедельник, среду и пяток, в
понедельник пусть всенощное служат арх. Михаилу, в среду Покрову, в
пятницу молебен, а в субботу акафист и в войске чтоб у вас женщин не
было, тогда увидишь милость Божию>. (Арх. Ин. Д., связка 51, № 10).
334
июля, а потом дошли до Бужинского перевоза на Днепре. В этих
местах было приготовлено много байдаков; началась переправа, на которую оказалось потребно не менее четырех суток по
причине большого количества войска. Тут пришел Ромодановскому
указ подождать прибытия князя Каспулата Муцаловича
Черкасского^ с калмыками и татарами. Таким образом, к большой досаде
сидевших тогда в осаде в Чигирине, войско, шедшее к ним на
выручку, оставалось продолжительное время на берегу Днепра, до 28-го июля, пока не явился долго ожидаемый князь Каспулат
Муцалович.
Теперь посмотрим, что делалось в то время в Чигирине.
Назначенные туда начальниками воевода Иван Иванович
Ржевский и генерал-инженер Патрик Гордон прибыли в конце
апреля и с тех пор, до появления под городом неприятелей, Гордон
деятельно занимался устроением всякого рода укреплений, бастионов, равелинов, валов, стен, шанцев, фашин и проч., употребляя на работы ратных людей. Он учредил эстафетное сношение
с Москвою. 12-го мая прибыли в Чигирин назначенные к <залогу>
от гетмана гадяцкие козаки с своим полковником Федором Кри-
ницким: их должно было быть 6.000, но пока пришло налицо
только 4.500. 17-го июня присланы гетманом еще козаки полков
Нежинского и Лубенского собственно для ведения земляных работ.
Нижний замок, или город был предоставлен исключительно ко-
закам гетманского регимента, а главное начальство над всеми ими
было поручено в звании наказного гетмана Павлу Животовскому.
Две сотни слободских полков, Сумского и Ахтырского, находились
