— Неизвестность хуже всего, как ты не понимаешь?
— Я понимаю одно: если б это не было так страшно, ты бы давно все вспомнила. Ты боишься. Понимаешь, ты неосознанно этого боишься! Это твоя защита…
— Я уже ничего не боюсь, Лесли, — вздохнула я, — и куклу эту я уже вспомнила. Да-да, я не сомневаюсь, что я сама видела, как в нее прячут бумаги.
— В таком случае, далеко же тебя занесло!
— То есть?
— Где может находиться кукла герцогини Юлианы? Уж наверно, в ее родном доме, в Тимане, в родовом замке.
"Дальняя предстоит дорога", — подумала я с тоской, — "в суровый, заросший вековыми лесами Тиман!"
— Да, это очень далеко, Лесли…
— И когда ты там успела побывать?
— У нас в Тимане тетка живет…
Лесли задумался, потом посмотрел на меня и сказал:
— Ну что ж! Надо ехать, Жанет.
Я не поверила своим ушам.
— Ты хочешь ехать со мной?
— А ты собралась одна?
— Да…
— Не выдумывай. Ты и костра-то в лесу не разведешь. Тиман — это тебе не Алонс и не Лемур!
— Лесли, неужели ты ради меня потащишься в такую даль?
— Так уж и ради тебя! — улыбнулся он, — ради Лесовии.
— Знаешь, — сказала я, сияя от радости, — а у меня есть деньги! Целый кошелек! Нам хватит на дорогу.
**************************************************
******************
Если б не Лесли, я бы двадцать раз уже пропала! Дороги кишели разбойниками и отрядами нетерпеливых белогорцев, которые, не дожидаясь войны, уже грабили Тиман. Я доверилась ему слепо и во всем. Я даже чуть-чуть влюбилась в него, потому что сила и ловкость мужчины, от которого полностью зависишь, не может оставить равнодушной.
Впрочем, влюбляться в Лесли было почти так же безнадежно как в Зариха. Он не был принцем, но по-своему знал себе цену, и я была для него просто маленьким дружком, неуклюжей беспомощной обезьянкой, которую он заботливо оберегал от всех ужасов дальней дороги.
Женщины обращали на него внимание везде: на рынках, в придорожных корчмах, в гостиницах… и никак не могли понять, почему он проводит время с такой дурнушкой.
В одной гостинице дочь хозяйки его все-таки соблазнила. На ночь он оставил меня одну. Пожелал спокойной ночи и закрыл за собой дверь. Что тут со мной началось! Полночи я давилась слезами оттого лишь, что никто не хочет замечать во мне женщину! Все видят только маленькое, кривоногое, лопоухое, бесполое существо! Ушел! Счастливый и довольный! Ему даже в голову не пришло, что я могу обидеться.
Меня всё время преследовал кошмар: Лесли и эта бледная желтоглазая поганка в его объятьях. Хорошо ей сейчас, наверно! И за что ей такое счастье? Ничего, завтра уедем, и она его больше никогда не увидит!
Утром она смотрела на меня с чувством бесконечного превосходства. Она меня презирала, она смеялась надо мной, или это мне так казалось?
Следующую ночь мы провели в лесу, в шалаше из еловых веток. Лесли уснул сразу, а я еще долго лежала, прижимаясь к нему и думала о том, что в первый раз в жизни обнимаю мужчину, и он мне нравится, и я могу погладить его выгоревшие льняные волосы и положить ему руку на грудь, и уткнуться носом ему в плечо, и представить, что он мой. Да, пока он спит, он мой! Потом я ужаснулась от мысли, как мало мне надо! Хоть бы он обнял меня что ли! Да что же это такое!
Лесли потянулся, но продолжал крепко спать. Я осторожно наклонилась над ним и коснулась его губ своими губами. Ну не убьет же он меня, если проснется! Один робкий поцелуй за всю жизнь, предыдущую и последующую, неужели это так много?
— Спи, — сказал он, не открывая глаз, и я зарылась лицом в куртку, служившую подушкой.
И жуткая тишина повисла над лесом, и никогда еще мне не было так одиноко и тоскливо в этом мире. Я была готова бежать куда угодно, в черноту, в бездну, на съедение волкам, утонуть в болоте, только бы не слышать этого отталкивающего "Спи"…
Мы были уже в самом центре Тимана. Это был совсем особый мир, со своими волчьими законами. Здесь никому не было дела до того, что существует столица с ее изысканной, утонченной жизнью, что с дамами почтительно раскланиваются, что грубая ругань неприлична, что огромные ботфорты выше колен уже вышли из моды, что во время еды не чавкают, а перед сном умываются… Так получилось, что лесами добираться было безопасней, чем по дорогам. Мы береглись не столько от разбойников, сколько от хамства, которого Лесли не выносил и всё время норовил ввязаться в драку. Один раз он вышвырнул за дверь корчмы какого-то пьяного верзилу, который ко мне приставал, а потом мы еле унесли ноги от толпы его приятелей с топорами.
— Дикая страна, — смеялся он потом, когда всё было уже позади.
В лесу я быстро одичала. Лесли ловил птиц и стрелял зайцев, я жарила мясо на вертеле, собирала ягоды, и сама уже не верила, что жила когда-то во дворце. Все ужасы остались где-то далеко. В лесу не водились привидения, и можно было проснуться утром и не задаваться жутким вопросом: кого найдут мертвым на этот раз?
— Лесли, а может, я всё выдумала? — спросила я однажды, в минуту блаженного затишья, — может, всё гораздо проще? Просто много совпадений? Шел какой-то разбойник, ударил меня по голове, отобрал мою сумку с продуктами и скинул меня с моста, чтобы не вопила. И никто мне не угрожал, просто Корби показалось, что кто-то меня ненавидит. И розы сами завяли. Может же такое быть? И королева просто бредила… и кукла мне просто приснилась! Нет там никаких бумаг. Да и куклы самой нет…
Лесли нанизывал кусочки мяса на очищенный прутик, он не сразу поднял голову, чтоб посмотреть на меня.
— Как это нет?
— А с чего ты взял, что есть? Почему ты этому так сразу поверил? Почему ты вообще мне веришь? У нас ничего нет, Лесли, кроме неясных догадок и чужих слов. А что такое слова? Ты даже не нашел того человека, что расспрашивал обо мне. Может, и не было никакого человека?
— Не нашел? — Лесли взглянул на меня чуть ли не оскорбленно, — кто тебе сказал? Я его просто не застал. Он куда-то уехал. Я могу тебе сказать его адрес и назвать его приметы. Он существует, Жанет. У него черная борода и нет одной руки… Что с тобой, Жанет? Ты что так побледнела?
— Это человек королевы, — пробормотала я.
****************************************************************
*********************************
Родовой замок герцогов Тиманских вырос внезапно, как по волшебству. Вдруг кончился лес, я отвела от лица последнюю еловую лапу и увидела перед собой зеленую долину с серебристой рекой и большим красивым замком в окружении пестрых деревушек. Сердце защемило, словно я пришла в страну обетованную, словно видела ее много раз во сне, летала над ней как птица и тосковала по ней в разлуке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
