– Вопрос такой: кто положил записку в Библию? – Он взял бумажку двумя пальцами и помахал ею в воздухе.
Стало так тихо, что казалось, вся жизнь на земле вы мерла. Проснулись мертвые на кладбищах. Напрягли слух, но так ничего и не услышали.
– Никто? – спросил отец. Он стал барабанить пальцами по столу. – Кто-то из сидящих за этим столом врет. Я не знаю кто, но от Бога ничего не сокрыто. Попросим помощи у Него.
Он сложил ладони над Библией и закрыл глаза.
– Боже Всемогущий, – произнес отец. – Узри нас в нашем несчастье. Помоги этой семье быть сильной во времена, полные искушений…
Томас закрыл глаза. Небо стало ярко-голубым, и в уши задувало песок.
– Иисус? – позвал он. Но Иисуса нигде не было видно.
– Я здесь, – появился Иисус.
– Где? – спросил Томас. – Я Тебя не вижу.
– Ясное дело, – сказал Иисус. – У тебя же глаза закрыты.
Томас открыл глаза. Иисус стоял в комнате перед каминной полкой с медными гекконами. Он смотрел на молящегося человека.
– Это он и есть? – спросил Иисус.
– Да, – ответил Томас.
– Я думаю, он хочет, как лучше, – сказал Иисус, – но всего боится. На самом деле он трус, если хочешь знать мое мнение.
– Я не знаю, – признался Томас.
– Он прячется у Бога за широкой спиной, как испуганный ребенок, – продолжал Иисус.
Но Томас подумал: «Как можно спрятаться за спиной у того, кого больше нет?»
– Мне надо Тебе кое-что сказать, – произнес он вслух.
– Говори, – подбодрил Иисус.
– Бог-Отец не просто исчез, – сказал Томас. – Он умер. Говорю как есть.
Иисус застыл на месте и не мог вымолвить ни слова.
– Ты серьезно? – вырвалось у него.
Томас кивнул. Ему было жалко Господа Иисуса, но надо было сказать правду.
– Но как же это случилось?! – воскликнул Иисус.
– Его из меня выпороли, – ответил Томас. – А потом Он умер, потому что без меня его быть не может.
Над этими словами Иисус задумался. Затем кивнул и печально улыбнулся. Все, конечно, так и есть. Без Томаса ничто не может существовать.
– Просим Тебя во имя Господа Нашего Иисуса Христа, аминь, – закончил отец.
Иисус махнул Томасу на прощание и растворился. Томас помахал рукой в ответ.
– Что ты такое делаешь? – спросил отец.
– Я махнул рукой, – сказал Томас.
– Зачем?
– Я видел Иисуса, – ответил Томас.
Марго захихикала, а мама испуганно положила руку Томасу на плечо.
Отец налился краской. Он сильно ударил рукой по Библии, отчего в воздух поднялась трехтысячелетняя пыль.
– Этого я не потерплю! – крикнул он. – В моем доме никто не будет смеяться над нашим Господом и Спасителем. Понятно тебе?
Томас наклонил голову. Он не смеялся. Желания шутить у него совсем не было.
– Понятно тебе? – повторил отец.
– Да, папа, – сказал Томас.
– А теперь я хочу знать, кто положил эту записку в Библию.
– Я, – ответила Марго.
Все посмотрели на Марго, но Марго отвела глаза.
– Ла-ла-ла, та-ла-ла, – напевала она.
Отец покачал головой.
– Я не верю, – сказал он.
Марго пожала плечами.
– Кто это написал? – спросил отец. – Почерк чужой.
– На улице нашла, – сказала Марго. – Ла-ла-ла, та-ла-ла-ла-ла-ла.
– Врешь, – бросил отец. – Мы все знаем, кто это сделал. – Он обвел взглядом всю семью.
У Томаса душа ушла в пятки, когда он почувствовал на себе взгляд отца. Это длилось недолго. Отец уже смотрел на маму.
– Не правда ли? – процедил он.
– Да, – ответила мама. – Это сделала я.
Томас посмотрел на нее в ужасе и почувствовал закипающую злость. Такую злость, что его страх разлетелся на тысячу кусочков.
– Неправда! – закричал он. – Это сделал я! Я!
Отец строго посмотрел на сына.
– Ты лгун, Томас, – сказал он.
– Но!.. – кричал Томас.
– Помолчи! – заревел отец. – Я говорю с твоей матерью.
– Это я сделал! Я! – Томас плакал от гнева. – В записке дырочки. Дырочки! И знаешь почему? Я их проколол, булавкой. Вот этой. – Он пошарил в кармане и кинул на стол английскую булавку.
Отец, мама и Марго смотрели на булавку так, как будто от нее зависела их жизнь. Булавка блестела в свете лампы. «Я прямо слышал эту булавку, – писал Томас в „Книге всех вещей“. – От нее шел высокий звук, словно вдали кто-то кричит».
Отец расправил записку двумя руками и посмотрел на просвет. Под лампой бумага засветилась белым.
– Правда, – пробормотал отец. – В ней дырочки. – Он опустил записку. – Ты не солгал, Томас. Я обвинил тебя несправедливо. Прости меня. Но гораздо важнее, Томас, что тебя кто-то использовал. Кто-то пытается настроить тебя против отца. Кто это, Томас? Кто написал эту записку?
– Это тайна, – сказал Томас.
– Тетя Пия?
– Тайна, – повторил Томас.
– Томас! – рявкнул отец.
– Что?
– Скажи мне, кто написал эту записку.
– Не скажу, папа.
– Томас, возьми ложку, поднимайся наверх и жди меня.
Поднялся горячий ветер, испепеляющий землю. Деревья высыхали и животные спасались бегством. Все угасло и пришло в запустение. Никто не мог жить на земле.
«Кроме, наверное, мошек, – подумал Томас. – И моровой язвы».
– Этого не будет, – спокойно произнесла мама. – Томас останется, а ты будешь читать Библию.
Отец в ярости посмотрел на нее.
– Я возьму ложку, мама, – сказал Томас.
Мама держала его за руку.
– Нет, – ответила она. – Мой храбрый герой останется здесь, со мной.
– Ла-ла-ла, та-ла-ла, – пела Марго. – Такие вот дела.
Томаса напугал холод в ее глазах.
– Жена! – взревел отец. – Не перечь мне!
– Мама, – попросил Томас. – Пусти меня.
– Нет! – не сдавалась мама. – Наказания ты не заслужил! – Она крепко держала его за руку.
– Та-ла-ла, та-ла-ла, не его это вина, – пела Марго.
Отец встал. Его голова вздымалась все выше и выше, как воздушный шар. Потолок опускался, и комната становилась все меньше.
– Жена! – прогремел его голос. – Отпусти ребенка.
Мама тоже встала и потянула Томаса за собой.
– Нет, – снова произнесла она. Стул за ней покачнулся.
Отец обошел вокруг стола, схватил Томаса за другую руку и потянул.
– Нет! – крикнула мама.
Отец угрожающе замахнулся.
На Марго никто до сих пор не обращал внимания. Она появилась вдруг, как будто упала с неба. В правой руке сверкал нож для мяса, в глазах молнии. Она подскочила к отцу и приставила кончик ножа к его горлу. Отец отпустил руку Томаса и уставился на нож.
«Она была похожа на ангела, – писал Томас в „Книге всех вещей“. – Самого опасного ангела небес. Такого, с пылающим мечом».
– Убери руки, – рявкнула Марго. – Мне это уже надоело. По горло. – Она провела ножом у себя перед горлом.
– Не надо, Марго, – прошептала мама. – Убери нож.
Но Марго не слушала.
– Черт побери! – воскликнула она.
Ругательство было еще хуже ножа. Оно разило прямо в душу.
– Маме и Томасу Бога бояться нечего, – прошипела Марго. – Потому что они хорошие. А ты – нет! – Она взмахнула ножом в воздухе. – Только не думай, что я не смогу, – рычала она. – Я похожа на тебя. Я тоже нехорошая.
У отца подогнулись ноги, и он опустился на колени, как умирающий слон.
– Эта семья обречена, – стенал он. – Дух времени отравил вас. Давайте помолимся.
И он принялся молиться в полный голос.
– Мне вообще плевать, во что ты там веришь! – кричала Марго. – Но бить в этом доме больше никого не будут.
Мужчина отвлекся от молитвы и посмотрел на девочку диким взглядом.
– Ты знаешь, что это плохо, – холодно сказала Марго. – И все равно продолжаешь.
Она сделала глубокий вдох. – Лишь бы соседи не заметили. Лишь бы родственники не заметили. Лишь бы на работе не узнали. Правда ведь?
Мужчина поднялся, гневно развернулся и зашагал прочь из комнаты. У двери он остановился и красными от гнева глазами посмотрел на всех:
– Я не могу оставаться с вами под одной крышей, – прорычал он. – Я ПОЙДУ НОЧЕВАТЬ В ГОСТИНИЦУ.
Он рывком открыл дверь и скрылся в коридоре. Потом с шумом спустился по лестнице. Входная дверь бабахнула, как раскат грома.
– Та-ла-ла, ла-ла, – пропела Марго чуть тише.
Она положила нож для мяса обратно на стол и села на свое место. Затем поставила локти на стол и закрыла лицо руками. Мама с Томасом остались стоять. Два воробья на подоконнике оглушительно трубили в свои трубы.
– Девочка моя, что же ты наделала? – прошептала мама.
Марго отняла руки от лица. Она была белее полотна. Ее взгляд ничего не выражал.
– Я положила этому конец. – Потом она заплакала.
Мама села и сокрушенно покачала головой.
– Ты угрожала отцу ножом, – сказала она. – Что теперь с нами будет?
Марго посмотрела на нее.
– Лучше, чтобы тебя избивали? – рыдая, спросила она и тут же вскочила. – Ах да, я кое-что забыла. – Она побежала на кухню и вернулась с деревянной ложкой. Положила ее поперек порога и ударом ноги переломила пополам. – Хватит!
