– Я дала, – непринужденно сказала Марго.
Томас посмотрел на нее в изумлении.
– А-а, – протянул отец. Его взгляд не выражал доверия. – А у тебя она откуда?
– Подарок на день Святого Николая, – сказала Марго.
Отец склонился над тарелкой.
«Ест», – с облегчением подумал Томас.
Отец читал про третью казнь: вся пыль на земле превратилась в мошек. Все подряд были искусаны. Весь мир чесался. Но Томас знал, что мама против, так что проку от такой казни никакого. Нужен был новый план, чтобы смягчить сердце фараона. Но никакого плана в голову не приходило.
Отец захлопнул Библию.
– Давайте помолимся, – сказал он, сложил руки и закрыл глаза. – Господь наш…
– Слушай, Томас. – Это был Господь Иисус. Кричал Томасу из пустыни. – Мне тоже было не очень-то легко с моим отцом.
– Правда? – удивился Томас.
– Правда, – сказал Господь. – Он у меня строгий. Решил, что надо Меня распять на кресте, а Меня и не спросил.
– Да уж, – пробормотал Томас. – Не очень здорово.
– Да уж, – сказал Господь. – Было такое, но больше не повторится. А сейчас я Его еще и потерял.
– Кого? – спросил Томас.
– Бога-Отца, – сказал Господь Иисус. – Нигде не могу Его найти. На всем небе. Очень странно. Он исчез, когда тебя выпороли. Думаю, для Него это было уже чересчур.
– Ты так думаешь? – спросил Томас.
– Я думаю, Он очень тебя любил и не мог больше на это смотреть. Это Мое личное мнение.
– Во имя Господа Нашего Иисуса Христа, аминь, – сказал отец.
– Пока, Иисус, – прошептал Томас. И тут раздался звонок в дверь.
7
По лестнице стремительно поднималась тетя Пия. Томас стоял на верхней площадке и встречал ее. Казалось, в дом вкатилось солнце. Вместе с тетей Пией в холодный коридор ворвалось тепло.
– Привет, мальчик мой, – сказала тетя Пия. На ней была большая шляпа, закрепленная в волосах шпилькой. Прямо из-под шляпы она поцеловала Томаса.
– Здравствуй, тетя Пия, – поприветствовал ее Томас.
Когда приезжала тетя Пия, всегда становилось радостно. Но не в этот раз. Тетя Пия не выглядела радостной. Все ее лицо было покрыто красными пятнами.
– Как же все-таки хочется тебя потискать, – сказала она. Ее голос звучал сипло, как будто она только что плакала. Она прошла мимо Томаса и в своей колышущейся шляпе вплыла в гостиную. Подошла к столу, уперлась руками в бока и воскликнула:
– Бенно меня ударил!
Земля задрожала и небо затаило дыхание. В деревьях стих ветер и онемели птицы. Ни с того ни с сего стали звонить церковные колокола, а трамваи со скрежетом остановились. Дядя Бенно ударил тетю Пию! Велико было изумление по всей земле.
– И знаете, за что? – продолжала тетя Пия. – За то, что я купила женские брюки! Он ударил меня за то, что я надела штаны! Он что, совсем спятил?
Мама, Марго, Томас и отец смотрели на тетю Пию так, будто она привидение. Отец побледнел. Потом сказал:
– Марго и Томас, идите к себе. Нам с тетей Пией надо кое-что обсудить.
– Нет-нет! – воскликнула тетя Пия. – Это все должны знать. – Она перевела взгляд с Марго на Томаса и обратно. – Марго, Томас, ваш дядя Бенно ударил вашу тетю Пию за то, что она надела штаны. Вот.
– Садись, Пия, – предложила мама. Она встала и подвинула стул к столу. Тетя Пия села.
– И теперь, я считаю, ты… – тетя Пия ткнула пальцем в папу, – …как старший брат, должен с ним поговорить. Ты должен ему сказать, что так нельзя. Иначе я встану перед домом с плакатом: «Господин Клоппер бьет жену за то, что она носит штаны». Вот. Он что, совсем спятил?
– Успокойся, Пия, – сказал отец дрожащим голосом. – Так уж устроено, что мужчина – глава семьи…
– Но это не значит, что ему можно распускать руки! – воскликнула тетя Пия.
– Послушай, Пия, – строго сказал отец. – Дай мне договорить. Дело мужчины – вести за собой и наставлять жену и детей. А если они не хотят его слушать, то ему не остается ничего иного, как…
– Рукоприкладство?! – возопила тетя Пия.
– …строго вмешаться, – продолжил отец. – Так распорядился Господь Бог. Господь также распорядился, что женщины носят платья, а мужчины – штаны.
Тетя Пия зло хмыкнула.
– Чушь! – заявила она.
Отец повысил голос.
– А если ты упрямишься против Божьих заветов, то право твоего мужа, нет, долг твоего мужа – привести тебя к повиновению твердой рукой.
Тетя Пия ехидно посмотрела на отца.
– Ах неужели? – промурлыкала она. Раскрыв сумочку, она достала пачку сигарет. Вытащила одну, закурила и выпустила облачко дыма в сторону лампы. – Ну ладно, – сказала она. – Значит, от тебя мне проку мало. Но вот что я тебе скажу: если Бенно еще раз меня ударит, я уйду, и больше он меня не увидит. И с сегодняшнего дня я буду носить только брюки! Смотрите.
Она подняла одну ногу над столом. На ноге красовалась розовая штанина. Тетя подмигнула Томасу.
– Как тебе, зайчик мой?
Томас быстро взглянул на отца. «Моя хата с краю», – подумал он.
– Кстати, что у тебя с носом? – спросила тетя Пия у мамы. – Я надеюсь, ты не сопротивлялась Божьим заветам?
– Нет-нет, – чуть слышно ответила мама. Она смотрела на скатерть. На скатерти было несколько пятен от подливки.
– Шучу, – сказала тетя Пия. – Так что у тебя с носом?
– Да так, – пробормотала мама. – Стукнулась.
– Об аквариум, – добавила Марго. – Да, пап?
Томас почувствовал в животе испуг. «Не надо, Марго, – думал он. – Не дерзи».
Тетя Пия пускала вертикально вверх облачка дыма.
– Да, – сказала она. – Ох уж эти аквариумы. Лично я постоянно натыкаюсь на аквариумы, особенно носом.
– Поставить кофе? – спросила мама, заметно нервничая.
– Мне не надо, – ответила тетя Пия. Она ядовито посмотрела на папу. – До меня вдруг стало доходить, – сказала она. – Ты такая же тряпка, как и твой брат.
– Пия, – начала мама. – Ты ошибаешься…
Тетя Пия затушила сигарету в тарелке отца.
– Долг зовет, – встала со стула она. – К моему благоверному, размахивающему кулаками. Но я его научу. Я и никто другой!
Она нагнулась вперед и поцеловала маму, потом Марго и наконец Томаса.
– Мы не дадим сесть себе на шею, правда? – Затем она выплыла вместе со шляпой из комнаты и, паря над ступеньками, спустилась по лестнице.
За столом стало тихо. Никто не осмеливался посмотреть остальным в глаза. Томас чувствовал запах тети Пии. Дым ее сигареты и аромат духов еще висели под лампой.
– Разве тебе не пора садиться за уроки, Марго? – спросил отец голосом, похожим на эхо из пустого ведра.
– Пора, папа, но сначала я сделаю маме прическу, – сказала Марго.
– А-a, – протянул отец. Он встал. – Мне надо еще поработать. – И укрылся в боковой комнатке, где у него стоял письменный стол.
– Понравились тебе жабы? – спросила госпожа ван Амерсфорт.
Томас с удивлением взглянул на нее. Он сидел на кресле со львиными лапами. Черная кошка терлась о его ноги.
– Здорово, конечно, – согласился он, – но мама против.
– Могу себе представить, – сказала госпожа ван Амерсфорт. – Это так, больше для баловства. Вообще-то, это не самая удачная казнь, я считаю.
Томас отпил воды с сиропом, чтобы отойти от испуга. Госпожа ван Амерсфорт – сильная ведьма. Намного сильнее, чем он думал.
– Вот, послушай, – сказала она. – Тебе понравится. – У нее на коленях лежала книжка. – У тебя ведь есть аквариум?
Томас кивнул. Госпожа ван Амерсфорт знает все.
– Послушай, – продолжала она. Надела очки и прочитала:
Учитель Ван Зутен –Он мылся разутым…В субботу в аквариум ноги совал.Он тер их подробно,Мурлыкая сдобно,И «тум-тидл-дудум» еще напевал.[4]
Закончив читать, она вопросительно посмотрела на Томаса.
– Ну? Как тебе?
– Смешно, – серьезно сказал Томас.
– Это написала Анни Шмидт, такой удивительный человек, – объяснила госпожа ван Амерсфорт. – Она печатается в «Пароле».
«Пароле» – это такая газета.
– А-а, – протянул Томас. – Но что значит этот стишок?
– Да ничего, – ответила госпожа ван Амерсфорт. – Он просто веселый.
– А-а, – снова протянул Томас. Он задумался. Просто веселый.
– Музыка обычно тоже ничего не значит, – объяснила госпожа ван Амерсфорт. – Она просто красивая.
– Ну да, – подтвердил Томас. – Просто красивая. Вот как.
– Лес или море тоже ничего не значат, – продолжала госпожа ван Амерсфорт. – Лес – это лес, а море – это море. Они приносят радость.
– Да-да, – согласился Томас. – Радость. – Он вспомнил пляж и море. Как он строил из песка бастионы против прилива. Ловил креветок сачком. – Мы иногда ездим на денек в Зандвоорт, – объяснил он.
– Тебе там нравится? – спросила госпожа ван Амерсфорт.
