В конце концов, ее увели в покои, а Тиби улыбнулась ударившему ее воину и перекинулась с ним несколькими фразами на языке страны Куш.
Нейтикерт тяжело дыша уселась вновь в черное кресло. Но теперь это была не прежняя недвижимое изваяние с отстраненным взглядом. Теперь глаза ее сверкали, брови сошлись на переносице, а пальцы то сжимались, то хватались за подлокотники, то принимались барабанить по ним.
Вернулась Тиби.
– Царица, это воины господина Аханахта. Они по нашему почти не понимают, но я знаю их язык. У них приказ никого не выпускать и не впускать.
– Значит, надо ждать в гости самого Аханахта. – внезапно успокоившись, сказала Нейтикерт. – Он непременно явится, что бы завершить то, чего не смог сделать там, на поле боя.
Все девочки притихли, обдумывая слова царицы.
– Мы будем тебя защищать. – сказала черная пигалица по имени Хентессиу.
Царица посмотрела на пигалицу, затем оглядела всех своих служанок.
– Вам нечего будет защищать, девушки, презренный господин казначей бога уже не найдет здесь то чего ищет у меня. Если только он не некрофил.
Нейтикерт вытащила откуда-то из прически черный нож, сделанный из самого прочного материала на свете, из черного нефрита. Даже сталь, еще неизвестная в то время уступала ему в прочности.
Девушки окружили царицу, шепча ей утешения. Некоторые плакали. Некоторые просили:
– Не покидай нас царица Нейтикерт, не покидай Священная Супруга.
Другие говорили:
– Мы… мы тебя не покинем, мы уйдем с тобой. Мы вместе с тобой уйдем в страну Уэрнес, место блаженных душ.
Растроганная царица обняла своих служанок-подружек.
– Благодарю вас девушки за верность. Ваша храбрость равна храбрости героев.
– А зачем тебе Священная Супруга из-за какого-то козла лишаться жизни?
Вопрос прозвучал жестко, неожиданно и почти презрительно. Все посмотрели на девицу стоявшую отдельно – Хатир.
Царица внимательно посмотрела на нее.
– Ты предлагаешь мне лишиться чести?
– Какой еще чести? – дернула губами чернокожая красавица. – Да дай ему то, чего он хочет.
– Хатир, – так же скривив губы, ответила царица, – сразу видно, что это совет рабыни.
– Я действительно твоя рабыня, но ты, наша царица, еще называла меня своей подругой. И нас всех. Где все знатные твои подружки? Где дочки вельмож, сановников и владельцев сепов? Здесь остались только мы твои рабыни. Или подруги. Уж решай сама. Но мы до конца последуем за тобой.
– Но что ты за совет мне подаешь, моя Хатир?
– Прости царица, за такое напоминание, но ты, по-моему, забыла об одном холодном блюде.
– Возможно, но я о еде не думала. Что еще за блюдо?
– Месть. – спокойно произнесла Хатир.
Установилась мертвая тишина. Царица вперила загоревшиеся глаза в свою служанку.
– Тем более царица обещала запороть того козла, что жиганул меня только что плетью. – улыбнулась Тиби.
– Да, Хатир, ты права. Да, Тиби, ты мне показала, как надо действовать в таких обстоятельствах – на удар отвечать улыбкой. Если явится ко мне сегодня Аханахт на предмет утех любовных, то кто мешает мне его вперед себя отправить в глубину Дуата на суд чудовищного бога мертвых Инпу?
– Но тогда остальные останутся без наказанья, ведь стража перебьет нас всех. – Хатир говорила о возможных вариантах спокойно, словно обсуждала какой наряд одеть на праздник.
– И что?
– Еще раз говорю – если он придет – отдайся, этим ты усыпишь бдительность его и сможешь подготовиться для мести.
– Хатир, тогда он будет приходить ко мне еженощно.
– Ну и что? Он все равно умрет. Царица, не придавай значения большого траханью. Мужчины только думают, что овладев в постели женщиной, они получают над нею власть. На самом деле все наоборот – власть эту получает женщина. И если он прибежит к тебе еще и завтра, послезавтра, послепослезавтра, то власть твоя уже установлена над ним.
– Тебе легко говорить об этом, а мне лежать придется под убийцею отца и супруга.
– Ты царица.
– Хентессиу, а ты что скажешь?
Хентессиу не сказала ничего по той причине, что ее не было в спальне, и когда она исчезла, никто не заметил. После непродолжительных поисков обнаружили простыни, свисающие из окна.
Сбежала! Всем стало неимоверно стыдно.
– Царица, – начала Тиби, – ты не думай мы никогда…
– Не надо, Тиби, я ничего такого и не думаю. Хентессиу показала мне, что надо делать. Она просто уверенна, что Священная Супруга предпочтет смерть позору, а умирать ли со мною ей, так то, уже ее решение.
– А я еще раз говорю, царица, как ни мерзко тебе будет, пройди через это и ты сможешь дальше жить и действовать. Из мира нижнего ты ничего уже не сможешь сделать.
– Царица, – сказала Фаменот, самая рослая из черных служанок, – пойми, у каждой вещи есть своя цена для мены. У твоей мести цена обмена именно такая.
– Довольно. Я все сама прекрасно понимаю и все уже решила. Вы, кто хочет жизни, можете уйти, потому что Аханахт умрет сегодня. Но, – царица криво улыбнулась, – о чем мы спорим, он еще, может быть, и не придет.
– А почему же мне и не прийти? – спросил Аханахт.
Аханахт стоял у входа и слегка улыбался.
Девушки тревожно переглянулись, что успел услышать казначей бога из последней фразы царицы? Сама царица смотрела только на Аханахта.
– Так о чем вы спорили, мои маленькие щебетуньи? – спросил Аханахт.
Все чуть расслабились – видимо казначей слышал только последнюю фразу.
– Мы спорили придешь сегодня ты или нет. – ответила Нейтикерт не отрывая взгляда от казначея.
– И что думала ты, царица?
– Я ничего не думала, я знала, что придешь.
– Значит, ты ждала меня?
– Ждала.
– И хотела меня видеть?
– Хотела.
– Очень, наверное, хотела?
– Скоро узнаешь.
– А ты, царица, знаешь, что мне от тебя надо?
– Догадываюсь.
– Значит, твои длинные ноги раздвинутся с желанием и без сопротивления?
– Не дождешься.
– Вот это хорошо. Что легко достается не много стоит.
Казначей шагнул вперед, но перед ним встали все служанки царицы, а вперед вышла Тиби.
– Достойный господин, вы поступаете сейчас очень недостойно, недостойно звания достойного вельможи и казначея бога.
Аханахт с интересом посмотрел на негритянку и, обернувшись к своим воинам, сказал:
– А с этими пока вы можете позабавиться.
Стражники с веселым гоготом кинулись на служанок. Хоть это и было совершенно неожиданно для них, но так уж сразу справиться с девчонками не удалось. Они оглушительно визжали, царапались, кусались, плевались, а кроме того их было все-таки несколько больше чем стражников и поэтому пока один пытался завалив на пол овладеть одной, на него сверху кидалась другая и драла его ногтями как кошка. Стражники рассвирепели и пустили в ход плети. Визга стало намного больше. Девушки извивались, закрывались руками, катались по полу, прятались за ширмами и мебелью.
Аханахт, тем временем, ломал на ложе яростно сопротивляющуюся царицу.
К несчастью для Нейтикерт он сразу схватил ее за руки и завернув их ей за голову держал за запястья левой рукой, а правой срывал одежду. Нейтикерт никак не могла высвободить хоть одну руку, чтобы дотянуться до ножа спрятанного в волосах. Она извивалась под придавившим ее телом казначея, плевала ему в лицо, пыталась дотянуться до руки зубами и с ужасом чувствовала, что внизу живота разгорается дьявольский огонь. Оттуда по всему телу растекались волны подавляющие ее сопротивление, жгучее желание овладевало ей, отключая сознание. Началось действие шунну, произведенного над царицей. Она до безумия хотела погрузиться в эту бездну.
– А нас чего же не позвали на столь веселую вечеринку. – прозвучал громкий голос от входа. – Мы, может, тоже поучаствовать хотим.
Зал наполнился новыми воинами, а у входа стояли Уаджар и Хнемредиу.
– Нехорошо, друг мой, ой, как нехорошо. – произнес Уаджар. – Царица наша общая, можно сказать, достояние государства, а вперед всех на нее полезли.
– Какого гребанного бегемота вы приперлись?
– Да вот посмотреть, как тут поживает наша царица.
– И чего теперь?
– А теперь слезьте с нее, право слово, слезьте. Давайте ка все решим в Верховной коллегии вельмож. Согласитесь друг мой, такие вещи надо решать не пенисом, а головой.
– В самом деле Аханахт, – сказал Хнемредиу, – вы уж это… слишком уж… нельзя так.
– Ну и Бес с вами.
Аханахт отпустил растерзанную царицу и рука ее тут же метнулась за голову, другая схватила вельможу. Аханахт с удивлением посмотрел на царицу и слегка отпрянул наткнувшись на бешенный взгляд. Все девушки застыли раскрыв рты.
Нейтикерт отпустила казначея и уткнулась лицом в подушку.
– Ну вот и замечательно, – сказал Уаджар беря Аханахта под руку, – а теперь, друг мой, раз уж вы поставили охрану у спальни царицы, то пусть стоит. Это правильно – царицу надо охранять в наши подлые времена, а для надежности я поставлю свою охрану вокруг дворца, а друг наш казначей царя, – Уаджар подхватил под руку и Хнемредиу, – свою охрану поставит у всех ворот Инебу Хедж. Так будет безопасно и никому не обидно, а, кроме того, у нас всех троих будет кое какое преимущество перед остальными вельможами коллегии.
