– Как это на тебя и не похоже! – покачал головой великий мастер, – ты была совсем другой.
– Вам, мастер, может быть, сказать, что после всего, выпавшего на мою долю, что именно я думаю о нем? Или вы в мудрости своей поймете сами? Чтобы не озвучивала я свое о богах мнение? Или хотите все-таки все услышать? – маленькая царица простерла вперед ладонь и приоткрыла ротик – Я скажу! Со мной случилось самое страшное, что может произойти с человеческим существом – У МЕНЯ СТРАХ ПРОПАЛ! Я не боюсь ничего и никого!
– Нет! – быстро сказал великий мастер. – Вот этого говорить совсем не надо. Это опасно не для богов и бога. Это опасно для тебя, моя царица!
– Ты, великий мастер, произнес богов в единственном и множественном числе? Я не ослышалась и не ошиблась?
– Но ты и сама так его употребила.
– Ах, да! И в самом деле. Так именно я и сказала. Но это просто потому, что одного обвинить намного легче и я выберу из них самого могущественного – бога солнца – Ра! Я хочу плюнуть именно на его сияющий лик, если он допускает такое… то вот ему вместо молитв и почитания.
Маленькая царица сделала жест, тот самый, понятный и в третьем тысячелетии до нашей эры, и в третьем тысячелетии нашей эры – сжала кулак левой руки, согнула ее в локте и ударила правой ладонью по левому бицепсу. Кулачок маленькой царицы оказался прямо перед носом великого мастера. Видимо она именно его избрала представителем бога Ра.
Верховный жрец мягко положил ладонь на вызывающе выставленный кулачок земной богини.
– Но подумала ли о том царица, что будет со страной, с людьми, и наконец, со всем миром, если живая богиня Черной Земли богам откажет во вниманье? Всем богам.
– Если все так, как мне кажется сейчас, то пусть оно провалится, куда ему угодно и со всеми своими богами вместе, а если для вас этот мир, такой прекрасный очень, с вашей точки зренья, ценен, то вот вам и возможность его от гибели спасти. По-крайней мере, существенно ее отсрочить гибель. Выбирайте, мой многомудрый, мастер.
Жрец некоторое время стоял молча.
– Да, – произнес он, наконец, – ты настоящая царица крови Гора. Наверное, тебе по силам совершить деяния, которые запомнятся в веках.
– По силам, мастер. Я их совершу. Запомнят не в веках, в тысячелетьях. Так что же мы решим с этим миром сущим? Какова его дальнейшая судьба? Я его судьбу решила, теперь решение за вами!
– Я буду тебя учить. Я передам тебе все, чем сам владею, быть может статься, что, когда мы уйдем за горизонт, останемся мы в памяти потомков, ты – как великая и мудрая царица, первая великая царица, а я, как твой учитель и советник. Как остались в памяти потомков Нетджеритхет и Имхотеп.
– Останемся мы в памяти потомков – это я вам обещаю.
– Ну, так вставай, Супруга Бога.
– Клятву! Великий мастер, клятву! Иначе все не имеет смысла. Страшную и ненарушимую клятву! Сейчас иначе людям я не верю!
– Да, сожрет мое сердце Пожирательница, да потеряются девять моих сущностей в безднах Дуата, если я не выполню желание моей царицы. – твердо произнес Мастер.
– Теперь берите палку.
– Это уже лишнее, царица.
– Это не лишнее, а мой тебе приказ – за леность, тупость и непослушанье – бить нерадивую ученицу палкой. Всех бьют учеников и вон какие замечательные результаты, зачем же нам ломать налаженную систему образованья?
Жрец, скрыв улыбку, взял палку, сунув её подмышку, и поднял с колен царицу и почувствовал, что ее сотрясала дрожь. Все-таки маленькая царица бросала вызов богам.
– О, царица. – теперь его голос дрогнул и он привлек ее свободной рукой к себе.
Нейтикерт не отпрянула и не склонилась к нему. Она стояла совершенно безразлично. И хоть сзади их теперь освещала луна, вместо глаз царицы по-прежнему темнели провалы.
– Когда прикажешь начать обучаться, моя царица?
– Неужели непонятно?
Несколько ранее.
В покоях плененной царицы звучала музыка и песни. Девушки старались во всю. Мелодичные египетские любовные песни царицу не развеселили. Слава Ра, сами египтянки поняли, что Нейтикерт, только что потерявшей отца и супруга, не до любовной лирики. Тогда сухо затрумкали барабаны и «двенадцать месяцев» медленно начали пляску, постепенно наращивая темп. Остальные разноголосьем подпевали и хлопали в ладони.
Но царицу мало занимали песни и танцы. Она о чем-то думала. Это не было оцепенение первых суток. Царица именно обдумывала нечто.
– Мне нужен великий мастер.
Сказала она это негромко, но танцы с песнями тут же прекратились.
– Надо найти способ выйти из дворца.
Девушки переглянулись.
– Нас не выпускают даже за едой. Все приносят слуги вельмож.
Хентессиу подбежала к окну, глянула вниз и, обернувшись, покачала головой.
– Теперь стоят и там.
– Да. Я знаю. – сказала царица. – И это только второе кольцо. Есть еще и третье. Но я не собираюсь ждать, что там мои вельможи сообразят со мною сделать.
– Что мы можем сделать для нашей царицы?
– Надо найти способ выбраться из дворца. – повторила Нейтикерт.
Все собрались вокруг.
– Говорите, кто что думает.
Девушки стесненно переглядывались.
– Говорите, девушки, – сказала царица, – говорите все, что придет вам в голову, пусть даже это будет чушь полная и бред, на первый взгляд. Из сотни глупостей глядишь, и умное вдруг выплывет одно, хотя бы.
Служанки задумались.
– Может забраться на крышу? – неуверенно спросила Фаменот.
– А дальше? – спросила Тиби.
– Не знаю. – честно призналась Фаменот.
– Может… – начала Хентессиу, но замолчала.
– Что?
– Да, нет, не выйдет.
– А все же?
– Ну, я подумала – может соблазнить охрану.
– Ага! Их там около сотни. Даже тебе столько не поднять. – усмехнулась Фаменот.
– А вы, здоровые ослицы, поучаствовать разве не хотите?
Девушки замялись.
– Как скажет царица. – ответила за всех Хатир.
– Нет! – отрезала Нейтикерт. – Это не пойдет, и не потому, что фигу им, а не моих девушек, а потому, что могут просто обмануть, а, если, и не обманут, то хоть один, да и продаст.
Тут к царице подошла одна из египтянок, Шему-Жара.
– Царица, дворец ведь очень старый?
– Да. – кивнула Нейтикерт. – более тысячи лет.
– Я думаю, надо сделать подкоп.
– Подкоп!?
– Ну, да! Найти место, где между каменной кладкой слой глины и копать.
– Хм. – хмыкнула царица. – Это уже ближе. А куда денем землю?
– А вот ее как раз на крышу. – обрадовалась Фаменот, что и ее мысль о крыше пригодилась.
– А ты представляешь, сколько копать придется, чтобы выйти за Белую Стену?
– А зачем сразу за Белую стену? Достаточно выйти из дворца. Не думаете же вы, что они поставили охрану вокруг всей стены?
– Верно! – согласилась Нейтикерт. – Для этого понадобится войско. Они, наверняка, охраняют только Белые и Красные ворота.
– Копать. – задумчиво произнесла египтянка Ахет-Разлив. – Копать подземный ход.
– Что ты хочешь сказать?
– Я? – словно очнулась Ахет. – Подземный ход… может быть… просто не может быть…
– Ты о чем? – спросила, прищурившись Нейтикерт. – Ты… думаешь?
– Да! Просто не может не быть. Они ведь не дураки были, наши предки.
– Правильно! – одновременно воскликнули Посев, Жара и сама царица.
– Но как его искать.
– Да, – согласилась Нейтикерт, – найти будет очень трудно. Такие вещи очень хорошо маскируют и ставят секретные запоры. Знать хотя бы приблизительно место. Ищем!
Все девушки начали обшаривать по сантиметру покои. Убирали ширмы, сдвигали мебель, простукивали стены.
Ничего.
– Вход может быть и не в стене, а в полу. – сказала Нейтикерт.
Принялись за пол. Долго ползали и стучали и чуть лишь не вылизали. Никаких намеков.
Обессиленные все уселись на полу.
– Мы сто раз уже, наверное, прошли мимо него. – произнесла царица.
– Царица, мы его найдем. Не сомневайся. – сказала Тиби. – Ну чего расселись? Искать черные собаки!
Поиски возобновились. Однако опять безрезультатно. Хентессиу тем временем участия в поисках не принимала. Она стояла посреди зала что-то бормотала и разводила руками.
– Эй, Хентессиу, ты, что там молишься?
– А? – очнулась пигалица.
– Почему не ищешь вместе со всеми?
– Я? А я, кажется, нашла.
– Что ты нашла? – фыркнула Фаменот. – Блоху в своей прическе?
– Подожди, Фаменот. – оборвала девушку Нейтикерт. – Что ты нашла, Хентессиу?
– Подземный ход.
– Ну, может, мне покажешь? Или это теперь твоя тайна?
Хентессиу подошла к стене украшенной изящными брузери и показала на пол и дерево внизу.
– Что это?
На полу были видны полосы, словно от когтей и такие же следы украшали низ резной решетки.
– Ну, это все знают, это мой лев здесь точит когти.
– А почему здесь именно?
– Там где выбрал, там и точит. Все кошки так поступают.
