Настала очередь вздохнуть Бриару. Он, опустив голову, прошептал:
– Да, любовь страшная штука.
Арни усмехнулся, в его глазах опять зажглись смешинки:
– Поверь мне, лучше любить и потерять, чем вообще не узнать, что такое любовь.
Бриар пожал плечами:
– Может, ты и прав.
– Я много путешествовал и навидался таких вещей, – он сделал паузу, повертев в руке бокал, – существование которых мне даже в голову не приходило, пока я жил здесь.
Он мотнул головой в сторону белокаменного особняка.
Атмосфера разом похолодела, и лица друзей утратили веселость. Арнольд протянул Бриару бокал.
– Я ехал мимо виселиц, на которых висели трупы мужчин, женщин. Их истребляют целыми семьями, – прошептал он. – А сколько мне попалось нищих и калек, у которых даже не было сил просить милостыню. О разбойниках и говорить нечего – мне порой приходилось убивать, чтобы выжить самому. В этом я преуспел.
Арнольд горько усмехнулся и опрокинул в себя очередной бокал янтарной жидкости, качнув им в сторону друга. Бриар молчал.
– Я понял тогда, что если хочу спасти и защитить хотя бы немного людей, – зашептал он, – для этого нужно стать членом одного могущественного ордена. Орден Креста. Я, пройдя обучение, поступил на службу в этот орден, и за восемь лет неплохо там продвинулся.
– И тебе удалось кого-то спасти?
– По-всякому бывало, – отозвался Арнольд, – когда я заранее предупреждал семьи, против которых готовилось покушение, когда вызволял из тюрьмы, да когда как. Знаешь, я понял одну вещь: сейчас прикрываясь фразой «Истребить Химер!», просто уничтожаются неугодные. Под удар может попасть абсолютно любой, главное вовремя написать донос.
Бриар молчал. Все то, о чем говорил его друг, действительно имело место быть. Зависть, злость, ненависть порой толкали людей на мерзкие, низкие поступки. Сколько таких доносов он уничтожил сам за свою службу.
– Я рад, что провидение так повернуло мою жизнь, – с горькой усмешкой произнес Арнольд, – я понял насколько бесполезной была моя жизнь и насколько глупыми были мои мечты, пока не увидел мир таким, какой он есть.
– Ты так и не нашел спутницу жизни? – после некоторого молчания спросил Бриар.
– Увы, – хмыкнул молодой человек, – но сейчас я не могу, не имею права подвергать опасности близкого человека. Семья – это огромная ответственность. А моя теперешняя жизнь, – он махнул рукой, – яйца выеденного не стоит. Но, я вижу, и ты один?
Бриар усмехнулся:
– Похоже, дружище, нам с тобой бобылями помирать!
Они позубоскалили по этому поводу и основательно подчистили тарелки с великолепным ужином. Когда Армин принесла кофе, Бриар спросил:
– Каким ветром тебя сюда занесло?
– А ведь я приехал к тебе за помощью.
Бриар поднял брови в немом вопросе. Арнольд какое-то время молчал, взвешивая за и против. Бриар его не торопил. Они молча пили кофе, задумчиво смотря каждый в свою чашку.
– Мне кажется, Орнелла в опасности, – наконец, произнес Арни.
Бриар чуть поднял бровь, только взгляд его выдал не удивление, а тревогу.
– Не шути так, – произнес он.
Арнольд твердо уставился на друга.
– Я не приехал бы сюда, в такую даль, из-за пары пустяков.
– Рассказывай! – сухо сказал Бриар.
– Я ведь служу в том же городе, где живет Орнелла.
Уловив удивленный взгляд друга и, усмехнувшись, он продолжил:
– Не нарочно, поверь мне. Просто там находится штаб Ордена Креста.
Во взгляде Бриара росла тревога, и молодой человек ее отчетливо видел, но решил продолжить, не торопясь, попутно сам, постигая то, в чем сомневался.
– Супруг Орнеллы занимает такое же положение в том городе, как здесь господин Моро, и советник у него есть.
– Ну, что Жорж – глава Сент-Юнис, я вообще-то знаю… Арнольд отхлебнул коньяк, предусмотрительно налитый Бриаром, и продолжил, не отреагировав на комментарий друга.
– В наш молельный дом частенько заглядывают богатые дамы, для того чтобы помедитировать, соединившись в медитации со Вселенной, – он усмехнулся, – или просто посплетничать с подругами.
Молодые люди не заметили за разговорами, как стемнело. К беседке подошла Марго, неся светильники.
– Господин Конте, вам записка, – сказала она, протянув Бриару маленькую скрученную бумажку, обвязанную яркой лентой.
Арнольд, увидев это послание, иронично хмыкнул:
– Похоже, господин Конте, умирать бобылем придется только мне!
– Смейся, смейся, – буркнул Бриар, раскрывая записку. Текст гласил: «Господин Конте, вы мне кое-что обещали…», а внизу стояла подпись: «Аврора».
Лицо у Арнольда вытянулось:
– И это все? – с искренним удивлением протянул он.
– Не хорошо читать чужие записки, – покачал головой Бриар, усмехнувшись.
– Ну да, а раньше ты не жаловался, – в тон ему ответил молодой человек.
– Ладно! Лучше рассказывай дальше.
– Я как-то, проходя мимо одной из беседок, стал невольным свидетелем одного разговора, – проговорил Арни, принявшись насколько можно подробно, описывать другу услышанное.
«Почему я должна его бояться?» – возмутился женский голос. «Это ничтожество вылезло из самой грязи и сейчас живет и процветает благодаря моему супругу. Он мне упорно предлагает свое покровительство и дружбу, в которой я не нуждаюсь! Какое он имеет право лезть в мою жизнь!».
«Вы ранили его в самое сердце», – сказал другой голос. «Но вы, кажется, одержали победу над этим проходимцем. Он смотрит на вас, как раненый пес. И подумайте, ведь он может быть полезен…».
Орнелла, а это была именно она, взвилась в гневе: «Я скорее умру, чем пригрею эту змею на своей груди. Этот человек не способен на какие-то чувства. Я не раз говорила о нем Жоржу, но он не хочет меня слушать, считая, что у меня разыгралось воображение».
«Да, – вздохнула ее собеседница, – у него какая-то странная власть над вашим мужем, да и другие ему как-то уж очень благоволят».
Орнелла ее раздраженно прервала, она казалось, не слушала то, что говорила подруга: «Этот человек не способен на чувства, он только ловко манипулирует моим мужем».
В это время в беседку вошла другая женщина, и разговор мгновенно стих. Вошедшая, поняв, что нарушила их уединение, вскоре ушла.
«Терпеть не могу эту женщину, – произнесла, наконец, Орнелла, – мне кажется, что она шпионит и все докладывает этому псу».
«Мне тоже так кажется, – ответила подруга, а потом добавила более уверенно, – очень даже вероятно».
– Я с трудом дождался конца их разговора, а потом под каким-то глупым предлогом попросил Орнеллу отойти. Я сказал, что все слышал, и предложил свою помощь. Но она удивленно на меня посмотрела своими прекрасными глазками и сказала: «Милый мой друг, тебе послышалось, я не жаловалась вовсе. Да и кто может мне причинить беспокойство?».
Арнольд вздохнул:
– Она скорей всего, зная мою горячность, не захотела меня впутывать в это странное, надо сказать, дело.
Бриар задумчиво коснулся рукой подбородка, а потом сказал:
– Может ты действительно ошибся? Если бы дело было серьезным, то она непременно попросила бы о помощи.
– Если это было бы все, я не стал растрясать свои внутренности, мчась к тебе сюда.
Бриар напряженно смотрел на старого друга. Хаос мыслей в голове Арнольда не поддавался анализу. Бриар столкнулся с подобным первый раз в своей жизни и был несколько озадачен.
Друзья опять выпили, и разговор потек дальше.
– Я ведь часто присутствую на светских вечеринках и многое вижу. И в обществе часто стал появляться некто Алан Грейс. Я был удивлен, узнав, что он советник господина Роше. Яркая молния на мгновение зигзагом прорезала небо, и издалека донеслись раскаты грома.
На соборе часы пробили два часа ночи.
Арнольд подавил судорожную зевоту, и Бриар, наконец, заметив его утомленное лицо, произнес:
– Тебе бы не помешало отдохнуть.
– Я и сам хотел предложить, – отозвался тот. – Не волнуйся, я обо всем скоро расскажу. Просто некоторые догадки до сих пор не укладываются в голове.
Они обнялись, и Бриар, заложив руки за спину, смотрел, как друг побежал в сторону ворот. Звякнули решетки, в свете тусклых фонарей появились очертания большого экипажа. Кучер щелкнул кнутом, и сильные лошади помчали Арнольда в родной дом. Раздался еще один удар грома, а вместе с ним по крыше беседки забили первые капли дождя.
Пока Бриар с Арнольдом предавались воспоминаниям, в сторону городского кладбища, двумя часами ранее, что есть силы бежал Микроб. К этому кладбищу, спрятанному разросшимся кустарником, прилегали со всех сторон городские трущобы. Отдельно стоящая избенка, спрятанная кустарником, зачастую являлась местом сбора банды Патрона. Вечером окна были плотно занавешены, и иногда только тоненький дымок из трубы мог бы подсказать наличие в избенке хозяев. Сейчас же там было только два обитателя: Патрон да Жужу. Девка, сидя на неприбранной кровати, привычно посасывала настойку и подвывала какую-то заунывную песню.
