– Ты что, жениться собрался? – спросил домовой, проигнорировав колкость.
Бриар аж подскочил, забыв о том, что несколько минут назад жутко хотелось спать. Домовой продолжил свои пространные рассуждения:
– Из всех твоих чувств я ощущаю только одно – чувство голода. Ты ее не любишь!
Он пространно махнул тоненькой ручкой и закатил глаза.
– Совсем недавно ты ругал меня за нерешительность! Непостоянный ты наш, – зло проворчал Бриар.
– Она всего лишь ищет грудь свободного героя, чтобы…
– Тебя внезапно на ночь глядя обеспокоили мои чувства? – перебил его Бриар.
Существо опять засопело, собираясь привести действенные аргументы. Но молодой человек прервал его мысленный поток:
– Сейчас сделали паузу и слушаем меня! – зло сказал он. – Либо тебе резко становится хорошо, и ты идешь спать, либо будет очень плохо, ты меня знаешь.
А в это время, когда Бриар разбирался с домашним духом, Аврора ходила из угла в угол. Похоже, что Морфей отправился по более важным делам, позабыв напоить своим зельем жаждущих.
Для Авроры день тянулся в мучительном ожидании. Только чего она ждала? Бриар стоял перед ее глазами, заслоняя собой все. Она ходила по дому, как раненое животное, усидеть на месте было невозможно. Думая о нем, она чувствовала себя так беспокойно и неловко, что яркий лихорадочный румянец не сходил с ее щек. Сейчас она была жалким опавшим листиком, подхваченным ураганом нахлынувших, неведанных ранее чувств.
– В записке я не указала время и место! – воскликнула она и с радостью от того, что нашелся выход, побежала за бумагой и ручкой.
Аврора удивлялась собственному безрассудству. Но у нее была одна цель – увидеть Бриара во что бы то ни стало. Женская интуиция подсказывала, что его тоже влечет к ней. Она чувствовала на себе его сжигающий взгляд, она помнила его сжатые ладони: он словно защищался от самого себя. Неужели не уймется тоска, сжигающая душу?
Аврора, схватив крошечный листок бумаги, написала несколько слов.
Они встретились днем на городской набережной. Зачем она так неосторожно, дерзко и легкомысленно в необузданном порыве примчалась сюда?
– Прости, Аврора, – вместо приветствия произнес Бриар, – во второй половине дня я должен увидеться с другом детства. Он привез известия от Орнеллы, сестры.
Они смотрели друг другу в глаза долгую минуту. Страшное волнение охватило девушку при звуках его голоса. Сейчас она и сама не знала, зачем пригласила его на встречу, и очень боялась вопроса: «Ты что-то хотела мне сказать?». Ведь Аврора хотела его просто увидеть, услышать его голос.
Бриар, посмотрев на растерянную, покрасневшую от волнения девушку, улыбнулся:
– Здесь недалеко есть неплохой ресторанчик, маленький, но чистый, да и хозяйская еда недурна. Если честно, я со вчерашнего вечера ничего не ел.
Аврора, оживившись, с радостью закивала в ответ. Они молча пошли вперед, девушка, чувствуя, что ее распирает счастье, взяла его под руку. Они шли по набережной. Молодые, высокие, прекрасно одетые – молодые люди подходили друг другу, как две половинки одного целого. Здесь на шумной набережной они выделялись из толпы, обращая на себя взоры окружающих.
– Знаете, мы с тетушкой часто здесь гуляли, – с улыбкой, погрузившись в воспоминания, тихо произнесла Аврора.
Улыбнувшись, Бриар напомнил:
– Мы ведь уже на ты?
– Да, забыла, – смущенно пробормотала она.
– Расскажи о том времени, – попросил Бриар, чувствуя, что непринужденный разговор поможет девушке окончательно расслабиться.
Аврора какое-то время молчала, словно вспоминая навеянное этими минутами детство.
– Мы с тетушкой выходили из особняка и присоединялись к толпе на набережной.
Аврора рассмеялась:
– Она страстно уверяла, что такие прогулки полезны для фигуры и цвета лица. У меня до сих пор перед глазами такие четкие картинки из детства. Вот, она говорит мне, что морской воздух надо вдыхать полной грудью, а вот ветер срывает ее шляпку, и нам приходится забыть о приличиях и рвануть за ней.
Бриар молча взял руку Авроры в свою и крепко сжал ее. От этого простого знака внимания по спине девушки побежали мурашки, но она продолжила рассказ:
– Набережная тогда еще выглядела по-другому. Может, помнишь, парк был более запущенным, но при этом какимто загадочным. В детстве мне казалось, там можно встретить единорога, – хихикнула девушка, – а еще островки между каналами, деревянные мосты…
Ее лицо, мечтательно подернутое дымкой воспоминаний, разгладилось, и девушка вздохнула:
– Набережную перестроили, и все стало каким-то скучным.
– Вроде неплохо получилось, – пожал плечами Бриар.
– Нет, все стало слишком правильным, что ли. Не осталось того очарования.
Бриар улыбнулся и ласково посмотрел на девушку.
– Возможно. Расскажи еще.
Аврора весело рассмеялась:
– Иногда я от этих прогулок чуть не ревела.
Мужчина кинул на нее заинтересованный взгляд, а девушка с лукавыми искорками в глазах пояснила:
– Тетушка придумала правило: доходить на каждой прогулке до конца эстакады. Для меня это было сущим мучением, дорога казалась бесконечной, а конец пути – почти недосягаемым. Но все равно каждый день, практически в один и тот же час мы собирались и выходили, а остановить тетушку мог только ураган.
Пролетавший мимо них экипаж резко затормозил, обдав клубами пыли все прилегающее пространство. Прохожие, охнув, отскочили в сторону. Из экипажа вышел господин Моро и торопливым шагом направился прямиком к молодым людям, остановившись напротив. Сощурив глаза и невольно наклонив голову набок, он оценивающе смотрел на них, словно увидел впервые.
– Папа? – прошептала Аврора, как ребенок, застуканный на месте преступления.
Бриар легким кивком головы поприветствовал своего начальника. Выражение лица господина Моро было на редкость умиротворенным.
– А вы неплохо смотритесь вместе, как я раньше этого не замечал?
– Что ты хочешь этим сказать? – опять прошептала Аврора.
Он, проигнорировав вопрос дочери, продолжил свои рассуждения:
– Какого черта я подыскал тебе этого слюнтяя-жениха, даже не подумал…
Аврора с Бриаром переглянулись, а Моро, благожелательно ухмыльнувшись, пробурчал:
– Ладно, гуляйте пока, разрешаю.
Потом, насладившись произведенным эффектом, развернувшись, пошел в сторону своего экипажа, оставив на лицах молодых выражение крайнего изумления. В глазах Авроры читался вопрос: «Что это было?».
Бриар с улыбкой протянул ей руку, и они продолжили свой путь по выложенной брусчаткой аллее.
– Сегодня отец странный какой-то, – тихо проговорила Аврора, словно пытаясь понять пространные фразы, брошенные Моро, – ты думаешь, что все будет хорошо?
– Скажи, а ты правда ничего не уловила? – задумчиво спросил ее Бриар.
– Не понимаю, – она посмотрела на него своими ясными глазами.
– Я говорю про мысли твоего отца.
Аврора, покраснев, молча отвернулась. Молодой человек продолжил:
– Ты можешь все видеть и слышать сама задолго до того, как мысли сформируются в слова. Ведь так?
Она долго смущенно молчала. Этими словами была задета ее самая сокровенная тайна. Аврора, потупившись, посмотрела на Бриара и, словно, извиняясь, сказала:
– Я уловила, что ты постоянно думаешь о своей сестре, с ней что-то произошло?
Бриар рассмеялся.
– Браво, девочка, похоже, находясь рядом с тобой, мне придется блокировать свои мысли, – и, заметив, что Аврора покраснела, добавил, – не смущайся, ты умница, настоящая Химера!
– Тише! – прошептала она, окидывая взглядом набережную. – Нас могут услышать.
– Не переживай понапрасну. Думаю, прежде всего, тебе нужно разобраться в себе и принять себя такой. Вот тогда ты одержишь настоящую победу.
Аврора глубоко вздохнула и, опустив голову тихо произнесла:
– Когда я была маленькой, то мои «ясновидение и телепатия» пресекались на корню родителями. В более сознательном возрасте, когда я уже смогла управлять своими способностями, то научилась блокировать поступающую извне информацию, чтобы обезопасить, прежде всего, себя от последствий. Сейчас я предпочитаю быть как все.
Она вздохнула и грустно улыбнулась, словно стесняясь того, что сделала.
– Не смущайся, милая девушка, – тихо сказал Бриар и поцеловал тыльную сторону ее ладони, – чтобы смириться со своим даром и принять его, нужна сила воли и поддержка. А ты с этим была одна.
Он знал, как никто другой, что жить с таким даром нелегко. Как нужно заставлять себя не влезать в голову каждого, опережая медлительную человеческую речь. Быть как все – это главное, к чему мутанты шли всю свою сознательную жизнь. За разговорами они дошли до маленького ресторанчика, находящегося на нижнем ярусе набережной, у самой кромки воды. Когда они уселись за свободный столик, Аврора наконец тихо произнесла:
– Я даже не смела мечтать о том, что провидение пошлет мне человека, настолько близкого мне.
