Бриар глубоко вздохнул, стараясь стряхнуть навалившуюся тяжесть, изумление его было вполне понятным. Лисса давила своей мощью требовала подчинения и навязывала правила игры. Такого напора с ее стороны раньше не было, и все разногласия между ними удавалось решать с глазу на глаз. Не то чтобы ему было жалко банду Патрона, одним бандитом больше, одним меньше, но такое настойчивое и безапелляционное требование начинало раздражать. Химера, уловив его раздражение, усмехнулась и, пронизывающий холод мучительно сжал каждую клетку его тела. Вокруг нее возник светящийся ореол. Она жестом пригласила подойти ближе вышедших из луча Химер.
– Ты узнаешь их? – сухо спросила она, качнув подбородком в сторону подошедших.
Узнал ли он их…
Тошнотворные ароматы, наполняющие темницу, перемешивались с гнилостным запахом разлагающейся плоти. Запах смерти витал повсюду. Не спасали ни открытые чердачные окна, ни вентиляционные решетки, загаженные крысами и облепленные расплодившимися комарами и мухами. По мере того, как Бриар спускался в подземелье, где со всеми предосторожностями держали до казни Химер, запах становился удушливей, а воздух сырее, да и темнота становилась все непроницаемее. Где-то далеко перекрикивалась охрана, сыпав сальными шутками и гогоча во все горло. Для них он был невидим, да и мало кому придет в голову спускаться в подземелье к Химерам. Их безумно боялись, а если камеры, где содержались Химеры пустели, то это однозначно приписывалось их сверхъестественным способностям. Пойманных Химер, как правило, казнили сразу, очень редко удавалось оттянуть этот трагичный исход.
Бриар ориентировался в этом мрачном, заполненном тьмой подземелье только благодаря способности видеть в темноте. Каменная кладка стен была совершенно гладкая, склизкая и холодная, а узкие крутые ступени, что вели вниз, в черную дыру подземелья, шатались и осыпались под ногами. Медленно, но верно он двигался к камере, в которой томились его собратья. Добравшись до места и удостоверившись, что по близости нет охраны, его силуэт начал подсвечиваться голубым светом, достаточным, чтобы рассмотреть фигуры узников. Двое собратьев были прикованы за ноги и за руки цепями к кольцу на стене. На шею были надеты тяжелые металлические ошейники, в которых они едва могли стоять. В темницу их привели совсем недавно, часа три назад. Они еще не успели до конца осознать, что произошло. Подойдя к двери камеры, Бриар приложил руку к замку, спустя несколько секунд он со скрежетом открылся.
Собратья были, как все Химеры, неопределенного возраста, высокие и сильные. Освободив их от цепей и ошейников, он тихо спросил:
– Объединив усилия, мы сможем наложить морок?
Старший пожал плечами.
– Ненадолго.
– Нам надо только выйти из крепости, а там ждет закрытый экипаж.
– Можно попробовать.
В это время полусгнившее сено у стены зашевелилось, и из него показалось лицо бесполого существа. Определить был ли он женщиной или мужчиной, стариком или старухой не брался даже Бриар. Судя по ужасному состоянию, в темнице он находился давно.
– Ты кто? – спросил он, подходя к бесполому существу и присаживаясь рядом на корточки.
– Человек, – проскрипело существо.
– И давно ты, человек, находишься здесь?
– Что ты с ним возишься, – зло прошипел один из Химер, – они нас истребляют, а ты сюсюкаешься с этой, с этим…
Бриар, расправив плечи, спокойно прервал разглагольствования собрата.
– Ты, Химера, считаешь себя венцом творения, а попался в руки этих, как глупое дитя.
– Брось его и пошли, – злобно уставился на него собрат.
– Он идет с нами, – твердо ответил Бриар, протягивая руку человеку и помогая ему выбраться из сена.
– Я не стану тратить силы и энергию, на этого.
– Прекрасно, значит, ты останешься здесь.
Во время этой перепалки второй собрат стоял молча, напряженно переводя взгляд от одного к другому, но после этих слов воскликнул:
– Вы сдурели совсем! Ссориться из-за этого ничтожества. Бриар, очнись! Пока вы будете пререкаться, нас засекут.
– Андрэ, Люк, вы совсем потеряли сострадание…
Бриар не успел договорить, как на него уже летел разъяренный Люк. Бриар нанес ему такой удар в грудь, что он отлетел на несколько шагов, ударившись головой о стену. Он обмяк, но оставался в сознании.
– Братья, братья! – воскликнул Андрэ, вставая между ними
– В общем, так, Химеры, – нахмурившись, проговорил Бриар, вскидывая гордую голову. Его свечение стало ярче, и они поняли, что в случае неповиновения последует ментальный удар. – Решайте, либо вы берете его с двух сторон, и идете за мной, либо остаетесь. А с человеком я справлюсь сам.
– Оставьте меня, – проскрипело существо в сене, – я давно уже мертвец.
Химеры, понурив голову, молча протянули к нему руки помогая подняться.
– Прекрасно, братья! Идите за мной.
– Во-от, – протянула Лисса, смотря в глаза Бриару, – ты не умеешь лгать. Но ты нарушил главную заповедь своего народа: «Никогда не ставь выше Химер – человека!»
– Я их спас, – в тон ей ответил он.
– Ты поставил их перед выбором, а камнем раздора стало жалкое существо, которое и человеком то не назовешь.
Лисса сделала знак Люку. Он подошел к Патрону, все еще пребывающему в трансе, рывком поднял с земли и поволок к ним поближе. Бриар понял, зачем. Казнь, бестолковая, бессмысленная, только чтобы проучить его.
– Зачем тебе это? – спросил Бриар. Он привычно склонился над Лиссой и, подняв ее голову, заставил посмотреть себе в глаза. – Ты никогда не была до такой степени жестока, что с тобой?
Тонкая дымка окутала пространство вокруг них, скрыв их от посторонних глаз. В мгновении ока они остались наедине.
– Мне иногда хочется уничтожить тебя, – прошептала она, опуская глаза, не выдержав его горящего взгляда. – Я думаю о тебе, ты мне нужен, Бриар, но…
– Что изменится в твоей жизни, если меня не станет?
– Я буду знать, что тебя нет! – она пожала плечами.
Дымка рассеялась, горла Патрона коснулось тонкая холодная сталь. В эту же секунду Люк задрожал от боли, но исполнил задуманное. Храпящее и истекающее кровью тело Патрона упало на траву, рядом, корчась от боли, упал Люк. Бриар в бешенстве сильнее сжал руки, из носа Люка вытекла тонкая струйка крови.
Лисса, не обращая внимание на Люка, вытянула руку и пафосно произнесла:
– На колени Химера.
Мозг Бриара взорвался тысячей жгучих осколков, боль впилась в каждую его клетку. Он рухнул на колени и опустил голову. Казалось, что из глаз, из носа и рта хлещет кровь.
– Я предупреждаю тебя последний раз!
Опять туманная дымка начала скрывать их тела. Лисса стала на колени рядом с Бриаром, в ее глазах было странное смешение мольбы, ужаса и раскаяния.
– Прости, прости меня. Ты меня измучил, я не знала, что такое ревность! Подумай, мы должны быть вместе.
– Шахматные ходы Великой госпожи, непредсказуемы, – качая головой, тихо проговорил он.
– Подумай, я жду ответ в ближайшее время, – взяв себя в руки, нарочито сухо произнесла она.
– Не жди, я не приду.
– Ты можешь тешить себя этой мыслью.
Глава 11
Дождь разошелся не на шутку, барабаня со страшной силой по крыше. Казалось, что прорвало небо, и вся скопившаяся за теплую зиму влага водопадом выливалась на изнывающую от жажды растительность.
Бриар ворочался в постели, как на раскаленной сковороде. Даже накатившее физическое утомление от схватки с бандитами и общением с Лиссой не приближало желанное забытье.
– Похоже, мой сон заблудился, – проворчал мужчина.
Наконец дремота начала овладевать им, и сон начал обнимать своими мягкими лапами уставшее тело. Первые сладкие сновидения уже парили в воздухе, отодвинув в дальние уголки мозга все проблемы сегодняшнего дня.
– Чем ты занимаешься? – прозвучал над ухом Бриара препротивный тоненький голосок.
– Чай пью, – зло пробурчал он, просыпаясь.
Домовой проигнорировал недовольство молодого человека и, съехав по подушке, преспокойно расположился на одеяле, сверкая бездонными глазами.
– Вот так всегда! – надулся он.
Бриар вздохнул:
– Сегодня не мой день!
Его друг, несмотря на показную обиду, уходить явно не собирался. Наоборот он удобнее расположился, стянув одеяло и соорудив из него нечто наподобие гнезда.
– Ну, чего ты хотел мне срочно сообщить? – сухо спросил Бриар.
– Мне плохо, – сообщил домовой, хлюпая тоненьким носом.
– Это хорошо, – ухмыльнулся мужчина. – Теперь плохо нам обоим.
Глазки домового непонимающе заморгали.
– Ты вредный, – констатировал он.
– Есть с кого брать пример, – зевая, пробурчал Бриар, – так, с чего тебе плохо-то? Опять с Марго не поладил?
Домовой недовольно заерзал и тихо пробурчал:
– Еще и зевает, когда с ним разговаривают.
– Я всегда зеваю, когда мне интересно, – ответил Бриар, зевнув еще шире.
