– Как трогательно! – покачал головой Бриар и, кинув гневный взгляд на арестованного, спросил у военных:
– И как это произошло? Вы невесту допросили? Военный выпалил, пожав плечами:
– Конечно, господин. Накануне свадьбы этот, решил признаться невесте, что он не человек.
«Идиот!», мысленно прошипел Бриар, чувствуя, что мысль дошла до адресата, а вслух произнес:
– Может, они поругались накануне свадьбы, и невеста решила ему так отомстить.
– Да что тут разбираться, – воскликнул господин Моро, теряя терпение, – кончать его надо!
Вдруг в зал вбежала девушка. Залитое слезами лицо было страдальчески искажено. Она рухнула на колени, схватив господина Моро за лодыжки так, что тот даже привстал от неожиданности.
Девушка причитала:
– Пощадите, пощадите, это я виновата, наговорила, казните меня … Бриар сделал знак конвойным оттащить истерившую женщину на безопасное расстояние. А потом, сверкнув глазами в ее сторону, сухо произнес:
– А ты молодец. Жить-то теперь, как собираешься? Его смерть будет камнем висеть на твоей шее. Так уж и быть, пиши…
Бриар, схватив ее за плечо, грубо потащил к столу, за которым с гордым видом восседал секретарь. От такого стремительного приближения секретарь крякнул, вжался в кресло и ввинтился головой в высокий воротник мундира. Из воротника торчал лишь его хохолок.
– Чего… писать? – заикаясь, спросила женщина, смотря на Бриара полными слез глазами.
– Все пиши! Писать-то можешь? Может дело будет пересмотрено.
Она кивнула и начала излагать под диктовку Бриара все, что пыталась рассказать присутствующим. Текст получался необыкновенно стройным и грамотным. Правда исполняла она его требование машинально, бессознательно, как заводная игрушка, так как мысли и чувства начали путаться, а слезы застилали глаза. Когда была поставлена последняя точка, Бриар оттолкнул девушку к конвойным. Она опять забилась в истерике. В присутствующих начало расти раздражение.
– Надоел этот цирк, – ледяным тоном отчеканил Моро и презрительно добавил, – уведите ее. А этого по обычной процедуре.
Бриар подошел к связанному юноше и, взяв за волосы, заставил посмотреть в глаза.
«Тебя кто за язык-то тянул?».
«Спаси!».
Не хочу умирать! Помоги! Сколько таких мысленных молитв слышал Бриар в этом зале? А скольким ему удалось помочь? Испуганные, загнанные, не желающие мириться с жестокой судьбой, все они стояли здесь и безмолвно вопрошали: почему я?
– Господин Моро, – обратился он к председателю, – зачем губить такого крепкого парня. Его действительно оговорили. Моро взвился, воскликнув:
– Ты смеешь мне перечить! Я сказал кончать, значит, кончать!
Бриар спокойно развил свою мысль:
– На рудниках не хватает человеческих ресурсов. А он молодой, крепкий. Пожизненная каторга, как вы считаете?
Бриар для наглядности схватил парня за рубашку и, подтащив поближе к креслу господина Моро, встряхнул и толкнул на колени. Моро с каменным выражением лица, взирал на заключенного. Бриар поднял парня и начал крутить его, как раба на рынке. Сердце юноши так сильно и часто колотилось, что, казалось, вот-вот и он потеряет сознание.
– Может, ты и прав, – проворчал председатель, хотя это признание далось Моро с большим трудом.
Тяжелая работа на рудниках и шахтах действительно требовала все новых и новых сил. Люди от непосильной работы быстро изнашивались, старели и умирали.
– А если он все-таки Химера, обладающая магическими способностями? – с сомнением пробормотал Моро.
– Если бы он был Химерой со способностями, то не попался бы так глупо, – с сарказмом ответил Бриар, кинув презрительный взгляд на парня.
Присутствующим показалось, что от этого взгляда израненное тело молодого человека сжалось еще сильнее. Бриар уже знал, что Моро принял решение, два конвойных подошли и стали по бокам арестованного. Секретарь приготовился царапать приговор на заранее приготовленном листе.
Господин Моро приосанился, занимая царственное положение в кресле, мотнул головой, поправляя мешающий ему воротничок и, подняв руку, произнес:
– Я решил отправить его на рудник. Всю требуемую информацию предоставить вам, господин Конте. Уведите! – махнул он рукой.
На город опустился промозглый густой туман, мгновенно скрыв из виду дома, и даже тускло светящие фонари казались всего лишь мерцающими светлячками в молочной пелене. Между Дворцом Правосудия и каменными домами бедных кварталов был достаточно широкий и длинный переулок. Днем здесь было непрерывное, не прекращающееся ни на миг движение, а вечером царствовала зловещая тишина. Лишь изредка пробежит по нему запоздалый путник, да замаячит вдруг серая тень, избегающая света. Бриар, привычно отпустив экипаж, задумчиво шел домой. На пустынной улице он был один. Его крепкая, высокая фигура, рассекая туман, медленно плыла в сторону обособленно стоящих богатых особняков. Путь предстоял неблизкий, но мужчина не смог отказать себе в удовольствии пройтись в одиночестве по спящему городу.
Вдруг он почувствовал за собой слежку и уловил мысли преследовавшего его человека.
– Интересно! – пробурчал Бриар себе под нос, продолжив путь, не сбавляя шаг.
Неизвестный находился от него на небольшом расстоянии, надеясь, что туман не позволит его разглядеть. Эта игра в догонялки начала откровенно забавлять Бриара. Он знал, что сейчас нападения не будет, вот только зачем нужна эта слежка, вернее, кому?
Перед мысленным взором Бриара ясно предстал маленький хиленький юноша с настороженными серыми глазами, неотступно следующий за ним по пятам. Он был одет в простые темные брюки и рубашку, без грязных дырявых заплат, и в нем еще ничего не выдавало той убогости, которой отличались мелкие оскотинившиеся разбойники. Юноша еще не опустился так, как его собратья.
– Микроб, н-да… весьма подходит, – сказал себе Бриар с ухмылкой. – Кому я так сильно… господин Берсе, черт… забавно. Я и не думал, что у него ума хватит, какой молодец!
Глава 8
На другой день, когда поток посетителей, наконец, иссяк, Бриар заметил, что солнце уже заходит. Он вздохнул и, скинув на кресло коричневый пиджак, отошел к окну. На улице бурлила жизнь. Прогуливающиеся горожане шли мимо роскошных особняков знати, укутанных тончайшей дымкой только что проклюнувшейся зеленой листвы на деревьях. Смолистый дух этой первой листвы лился в раскрытые окна.
Эта мирная картина отвлекла его от неприятных, назойливых мыслей. Фраза «разрушение твоего мира уже началось, и противостоять ему ты не сможешь», сказанная Лиссой, прочно поселилась в его голове, вызывая раздражение от непонимания и чувство некой безысходности.
– Я глупец, – произнес Бриар вполголоса, – еще ничего не случилось, а воображение уже разыгралось.
В дверь постучались:
– Входи, Марго, – привычно, не поворачивая головы, пригласил он.
– К вам просится монах, сказал из Ордена Креста, – женщина не стала договаривать, ожидая указаний.
– Только этого не хватало, – фыркнул Бриар, оборачиваясь, – чего ему надо?
Марго слегка подняла брови:
– Он не сказал, господин.
Бриар в раздражении задумался.
После войны на развалинах государств, как вши на умирающем теле, расплодились разнообразные религиозные секты. Человечество, парализованное войной и лишенное всяких ориентиров, жадно глотало любые утешающие слова и охотно шло за теми, кто обещал блага, пусть даже не в этой жизни. Со временем, когда жизнь начала возрождаться, половина новых учений канула в лету, а оставшиеся набрали мощь и, как спруты, раскинули свои щупальца, вмешиваясь во все сферы. И объединяла их всех одна главная цель: «Очистить человечество от инородцев, коими являлись захватчики и выродки Химеры!». Этот призыв пролегал красной нитью через все их учения и верования. И ради очищения некоторые секты были готовы совершать настоящие зверства.
– Ладно, впусти его, – наконец процедил мужчина.
Марго кивнула и, задержав на мгновение тревожный взгляд на Бриаре, вышла.
Вскоре в комнату вошел молодой человек довольно приятной наружности. Его скромное темно-синее монашеское одеяние плотным мешком скрывало фигуру, а голова была закрыта капюшоном, свободно спускающимся на плечи обегающей шею складкой. Духовные наставники различных сект в одежде придерживались и сохраняли определенные ими фасоны и цвета. Эти же цвета присутствовали в одежде и у приверженцев, и последователей их учений. Сила, излучаемая его рослой фигурой, никак не вязались с рясой служителя культа и смиреной позой, да и светло-карие глаза смотрели задорно и открыто. Взгляд Бриара, изучавший посетителя, выразил полное недоумение.
– Брат мой, храни тебя Великая Сила! – воскликнул гость, улыбаясь глазами. – Во имя этой Силы приказываю тебе изгнать из себя сатану!
– Садись…тесь, – предложил Бриар, чувствуя, что вечер удался.
