Я думал: желание каждого человека – обрести вместо рук два крыла, оторваться от земли и свободно парить в небе, но человек так не может, ему это не дано. Он может летать лишь на чем-то, самим им созданном, но разве это можно считать свободным полетом? Нет, это совершенно другое, когда человек зависит от конструкции, которую он создал. Пусть он и испытывает чувство обретенной свободы и высоты, но его судьба при этом связана с конструкцией, в которой он находится, она же слепа, она не имеет души, и потому ей все равно, что может произойти с человеком. Вот почему человек, чувствуя свою зависимость, опасается ее… Иное дело – орел. Полет орла – это свободный полет, он летит, куда захочет, летит, сколько хочет. Он сам себе владыка, сам решает свою судьбу, и его жизнь в полете не зависит от чего бы то ни было… Вот почему люди завидуют орлам. Мне показалось, что они пришли во двор дяди Шах-Бубы, чтобы порадоваться унижению Цавдара, но никто не задумывался над тем, действительно ли это можно назвать унижением? Каждый пытался толкнуть его, ткнуть в него палкой, над ним насмехались. Дядя Шах-Буба одергивал их, но все равно и стар, и млад поступали по-своему.
Однако Цавдар оставался Цавдаром. Теперь, окончательно придя в себя, он, наверное, понимал ситуацию, в которую попал. Он, как мог, отвечал тем, кто толкал его, бросался на них, но короткая веревка, крепко удерживающая за ногу, отбрасывала его в сторону. И сломанное крыло Цавдара, подобно серому, прохудившемуся, рваному старенькому паласу расстилалось по земле, не подчиняясь ни телу орла, ни его мозгу. И Цавдар это понимал. Он медленно, бочком-бочком, отходил назад, словно говоря людям: «Ну хватит, достаточно вы меня помучили». Наверное, назад его тянула не веревка, привязанная к ноге, а боль в сломанном крыле. Но люди не думали о боли Цавдара. Они смотрели ему в глаза, и ничего в них не замечали. Люди не привыкли смотреть в глаза, орлам.
Дядя Шах-Буба послал меня за ветеринаром.
– Может быть, он чем-нибудь поможет Цавдару, – сказал он. Но ветеринар не пришел.
– Передай Шах-Бубе, что, если бы ему самому требовалась помощь, я бы пришел. А к обитателям небес я никакого отношения не имею, – ответил ветеринар.
А бывают ли специальные врачи, лечащие птиц, я не знал. Может быть, где-то они и были, но я точно знал, что у нас в селе такого нет. И я, вспомнив доктора Назима, пошел к нему. Хорошо, что он пришел. Хотя он не оказал никакой помощи, его посещение пошло на пользу Цавдару.
– Тут ничего особенного, – сказал доктор Назим дяде Шах-Бубе. – Это же орел! Обладает здоровьем, что твой бык. Крыло срастется само по себе. Только хорошо корми. – Это были его обычные диагноз и рецепт. Но Цавдару помогли другие слова доктора, обращенные к собравшимся: – Не трогайте, оставьте его в покое! Да вы посмотрите, как он держится, какая гордость светится в его глазах! И со сломанным крылом он остается орлом! Хоть немного уважайте это.
От слов доктора люди как будто пришли в себя. Теперь они стали кормить орла кусочками хлеба, зерном, маленькие дети бросали ему даже конфеты. Но подобное проявление щедрости Цавдару, наверное, казалось оскорбительным. Он ничего не ел. Он не привык есть привязанным, находясь в плену. Из толпы, неожиданно изменившейся, обернувшейся доброй и щедрой, никто и не подумал дать ему свободу. Люди оставались верны своей природе: на все живое, кто лишился свободы (в том числе и на самих себя), сначала они смотрят косо, даже радуясь, подвергают пленника унижениям и оскорбляют, а потом привыкают к его положению и даже начинают его жалеть. Точно так же отнеслись они и к Цавдару. Теперь они жалели Цавдара и из жалости оказывали ему щедрости. Это и чувствовал оскорбленный Цавдар и отказывался от подачек…
Через два дня к Цавдару, кроме детишек магала, никто уже не приходил. И только дядя Шах-Буба помнил о том, что ему надо дать свободу.
– Вижу, Цавдар, ты ничего не ешь, – разговаривал он с Цавдаром. – Я знаю, что желает твое сердце. Ты бы хотел свежего мяса… Ничего, и его ты получишь. Потерпи немного… С моих рук ты тоже не будешь есть? Ведь я тебе старый друг, кунак твой…
Дядя Шах-Буба обладал способностью видеть, что творится в сердце орла. Но никто не видел, какая тоска-кручина обуревает сердце его самого, какие несбывшиеся мысли и желания угнетают его… Если не считать моих дедушки и бабушки… И если не считать меня… Лишь один человек мог исполнить его желания – один-единственный сын Севзихан, живущий в одном из далеких городов России. Он хотел, чтобы сын насовсем, с семьей приехал в село, жил на земле предков и здесь продолжил свой род.
Севзихан после того, как по своему усмотрению, без благословения родителей, обзавелся семьей, приезжал только один раз – на похороны матери. Приезжал один, без семьи. Больше он у нас не показывался… Каждое лето, когда в село из городов приезжали наши односельчане вместе со своими маленькими детьми, дядя Шах-Буба маялся в ожидании, не зная, на кого излить свою любовь, предназначенную для внуков, которых он никогда не видел. Уж который год он берег бочонок вина, чтобы откупорить его по приезде сына и внуков…
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Кутал – корзина без ручек с высокими краями.
2
Тач – похлебка, приготовленная на солоде.
3
Газер-паша – ящичек для хранения стаканов.
4
Рег – инструмент из дерева с небольшими и неострыми железными зубчиками, используемый для прибивания ковровых рядков.
5
Магал – квартал села.
6
Вах! – возглас удивления.
7
Ким – место, где в свободное от работы время собирается часть взрослого мужского населения.
8
Архаш – место пастьбы скота в окрестностях загона в горах.
9
Хар – специальная печка для выпечки хлеба.
10
Сабур – терпение, хладнокровие.
11
Кюсри – маленький стул.
12
Маншалла – выражение одобрения: молодец, не сглазить бы!
13
Шаламы – чарыки из сыромятной кожи.
14
Бутень – съедобный корнеплод.
15
Сират – по поверьям мусульман, мост, служащий для испытания верующих; праведники по нему проходят в рай, а грешники попадают в ад.
16
Шарвили – главный персонаж лезгинского эпоса.
17
Тавхана – гостиная.
18
Авчи Прим – охотник Прим, персонаж лезгинских народных сказок.
19
Нукеры – слуги, подручные.
20
Аманат – вещь, отданная на хранение, или живое существо, порученное кому-либо для присмотра.
21
Пир – святой. Пиром называется также могила святого.
22
Зиярат – место религиозного поклонения у мусульман.
23
Срединная река – так лезгины называют реку Самур.
24
Мугань – степь, которая служила зимними пастбищами для отар лезгинских овцеводов.
25
Замзам – источник в раю.
26
Шутку – женский головной убор, под который прячут волосы.
27
Хилеш – стеганая безрукавка.
28
Булушка – платье.
