Бабушки правильно метать котлеты не умели. Добросить куда надо — не хватало спортивности. Иногда биточки и сардельки падали на других метальщиков, вызывая недовольство и временную неадекватность. Тогда сердобольные любительницы животных зазывали ласковыми голосами кошек на землю, где на салфетках красиво выкладывали всё меню санатория. Вот тут-то и появлялась Валентина Петровна, которая не просто взывала к совести обожравшихся постояльцев, а политически грамотно описывала экономическую обстановку в стране и демонстрировала своё незаурядное умение легко и правильно ставить диагнозы навскидку.
Публика медленно расходилась, опечаленная предсказаниями дальновидной поварихи.
Валентина Петровна считала, что в этот сезон очень удачно устроилась поваром в столовую-ресторан санатория «Шпаркая крыніца». После обеда, пока мылась посуда, планировала принять что-то из процедур. Особенно она любила массаж. Но в этот раз массажистка попалась с особенной методикой, высекающей из глаз поварихи то искры, то слёзы. Её крепкие пальцы вонзались в тело, сверлили его, щипали, лупили ладонью и мяли кулаками без остановки. Иногда массажистка громко хекала, будто рубила баранью тушу. Петровне казалось, что ее тело стало дырявым, как огромный кухонный общепитовский дуршлаг. В ней зрело непреодолимое желание — ударить массажистку ногой. Но нога потеряла былую прыткость, и повариха просто сползла на пол.
— Это не расслабляющий массаж, вы меня сделали инвалидкой! — со слезами выговаривала Валентина Петровна, с трудом отползая от кушетки. — У меня ещё ужин впереди. Работа. А я стоять не могу.
— У вас всё зашлаковано! Суставы просто заржавели от солей, — голосом медиума пугала массажистка. — Я провела тестирование и узнала про вас всё.
— Господи, — перекрестилась Петровна, — что в этой жизни я сделала такого ужасного, что ты посылаешь ко мне своего ангела смерти.
— Я работаю здесь уже 20 лет. Ко мне люди приезжают специально, чтобы я их полечила. Я знаю древние тибетские методики и успешно использую их на практике. У меня даже специальный диплом есть.
— Не надо мне ваших методик! У меня пять сеансов бесплатного нормального массажа, а не поход в подвалы гестапо.
— Не нравится — идите в другой кабинет, — зло посоветовала массажистка.
Постанывая, Петровна спустилась на кухню, держась обеими руками за перила лестницы.
«Вот так сходила полечиться — спину разогнуть не могу».
— Хочешь, я скажу, куда ты ходила и что с тобой делали? — весело отозвалась посудомойка Семёновна. — А попала ты, красавишна, в массажный кабинет на втором этаже и видела небо в алмазах под цепкими пальцами Сигуровой. Пять дней ты будешь помнить этот визит, не любит Сигурова бесплатников. Отвадила тебя.
Петровна выругалась себе под нос и, охая, пошла за анальгином.
Тот неудачный день посещения к массажистке выпадал из культурной программы Петровны. Но танцы пропустить повариха не могла.
«Посижу, посмотрю, развеюсь», — бормотала она, с неимоверным трудом натягивая колготки. В спине трещало, шея почти не ворочалась, а в голове зудела мысль о том, что поганой Сигуровой надо испечь специальный пирожок с сорбитом, увеличив его дозу. Сорбит хранился на кухне для диабетиков. Диетолог строго рекомендовала использовать его не более пятидесяти граммов на человека, тщательно делить блюда с рябиновой сладостью на порции, чтобы не допустить передоза. Диабетиков в этот заезд приехало не так много, и однажды оставшийся после обеда диабетический яблочный пирог стал прекрасным сюрпризом кухонным работникам к вечерней посиделке. Чаю за разговорами выпили много и пирожка съели по нескольку порций. Эффект наблюдался разный, но, в основном, в виде громогласного выпускания газов при каждом движении и поноса. Испытав весёлые характеристики сорбита на себе, Петровна детально вынашивала план именной выпечки.
Надев свою любимую широкую юбку и блузку с фантастическими розовыми цветами, повариха прочувствовала слабый прилив настроения и, кряхтя, достала из-под кровати новые туфли на каблуках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В санатории, в основном, отдыхали гости в возрасте из Москвы и Питера. Многие приезжали сюда и раньше. Бравые пенсионеры активно волочились за местными дамами. Выбор был большой. Основные кастинги невест проходили в танцевальном зале, куда собирались исключительно все. Кто не танцевал — брал на себя роль жюри, выделяя лучших по танцам, старших по возрасту, самых молодых. Спорили на деньги, какая дама уйдёт со своим кавалером до окончания дискотеки. Иногда сюда заглядывал медперсонал.
Зал довольно быстро заполнялся принаряженными отдыхающими. И среди них Петровна увидела массажистку Сигурову! Гадина шла под ручку с москвичом из третьего корпуса, мужчиной приятной наружности, который завис на водах на второй срок. Она кокетничала, смеялась, закидывая голову, и выглядела очень счастливой. Повариха решительно оставила с трудом завоёванный стул и с горячим желанием мести, ковыляя, направилась к парочке, чтобы попортить хоть немного нервы массажистке, а если получится — разбить в ноль её желание обниматься в танце с кавалером из Москвы.
— Добрый вечер, Сигурова, — бесцеремонно обратилась к своей мучительнице повариха. Так вызывали в школе к доске, когда учитель точно знал, что выше двойки не поставит, как ни старайся.
— Добрый вечер, — вежливо отозвалась массажистка.
— Привет тебе от тибетских шаманов!
— Каких шаманов? — пока ещё продолжала улыбаться Сигурова, не чувствуя, какую бомбу подложит ей потерпевшая Петровна.
— Которые учили тебя пальцами глаза выдавливать, жилы рвать и кости ломать.
— Да что вы несёте такое? — улыбка мигом пропала с губ массажистки, она инстинктивно попыталась спрятаться за широкие плечи москвича.
— Вот вы, молодой человек, — обратилась вдруг повариха к мужчине, — ходили хоть раз на массаж к этой тибетской врачевательнице? Нет? Непременно сходите! На всякий случай возьмите с собой чистое бельё, мало ли что случится. В последний путь лучше в чистом.
— Что вы себе позволяете? — таращила глаза Сигурова, — оставьте нас в покое.
Петровна была на коне и покуражилась бы ещё, но тут грянула музыка. Ведущий прокричал: «Белый танец», и повариха ловко повисла на плечах у кавалера массажистки. Танцевать она совсем не хотела, но назло гадине Валентина Петровна достойно выдержала два куплета Михайлова, пока Сигурова не схватила с вешалки свой плащ и не выбежала из танцзала. Потерпевшая повариха нашла средство мести получше пирожков с сорбитом.
— Ну, спасибо, если бы не вы, я бы не решилась высказать ей всё. И вроде наказала — кавалера отбила, — криво усмехнулась Петровна, глядя на москвича.
Она тяжело переступила с ноги на ногу, ощущая, как побитое массажем тело отбирает у неё радость победы. Он улыбнулся и подставил локоть, чтобы она смогла опереться.
У Евгения Мартыновича оказалось отменное чувство юмора, он с удовольствием слушал яркие, эмоционально приправленные рассказы о жизни весёлой поварихи. Его заразительный смех очень нравился Петровне, она даже забыла, что туфли жали и спина болела. До спального корпуса повела дальней дорогой, и они ещё постояли на ступеньках, пока Петровна не запросилась к себе в номер.
На ручке её двери висела свёрнутая в трубочку записка от Сони-затейницы, напоминавшая о вечере караоке. Петровна всегда вытягивала эту программу, если в зал набивались старухи с дрожащими голосами или мужики после бодуна, не способные разобрать буквы в бегущей строке. Перед тем как стать поварихой, она закончила музыкальное училище, хоровое отделение, но очень разочаровалась в выборе профессии. Петь весёлые песни в сельских клубах, умирая медленной голодной смертью, она не захотела. Но на санаторных вечерах караоке Валентина Петровна могла продемонстрировать всё, за что в юности ей ставили высокие оценки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
13. Таланты Петровны
Целый день Петровна прикидывала: что наденет, какие песни споёт. Она была уверена, что среди слушателей непременно будет новый знакомый из Москвы.
