почти провалилась в дрёму. Она мгновенно вскочила с кровати, села за стол, включила лампу (соседка недовольно замычала, но ничего, потерпит) и достала из тумбочки маленький блокнот, который обычно служил полем для составления программ тренировок. Но не в этот раз, нет, сейчас на белых клеточках начнёт появляться шедевр. Шедевр, выходящий на бумагу тёмно-синими чернилами.
На самой верхней строчке Катя написала: СТИХ.
– Страшно, – она опустила конец ручки на новую строчку, но так и не вывела ни одной буквы. – Я уже сто лет не занималась этим. Последний стих я написала, когда по Земле ещё бродили динозавры.
Это было правдой, если динозаврами можно назвать двух сестёр-учительниц, которым не посчастливилось обучать в своём классе вредную девочку Екатерину Мальцеву. Одна вела алгебру с геометрией, другая – физику. Они были из тех самых учителей, что ещё долго приходят к выпускникам в ночных кошмарах и заставляют их просыпаться в холодном поту. И в детстве, да даже в подростковом возрасте не особо задумываешься о причинах их ужасного поведения (спрячь лямку бюстгальтера, Мальцева, или ты перепутала нашу школу с борделем?). Ты просто воспринимаешь подобных учителей такими, какими они выглядят – монстрами.
– Зачем я это вспоминаю?
Доверься чутью. Оно никогда не подводит.
Катя послушалась и полностью отдалась той невидимой силе, что вела её по закоулкам собственного сознания. В какой-то момент в памяти всплыло лицо симпатичного блондина, чьи яркие глаза не могли не свести с ума. Да, это был он – Тёма. Первая любовь, которая действительно запоминается на всю жизнь. Им было по пятнадцать (чуть младше Жени), они учились в одном классе и сидели в двух партах друг от друга, так что каждый раз, когда Катя хотела построить Тёме глазки, ей приходилось разворачиваться и пытаться выкинуть пару фраз, пока одна из сестёр не ударит указкой по голове. Именно с ним она в первый раз поцеловалась, именно он лишил её девственности, сделав это в одной из кабинок школьного туалета.
– Господи. – Катя тихо рассмеялась, стараясь не разбудить соседку. – Какими же мы были глупыми.
В их истории инициатором отношений выступала Катя, и, скорее всего, именно её стих, написанный сразу после волшебной прогулки, позволил событиям развиваться дальше так, как они развивались: нежные объятия на задних сидениях в кинотеатре, аромат белых роз, его красивые слова на берегу Тихого океана и поездка на его чёрно-белом мопеде по улицам Владивостока! Все эти воспоминания благоухали чем-то приятным и заставляли по телу разливаться вино лучшего сорта, что туманит разум и даёт волю чувствам, доселе дремавшим глубоко внутри.
– Ладно, мы уходим немного не туда. Вспомни ощущения перед написанием стиха. Вспомни и проникнись ими.
Страсть. В первую очередь искусство творят страстью. Она кипела в Кате тогда – вот почему ей удалось создать нечто прекрасное. И это не страсть к чужому телу, о нет, это страсть художника, скульптора, писателя или композитора, главным компонентом которой является желание создать нечто новое. Его узнаёшь сразу, оно буквально подталкивает тебя в спину, не даёт заснуть ночью и заставляет встать с постели, взять нужные инструменты и родить на свет что-то прекрасное. Стоит только сделать несколько первых шагов, как процесс полностью поглотит тебя.
И ты будешь счастлива.
Влюблённость всегда окрыляет. Конечно, с возрастом становится всё труднее и труднее ощутить её и окунуться в эти чувства с головой, но если это происходит…рвутся все цепи. Чем старше ты становишься, тем ценнее начинаешь относиться к любви, где-то даже скептически, твои критерии относительно мужчин меняются (красивые словечки отходят на десятый план), ты становишься более требовательной в сексе, хотя никому об этом никогда не скажешь, и уже потихоньку перестаёшь верить в чудо, именуемое любовью, но тут появляется он. И всё. Только поставленная на место крыша снова съезжает – куда-то далеко, в сторону Парнаса. Как говорила Катина бабушка: «Если твоя крыша ни разу не сдвинется, то ты никогда не увидишь солнце».
Мне больше по нраву луна. Не знаю почему, но луна гораздо ближе ко мне, чем солнце.
Благодарность. Тоже одно из чувств, побуждающее творить. Благодарность непонятно чему, адресованная всему миру и одновременно никому. Погружаясь в процесс, ты уже не думаешь о таких мелочах – всё твоё «Я» в этот момент находится во власти чутья, достигнуть понимания с которым можно лишь сведя отвлечения к минимуму. Забудь про реальный мир, отрекись от него. Не позволяй посторонним звукам проникать в сознание, вместо этого создавай свои и вслушивайся в них. Ты сама себе создатель, ты сама себе художник. Просто оставь своё тело, откинь разум куда подальше и доверься вселенской силе, что уже много сотен лет ведёт за собой миллионы творцов.
Да, вера. Пожалуй, главная составляющая творчества. Создатель должен верить в то, что создаёт, иначе это не будет творением искусства – всё-таки оно любит правду, причём самую неприкрытую. Хочешь написать красивый стих? Для начала ты должна ПОВЕРИТЬ, что способна написать красивый стих. И чтобы хорошо описать чувства, тебе лучше ПОВЕРИТЬ в то, что ты их переживаешь сейчас, сидя за столом, наедине с листом бумаги. Звучит безумно, но ведь искусство – само по себе одно сплошное безумие.
Катя вновь закрыла глаза, нащупала два висящих на шее медальона и в какой уже раз почувствовала исходящее от них тепло. Именно оно стало проводником между миром настоящим и миром вымышленным, порождённым воспоминаниями. Тепло медальонов сменилось теплом мужской ладони – ладони, которая ещё этой ночью заглядывала туда, куда Катя не позволяла заглядывать раньше. Проникающий сквозь веки свет лампы превратился в ласковые лучи утреннего солнца. Где-то рядышком пели птицы. Их чирикания было не разобрать, но откуда-то Катя знала, что они поют любви. О да, о любви и маленьком счастье, что витает в воздухе здесь, в небольшом номере дешёвой гостиницы, в которой они провели эту ночь и встречают утро. Женя собирается встать, уже чуть приподнимается…
– …но я слегка сжимаю его ладонь и прошу поваляться со мной ещё. Мне нравится его запах, но я ему об этом не говорю. Нравится, как он смотрит на мою грудь, но и об этом я молчу. Мне просто хорошо рядом с ним. Я забываю про всё. Сейчас важен только этот момент, только его расслабленная улыбка и эти…чувства. Я давно не испытывала таких чувств.
Крылья тихонько стукнулись об луну. Катя сжала медальоны сильнее, по пальцам пронеслась волна тепла.
– Я хочу танцевать. Танцевать в голубом сиянии со своим мужчиной.
Пение птиц пропало. Солнечные лучи перестали греть кожу. По распущенным волосам прошёлся прохладный ветерок и унёсся дальше, заставив листья зашептаться меж собой – тихо, чтобы их не
