будет впитывать мои слёзы?» Моя мама тоже красивая и тоже плакала. Тётенька, – мальчик подошёл ближе, взял ладонь Кати – ту, которой она трепала его волосы – и сжал её в своих ручках, – если вы плачете из-за любви, то не надо. Это, ну, бесполезно, наверное. Если вы любите, то любите, но не плачьте. Любовь же должна приносить счастье, да?
Да, подумала Катя. Должна приносить, малыш, должна, но в жизни всё устроено куда сложнее: вместе с любовью в человеке вскипают другие чувства, и все вместе они сливаются в просто адскую смесь. Не успеваешь заметить, как его влюблённый взгляд вдруг сменяется ненавистным. Если б всё было так просто, как ты говоришь…
– Моя мама любила папу, и я его люблю, он сейчас забоится обо мне. Но знаете, что ещё говорила моя мама? Она всегда говорила, что если хочешь – делай, а если ты не делаешь, значит, не так уж сильно этого хочешь. Так что если вы хотите любить – любите! И не будете плакать!
Какой-то мужчина окликнул мальчика. Несколько секунд Катя смотрела прямо перед собой, пытаясь понять, что только что услышала. Одно слово, два слога и целая жизнь. Господи… мальчика звали Миша.
Он быстро посмотрел на Катю и затараторил:
– Меня папа зовёт, простите. Я сейчас буду кушать яйцо и становиться сильным! Вы меня завтра не узнаете!
Мальчик в красной курточку, которого звали Миша (можешь ударить меня, но сына тебе это не вернёт), развернулся и побежал меж рядов пустых столов; побежал к тонкому силуэту в тёмно-зелёном свитере, к своему папе. Папе… У некоторых детей ещё остались отцы. В последнее время у большинства из них появилась привычка рушить семьи.
Медленно восстанавливая дыхание, Катя перевела взгляд на Ивана Васильевича (как же у них похожи глаза!) и увидела то, что никак не ожидала увидеть в глазах незнакомца – понимание. Он смотрел на неё так, будто вместе с ней прочувствовал пробежавшую по телу дрожь и страх, что зазвенел в каждой нервной клетке. Не только прочувствовал, но и разделил этот страх, вызванный одним простым словом, двумя простыми слогами и миллионами воспоминаний.
– Если вы хотите любить – любите. – Иван Васильевич еле слышно проговорил эти слова себе под ном, но Катя услышала их чётко, слишком хорошо, чтобы просто отмахнуться от них. – Этот паренёк сейчас только что сказал то, до чего не доходят многие взрослые…и то, что вам хотел сказать я.
Повисла тишина. Сквозь неё еле-еле просачивалось дыхание Ивана Васильевича. Его руки, всё ещё дрожащие, опустились под стол и через несколько секунд поднялись, только теперь пальцы правой руки переливались яркими бликами. Их обняла серебряная цепочка, образованная маленькими, держащими друг друга колечками. Казалось, они не имели цвета. Они были цветом – цветом серого моря, серого льда, что медленно тает от огня тёмных зрачков.
– Это что?
Ива Васильевич разжал ладонь, и из неё тут же вылетел медальон. Он бы, наверное, со стуком врезался в стол, если б его не спасла крепкая цепочка. Увидев это, Катя невольно подумала: «Медальон и цепь – единое целое. Их невозможно разделить».
– После вашего знакомства с Алексеем – когда Женя вас так красиво прижимал к себе – я загорелся желанием сделать вам подарок. Вам обоим. А после известия о том, что вы серьёзно поссорились, огонь внутри меня перерос в пожар. Внезапно я понял две вещи. Первая: из-за вашей ссоры мир останется без помощи. Вторая: я делаю подарок Гаечке, я извиняюсь перед ней, если, конечно, ещё могу. – Медальон по невидимой дуге, будто двигался сам, осматривался вокруг, гипнотизируя Катю. – Сорок лет я проработал на заводе ювелирных украшений, так что научился создавать такое один, тем более здесь есть всё необходимое оборудование. Вы вдохновили меня, Катя. Вы и Женя, ваш странный союз. Примите мой подарок, я его сделал для вас.
Ива Васильевич протянул ей медальон. Милый старичок со снежной бородой под чистыми голубыми глазами протянул ей вещь, на создание которой он потратил больше месяца, увидев одну-единственную пару: шестнадцатилетнего парня и тридцатидвухлетнюю женщину. Катя знала, что об их отношениях по Чистилище ходит немало слухов (стоило признать, что были и те девочки, которые уже присмотрели себе Женю), но она предпочитала просто закрывать на это глаза. Всё кончилось в комнате, в тот самый момент, когда его кулак врезался в стену, лишь каким-то чудом не задев живот. Трещины могли затянуться, и Катя способствовала этому: у клетки Рэнджа, на лестнице. Наверное, на лестнице она даже приблизилась к примирению, но вот его слова… мы нормально поговорим только тогда, когда ты перестанешь мне врать… разрушили последние надежды на примирение.
Может, так и кончаются истории любви? Всё начинается с ярких противоречивых чувств, при взгляде в его тёмные глаза твоё тело перестаёт подчиняться тебе, а сама ты уже пылаешь, хотя всем своим видом стараешься не выдавать этого. От его прикосновений хочется стонать как девочка-подросток и да… ты уже действительно девочка-подросток – молодая, юная, полная чувств и энергии. Тебе кажется, что он – тот самый; тот, с кем тебе будет хорошо даже в самые плохие дни, кто никогда не предаст, чья любовь чиста как никого другого. И это правда. Ты веришь в неё не сомневаясь, как истинный буддист верит в Будду, а истинный мусульманин – в Аллаха. Твоя любовь похожа на веру, только здесь ты получаешь обратную связь и чувствуешь, что Бог отвечает тебе: говорит на ухо добрые, нежные слова, покрывает шею десятками поцелуев и дарит оргазмы, от которых хочется кричать на весь мир. Это любовь, и ты счастлива ощущать её, любить и быть любимой.
А потом…всё рушится. Рушатся твои иллюзии, рушатся твои чувства, рушатся ваши отношения; одним словом – всё. Внезапно ты начинаешь видеть рядом с собой не прекрасного полубога, от одних слов которого сносило крышу, а такого же самозванца, выдающего себя за мужчину, как и другие. И всё из-за поступков – только они по-настоящему раскрывают мужчину и показывают женщине, с кем она связалась. Это больно – осознавать, что твой муж всё время врал тебе, кувыркаясь в постели с твоей же подругой, но ещё больнее смотреть в глаза человеку, которому ты доверилась после таких переживаний, и гадать: ударит или нет? Ударит он меня или врежет кулаком в стену, но всё равно напугает меня? Самым страшным в этом то, что от одного удара любовь никуда не исчезнет. Она начнёт медленно гнить внутри тебя, и вот тогда отношения с любимым человеком превратятся в кошмар.
Но он же не ударил меня, подумала Катя. Даже в
