Область со стороны королевства была истощена непомерными налогами, чиновничьим произволом и несколькими неурожайными годами. Голод и отчуждённость от остальной страны удобряли почву для народного недовольства.
Аристократы Ланжу приняли веру в Единого и стали привечать у себя проповедников из Империи, готовясь к восстанию. Но заговорщики совершили несколько серьёзных ошибок: начали притеснять простолюдинов и нападать на манушские таборы. О беспорядках стало известно в Компании. Ноэль уговорил деда отправить туда войско, король Орлен поддержал это решение.
Вождь наотрез отказался отпускать от себя Ноэля, и командиром в Ланжу назначили Николаса.
«Живут как свиньи в хлеву, а гонору на десять королей с лихвой хватит», – отзывался он о местной знати с презрением.
Произошло несколько кровавых сражений. Благодаря своему обаянию и славе Николас заручился поддержкой простолюдинов. Сила оказалась на стороне Компании. Заговорщиков разгромили и доставили в Дюарль на суд. Целители вызвались бескорыстно помочь пострадавшим.
Охотник же привёз из Ланжу полумёртвую манушскую девчонку. Заявил, что Компания обязана победой ей. Целителям пришлось приложить все усилия, чтобы спасти героиню.
Бианка вернулась к жизни, но на её лице осталось напоминание о случившемся в Ланжу – глубокий шрам, пересекавший опустевшую правую глазницу. Для манушки изготовили стеклянный глаз, похожий на настоящий, но всё равно она прятала его за каскадом густых каштановых волос.
Ноэль наблюдал за ней исподтишка – изумительно хрупкой, как ускользающая красота поздней осени.
У Бианки обнаружился дар к ясновидению. Если бы удалось взять её в ученики, появился бы хороший повод общаться почаще. Все взгляды и прикосновения – лишь для дела. Но Николас его опередил.
Манушка никого, кроме него, не знала и шарахалась от любой тени. Про своё желание Ноэль так и не заикнулся, а заговорить невзначай не получалось.
– Дожидаетесь лорда Комри? – спросил он негромко.
Бианка вздрогнула, удостоив его лишь мимолётным взглядом, и сжалась.
– Он… очень занят и иногда опаздывает. Но лучше него наставника нет.
– Да… – смутился Ноэль.
У них образовалось негласное правило: Николас молчит о деде, Ноэль закрывает глаза на рискованные выходки, загулы и кутежи в компании Жюльбера. Что ж, хотя бы тема для разговоров с Бианкой нашлась: их обоих заботил один и тот же человек.
– Уверен, у него серьёзные причины для опоздания. Не беспокойтесь, я отвлеку его ненадолго. Как… как ваши успехи?
Разговаривать мешал ставший в горле ком.
– Замечательно! – Бианка заикалась почти так же, как Ноэль. – Я не очень сообразительна и талантлива, но с таким наставником научится даже самый глупый.
– Что вы! По ауре видно, что способности у вас незаурядные. Тем более вы так помогли Николасу в Ланжу.
– Самое смешное, что я ничего не помню, – манушка обняла себя руками и поникла, страшась воспоминаний. – А когда спрашиваю у Николаса, он молча улыбается.
Угу, как обычно.
Бианка смотрела на Охотника по-особенному, а его имя произносила со щемящим томлением. Он всегда оказывался в центре внимания. Вряд ли дело было в его титуле или даже славе Утреннего Всадника. Пламя шло у него изнутри – дикая страсть, харизма. Николас невольно вызывал восхищение и симпатию, пускай даже дед настаивал, что Ноэль тут главный герой.
– Уверен, многие пожелали бы стать вашим наставником, даже… я.
Он всё-таки сказал это вслух! Лицо будто кипятком обварили. А что, если она поняла?
Незабудковый глаз оглядывал его недоверчиво, пухлые губы дрожали.
– Вы, верно, смеётесь. Право, не стоит. Я… я знаю своё место.
Бианка отвернулась. Он снова выругался про себя. Как разговаривать с девушками, чтобы они не обижались и не пугались?
От неловкости спасли звуки шагов. Они оба поспешили к лестнице. Вместо Николаса в коридоре показалась госпожа де Годон в роскошном платье из зелёной парчи. На голове красовалась элегантная шляпка с прозрачной шёлковой вуалью, которая подчёркивала точёные черты лица.
Бианка поспешила спрятаться, но не успела.
– Какая же ты страшная! – напустилась на неё Шанти. – И как тебе позволяют бывать в приличном обществе и пугать людей своим уродством?!
– Шанти! – Николас выбрался на лестничный пролёт и заговорил так строго, что все трое вздрогнули и затаили дыхание. – Она ничем не уродливей тебя и, как героиня миссии в Ланжу, имеет право здесь находиться даже больше, чем ты.
Госпожа де Годон поджала губы и зло сверкнула на него глазами.
– Так и оставайся с ней, а ко мне больше не подходи!
Пунцовая от ревности, она вылетела из холла.
– Госпожа де Годон не в духе? – поинтересовался Ноэль.
Бианка безуспешно боролась со слезами.
– Да… – Николас завёл руку за плечо и почесал лопатку. – Простите, такого больше не повторится. Ты что-то хотел?
Внук вождя встряхнул головой, вспоминая о деле:
– Нас пригласили на королевский маскарад в честь празднования начала лета, Эльдантайда. Скоро приедет портной, так что поторопись. Отказы не принимаются.
Николас скорчил недовольную мину.
Ноэль взял Бианку за руки и без тени страха или брезгливости заглянул ей в лицо:
– Не слушайте никого. Вы тоже приглашены на маскарад. Приходите, уверен, вам понравится.
– Но у меня даже наряда нет, – она потупилась. – К тому же, все будут пугаться моего лица и показывать пальцем.
– Нет! Портной сошьёт платье и для вас, а ваше лицо будет скрыто самой красивой маской. Никто не посмеет вас обидеть, – заверил её внук вождя.
Охотник переводил взгляд с него на свою ученицу и обратно:
– Моё мнение, как твоего учителя – тебе нужно выходить в свет. Маскарад подойдёт как нельзя лучше.
– Если ты… ты настаиваешь, – она посмотрела на Николаса, и её лицо просветлело.
Ноэль тоскливо вздохнул и отступил:
– Не буду вас задерживать. Портной, не забудь!
***
Охотник с удивлением наблюдал, как друг бежит от них, точнее от Бианки. Не знал бы он Ноэля лучше, решил бы, что тот влюбился без памяти.
– Зря ты так с госпожой де Годон, – тихо пробормотала манушка. – Она просто ревнует.
– Это глупо.
– Для тебя, может быть. Но я её понимаю. Ты не тот мужчина, с которым легко расстаться, – Бианка смущённо отвела взгляд.
Он долго уговаривал её обращаться к нему на «ты», но, волнуясь, она до сих пор сбивалась на «вы». А теперь ещё и эти двусмысленные намёки. Похоже, она привязалась к нему слишком сильно. Их связь нужно уничтожить до того, как она станет мучительной для обоих.
Николас взял Бианку за руку и убрал волосы с обезображенной части её лица:
– Я не тот мужчина, которого можно любить. Однажды я разбил зеркало Снежной ведьмы. Его осколки попали мне в глаз и в грудь. Теперь я вижу всё в дурном свете, а моё сердце обратилось в кусок льда.
– Не говори так!
Манушка прижала ладони к губам, словно её поразило видение, хотя в отличие от обычных ясновидцев её дар работал по-другому.
– Я не смогу ответить тебе взаимностью, понимаешь? Не из-за того, что с тобой что-то не так, а из-за моих внутренних демонов, – не сдавался Николас. – Но если ты посмотришь вокруг, то заметишь куда более достойного мужчину.
Он провёл пальцем по её щеке рядом со шрамом и отстранился.
– Но как же ты? Кто полюбит тебя? – пробормотала она себе под нос.
Иногда Николас жалел, что у него такой острый слух.
– Идём, у нас мало времени.
Охотник предпочитал заниматься на открытом воздухе, но гулять по улице Бианка отказывалась, поэтому они работали в одном из кабинетов Учебного корпуса.
У манушей дар к ясновидению встречался так же часто, как у лапийцев, но был очень своеобразным. О прошедших, настоящих и будущих событиях кочевникам говорили символы. Для работы с подобным даром требовалось составить их в систему. Такой системой стала колода карт, которую Николас прихватил из модного салона в Дюарле, где любила бывать Шанти.
