Схватить в охапку Грязнульку и дать дёру. Нинсон посмотрел на девочку. Чёрный рюкзак в темноте сливался с лесом. Видны были только две тоненькие белые ножки.
А маячок оставить.
Пусть Бэр Путешественник подумает, что тиуна убил Волчья Пасть. Нет, он бы уши отрезал. Или он рыжих не трогал? Животных рыжих — полно. Правда, они не красятся. Ингвар извинился перед Целлией и оттянул ей веко. Глаза достаточно светлые. Нинсон посмотрел на большой охотничий нож, который собирался наточить.
Попытался припомнить что-то про Мактуб, про правила игры, про уровень сложности…
«Гагн? Гигн? Игн? Агн? Как там было? Двадцать-двадцать? Дахусим…»
Может, просто сжечь её? Ничего горючего у них нет, значит, нужно насобирать дров на большой костёр. Это долго. И гореть он будет долго. Вот будет номер, если явится Путешественник, а он как раз запихивает Целлию Циннци в костёр.
Просто забрать золото и бежать?
И плевать, что там подумает этот Путешественник.
Тем более когда так удобно свалить всё на сумасшедшего Хольмудра.
— Мактуб, подскажи, что мне делать…
В ответ на эти слова вдалеке забрезжил свет двух оргоновых ламп. Зелёной и фиолетовой. Зелёный — самый дорогой люмфайр. И фиолетовый — исключительно для полнокровных.
«Кто это там к нам пожаловал? — со вздохом спросил Таро Тайрэн. — Колдун и его любовница? Я своих баловал исключительно зелёными лампами. Толстосум и его колдунья-советница? А может, деловые партнёры? Колдунья и толстосум, сбывающий её амулеты?»
— Такое впечатление, что там один человек.
«Ну, ты-то, клять, должен быть посообразительнее куклы! Наверное, не надо со мной вслух-то разговаривать».
Вдалеке, среди чёрных ветвей мелькала фигура в светлых одеждах. Поочерёдно показывался то один, то другой светильник. Будто кто-то специально открывал и закрывал клапан на переноске люмфайров.
Хрустнули ветви!
Но не там, где собирала хворост Грязнулька.
И не там, где двигались колдовские лампы, а в другой стороне.
Позади.
Великан резко обернулся. Никого.
Он понял, что различает в темноте от силы на десяток шагов. Полянка сузилась до пятнышка амарантового света чахлого костерка. Ингвар не стал возиться с клапаном и вытряхнул люмфайр из тиунской сумки. Поляна погрузилась в красный оргон колдовского светильника. Зелёный люмфайр неподалёку замер. Потом исчез. Появился фиолетовый. Стал уверенно приближаться.
«Должно быть, они заметили наш тиунский люмфайр», — посетовал Таро.
Нинсон положил стрелу на тетиву и вслух попросил фамильяра:
— Уголёк, иди-ка глянь, кто там.
Но призрак фамильяра завороженно смотрел в другую сторону.
За спиной Великана он видел лазурное небо, пересечённое лучами золотого солнца, и зелёные холмы, пересечённые золотой дорогой.
Нинсон обернулся.
«Жизнь — это или авантюра или ничто», — успел прочесть Таро Тайрэн.
Ингвар выстрелил.
Стрела вонзилась в небо со стуком киянки.
Глава 83 Бэр Путешественник
Глава 83
Бэр Путешественник
Ингвар выстрелил в приближающегося с обнажённым мечом мужчину.
Тот прикрывался щитом и поразительно быстро бежал на Великана.
Стрела угодила в небо под девизом.
Нинсон успел вытащить топорик и свести первый выпад луком Фэйлан. Воин без усилий отвёл лук, скользнул клинком по наручу Великана, отбросил кромкой щита топорик и закончил единое и плавное движение, приставив лезвие длинного меча к горлу Ингвара.
Таро сокрушенно прокомментировал:
«Знаешь, тебе просто необходим кольчужный койф. Наверное, даже двойной. Шейным платком тут не обойтись. У тебя не шея, а просто пахтаный магнит для увечий».
Мужчина в дорожной одежде застыл, изучая Великана. Он держал наготове тяжёлый каплевидный щит с засевшей в лазурном поле стрелой. Взгляд Нинсона прошёлся по безупречному клинку и остановился на цзубе в форме снежинки. Белой и гладкой. Несмотря на простую одежду и недорогую кожаную броню мужчины, Ингвар был уверен, что это не лакированная кость, а самый настоящий стальбон.
Взгляд соскочил с драгоценной цзубы на лицо воина. Лет двадцать пять. Тонкие черты. Медная кожа. Трёхдневная щетина. Чёрные волосы, остриженные под шлем. Острый взгляд карих глаз. Мужчина выдохнул сквозь сжатые зубы, и стало понятно, что он напряжен куда больше, чем хочет показать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ингвар выпустил оружие и начал разговор с вопроса:
— Ты Бэр Путешественник?
— Да. Откуда ты знаешь?
— Мне сказала Целлия. Она сказала, что ты придёшь. Чтобы я передал тебе маркер. И показал, куда ушёл Хольмудр Волчья Пасть.
— О нём она тебе тоже рассказала?
— Да. И я его сам видел. И его уши. То есть отрезанные уши. Мы встретились. То есть он меня чуть не убил. Долгая история. Пожалуйста. Поторопитесь. Он ушёл совсем недавно. Я медленно покажу, куда. Можно?
Рука Бэра не шевельнулась, но он чуть качнулся корпусом, и лезвие отодвинулось. Ингвар показал направление.
— И почему же он тебя не тронул?
«Да пёс его знает, на самом деле. Может, потому, что ты соврал, что рутгер. Только не упоминай о том, что ты соврал», — посоветовал Таро Тайрэн.
Нинсон медленно показал нашивку с собачьим черепом:
— Потому что все любят рутгеров.
«Гигерски хитёр!» — похвалил Таро.
— Желтушник? — переспросил Бэр, прочтя имя.
— Что он говорит? — спросила подошедшая женщина в белых одеждах.
Это определённо была Гвиневра. Колдунья оказалась удивительно молодой, не старше своего спутника. На тыльной стороне ладони у неё стоял колдовской стигм, но из-под рукава выглядывали серебряные лучи атраменто. Сигнум. Ей и сто лет могло быть.
Красивая, тонкая и невесомая, со светлыми, почти прозрачными волосами и светлыми до прозрачности глазами. Одеяния женщины казались розовыми в свете тиунского люмфайра. В одной руке она несла тёмный плащ с капюшоном. Наверняка снимала его специально, чтобы быть заметнее, пока отвлекала внимание. А в другой — белый резной посох с навершием в виде лисьей мордочки с сапфировыми глазами.
Крест-накрест висели лямки сумок с оргоновыми лампами, свет которых пробивался из-под накинутых клапанов. Зелёный и фиолетовый. На лбу, шее, запястьях и на каждом ремешке у неё были повязаны амулеты. Простейшие наузы, без использования драгоценностей и металлов. Просто верёвочки с узелками, какие делают деревенские знахарки.
Но в каждом наузе трепетал оргон. Ингвар не видел его, не слышал, не различал запах, но чувствовал всей кожей. Энергия вибрировала, как вибрировали деревья во время его ночного забега.
К ногам Гвиневры подбежала белоснежная лиса с точёной мордочкой, подведёнными чёрным губами и светящимися льдистыми глазами фамильяра. Пушистый хвост подрагивал, троился, как глитч. Нинсон, попытавшийся рассмотреть пушистые метёлки, не мог остановить на нём взгляд.
Сразу, откуда ни возьмись, явился Уголёк в образе чего-то несусветного. У него был крысиный чешуйчатый хвост, кошачье тело, покрытое жабьей кожей, лапы с когтями и перепонками, как у бобра. Он попеременно моргал янтарными глазами, которые вспыхивали то там, то сям, и Нинсон даже не мог понять, сколько их у него.
Лиса настороженно замерла. Только хвост стал чаще ходить туда-сюда, пока не расслоился в постоянное змеение девяти пушистых метёлок. Когда Уголёк изъявил заинтересованное дружелюбие, принялась нюхаться с ним, как обычная собачка.
Понимая, что лучшего момента может и не представиться, Ингвар начал разговор:
— Вы Гвиневра, да?
Бэр хмуро глянул на Великана:
— Пока я не скажу говорить, ты молчишь и даже не шевелишься, понял?
Нинсон сдержанно кивнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Путешественник убрал меч и прошёлся по лагерю, ничего не трогая. Остановился у тела Целлии Циннци. Опустился на одно колено.
— Серемет лагай, старушка. До новых встреч в игре.
Внимательно осмотрел, нужно ли поправить что-то. Но Ингвар уже сложил руки женщине, осторожно сомкнул мёртвые глаза, прикрыл наготу пупка рубашкой. Из-за распущенных рыжих волос рукоять никера была незаметна, и казалось, что тиун лежит на кочке, заменявшей подушку.
