Она посмотрела на Бэра. На самом деле, это был вопрос. Все трое это хорошо понимали. Путешественник потёр подбородок. Собирался что-то сказать, но решил ещё раз всё обдумать. Внимательно посмотрел на Великана, что-то прикидывая.
Потом на мёртвого тиуна. На горку вещей.
Потом в сторону леса, куда убежал ухорез.
Потом снова на Великана.
Ингвару был ясен ход его мыслей. Внутренний голос Таро Тайрэна вторил ему:
«Решает. Колдовство Гвиневры вылечит тебе руку. Или хотя бы заморозит разложение. Даст тебе время дошагать до города. Но тогда она истратит все запасы. Тогда они упустят Волчью Пасть, провалят свою миссию. Или продолжат выполнение миссии, но оставят человека в беде. Можно сказать, на верную смерть. Делает вид, что выбор сложный».
«А что — простой? А ты бы что решил?» — подумал спросить Ингвар.
Выбор очевиден. Тем более что у него всё же оставался шанс добраться до города и без помощи колдовства. Но ему в кои-то веки повезло с людьми. Очевидность выбора не сделала его простым для них. Хорошие люди. Нинсон решил помочь им:
— Со мной всё будет в порядке. Если что, подхватите меня на обратном пути.
— Нет, Желтушник, — сказал Бэр. — Мы не сможем тебя подхватить. Мы должны встретить летуна. А потом пойдём в другую сторону. Вглубь острова.
— Летуна? Я думал, вы идёте за Волчьей Пастью…
— Нет. Заодно, может быть, получится и Волчью Пасть догнать. Мы постараемся. Желтушник, если ты врёшь… Это твой компас?
— Мой.
— А где ты его взял? — строго спросила Гвиневра, снова прикоснувшись ко лбу Ингвара.
Холодные щупальца охватили голову, и он ответил:
— Забрал у того, кто пытался меня убить.
Гвиневра всматривалась в дыхание Нинсона, стараясь различить следы жёлтой лжи, но ничего не находила. Всё это было правдой.
«Сопротивляйся же ты, дуболом!
Если они признают тебя виновным, то решат сразу две свои проблемы!
Во-первых, если ты невиновен, то они бросят в беде человека, которому абсолютно точно могли помочь. Это я про наше плечо. А вот если ты виновен — то поделом тебе. Они не замарают своих чистых белых ручонок.
А во-вторых, если ты невиновен, то непонятно, как у тебя отжать компас Ноя. Ты видишь, что Бэр по нему слюной исходит. Но он же не грабитель. И против воли честного человека ничего не отнимет. Он благородный, ты же видишь. А вот забрать компас в качестве виры — тут уже другой разговор. Он тебя сейчас приговорит…»
Вопреки предостережению, Ингвар не чувствовал угрозы от Путешественника.
— Бэр и Гвиневра. Идите, догоняйте Хольмудра. Я насобираю дров. И похороню Целлию в огне, как полагается. А потом доберусь до города. Тут ведь Бэгшот совсем недалеко. Продам компас. Будут деньги на самого лучшего лекаря. Не переживайте за меня. Хотите, меч на дерево повешу. Или в костёр кину. Или в землю воткну. Как скажете, так и сделаю. Могу отнести меч и значок в Бэгшот, например. Отдать тиуну.
Бэр ещё раз что-то прикидывал, скребя щетину. Он уже принял решение, но оно не нравилось ему. Он сбросил рюкзак и стал что-то искать в нём.
— Да, годный план, — подытожила Гвиневра. — Только вот чего. Руку мне свою дай на всякий случай. Так, а ты дай мне чернильницу и бумагу. Нет, лучше давай гербовую.
Гвиневра поочерёдно макала пальцы Великана в чернильницу и ставила отпечатки на тонкой голубой бумаге. Водяной знак в центре листа изображал герб Путешественника — уходящую сквозь холмы дорогу, озарённую солнцем и лазурными небесами. На ленте значилось: «Жизнь — это или авантюра или ничто».
— Хороший девиз, — сказал Ингвар.
Гвиневра только хмыкнула, трижды сняв отпечатки. Отдала листочки Путешественнику.
— Короче, я пошла. Мне ещё след надо взять. Догоняй. А ты, Желтушник, не трогай тиунский жетон и мечи. Если тебя с этим задержат, то хлопот не оберёшься. Потом разберутся, конечно, что к чему и отпустят. Но у тебя за это время уже рука отвалится. Дуй завтра к лекарю сразу же.
— Но ведь в городах-на-карте…
«Заткнись! Завали пахтало! Скажи спасибо, что не убили!»
— Да-да?
— Но ведь в городах на карте вряд ли будет лекарь такого умения. Да?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да, — спокойно сказала Гвиневра. — Вряд ли. Но, может быть, там притормозят процесс. И у тебя будет время добраться до города побольше. С лекарем чуть лучше. Ну, или нет. Но в лесу шансов нет совсем. Я знаю, что ты рутгер и привык легко относиться к ранам. Но эта не такая рана. Она не пройдёт сама. Вообще, делай, как знаешь…
Гвиневра повернулась, едва заметно шевельнула рукой с костяным колечком.
Белоснежная лиса последний раз фыркнула на Уголька и потрусила за хозяйкой.
Глава 84 Дороже Денег
Глава 84
Дороже Денег
Ингвар проводил взглядом компас Ноя.
Бэр Путешественник убрал его в рюкзак. Это не было похоже на обмен.
— Вот. Держи. Это для пальцев.
Путешественник дал Нинсону тончайшей работы платок. Ингвару предстояло испортить иллумийские кружева, замарав их чернилами. Кроме того, было совершенно ясно, что без мыла и воды такие едкие чернила не оттереть.
Таро Тайрэн требовал внимания:
«Сделай всё, что зависит от тебя, а в остальном положись… ну, ты понял… дахусим! Главное, не смей ничего сказать про компас Ноя! Всё! Забудь! Это просто чудо, что они торопятся, что сейчас ночь и ни янь не видно, что нам так повезло. Просто со всем соглашайся, пока он не уйдет!»
Ингвар вытер ладони. Пальцы остались такими же чёрно-синими, но платок был испорчен сиреневыми полосами.
— Оставь себе, — сказал Бэр.
Руки Нинсона постоянно были на виду. Он мысленно вознёс хвалу Матери Драконов, всем Лоа, каждому Лоа и вообще всем, кого знал поимённо, за то, что Бэр не осматривал тиунский кинжал. На лезвии наверняка остались следы чёрной эмали.
Ингвар подумал об этом только сейчас, когда смотрел на наручи, серебрящиеся свежими царапинами. Тщательно протёр следы чернильным платком и запихал его за край наруча.
Бэр передал ему глиняную бутылочку с залитой воском пробкой:
— Тут вот лугела настоящая. Выпей. Ну, или на рану полей. Не знаю, как лучше.
Потом он выдал Ингвару деревянную фляжку с трещиной вдоль бока и вырезанным гербом Путешественника. Судя по всему, он сам и вырезал.
— Осторожно, она хлипкая. Там масло. Польёшь на дрова. Костёр должен быть большим, понятно?
— Понятно. Чего ж непонятного.
Бэр вручил Нинсону запаянный стеклянный шарик наподобие люмфайра, только размером с маленькое яблоко. Внутри толстого пузырчатого стекла плескалась бирюзовая жидкость и плавала чёрная икринка.
Ингвар осторожно покрутил шарик:
— Это что-то вроде оружия?
— Что-то вроде. Разобьёшь о люмфайр, когда уже в огонь его сунешь. А то у него стекло может и не сгореть. Оставлять его тут нельзя. Иначе имущество тиуна к кому другому попадёт. Нехорошо. Серьёзное преступление. Тащить красный тиунский люмфайр с собой я бы тебе тоже не советовал. Понятно?
— Слушай, я знаю, что там про рутгеров говорят, но я не такой уж тупой.
— Да неважно. Времени нет по два раза объяснять. Вот фляжка.
Великан принял крохотную кожаную фляжку-бурдючок на один добрый глоток.
— Это очень мощный тоник. Выпей утром, и весь день спать не сможешь. Но вечером отрубишься. Понял? Завтра утром прими и сразу дуй в город, как Гвин сказала. Уяснил?
— Да понял, понял.
Бэр дал Нинсону несколько влажных комков размером с крупные зубцы чеснока. Они пахли табаком и представляли собой конвертики из листьев перца ярко-зелёного цвета.
— Вот ещё возьми. Даст тебе шенкеля. Судя по имени, ты с севера. Там у вас таких нет. Но мне кажется, что рутгеры эту дрянь жрут повсеместно. Знаешь, что это?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Знаю, — просто сказал Ингвар. — Это же бетель.
Великан не видел этих ярко-зелёных комочков уже много лет. Всё то время, что служил у барона Шелли. В листья перца-бетеля заворачивали орешки ареки, ломти табака и щепоть негашёной извести. Ещё добавляли острого перца или каких-нибудь семечек.
