и ногтем попытался поддеть склеенные страницы вокруг тайника, но клей держал крепко.
- Ничего больше нет. Откуда вообще у Йерин в комнате книги? У неё было время читать между отравлениями и убийствами? - сморщилась Камайя.
- Это и не прочитать, - хмыкнул Тагат. - Склеено на славу. Я не бывал у неё в комнате. Она пускала туда лишь Ул-хаса и сыновей. С таким собранием ядов, как у неё, не удивлюсь, что там в каждой вещи может быть тайник.
- Я тоже не удивлюсь, но травить собственного сына дурманом? - Руан в ужасе качал головой. - Она же собиралась возвести его на престол… Зачем ей травить его?
- Затем же, зачем и спаивать мужа, - развёл руками Тагат. - Устранить нелепую помеху, которая мешала ей править. Сменить пьяного мужа на одурманенного сына, который полностью зависит от неё… Чудесно! Только откуда она брала дурман? Неужели Соот возил из Телара? Ух, я им…
- Погоди, - сказал Руан. - Дай-ка это мне.
Он протянул руку за книгой. Пока Тагат листал её, взгляд зацепился за что-то, и оно теперь засело в памяти. Плотная кожа обложки открыла первую светлую страницу. «Тебе, моя любовь, мой свет». Почему же эти слова так цепляют память? Может, это строки из какой-то поэмы? Руан прокручивал в голове сотни древних арнайских трактатов, которым могла принадлежать эта строчка, но безуспешно.
- Убери её, - сморщилась Камайя. - Вся комната уже провоняла. Пахнет будто… Не знаю даже. Сладостями с крысиным помётом.
Вспышка перед глазами была ослепительной. Руан стоял, вглядываясь в буквы, потом медленно поднял голову.
- Письмо казнённому Гауку, - тихо проговорил он. - «Крысиное гнездо ответит»… Я видел, видел такие буквы… Эти округлые бока у нижней завитушки «т»… Тагат! Где оно? Мне нужно сравнить!
Плотный желтоватый лист лежал на столе в приёмном зале. Слегка запыхавшаяся Кам наклонилась над ним и книгой, но отшатнулась, зажимая нос. Руан, который почти не чувствовал запах, покосился на неё с сочувствием, вспоминая запашок от Бутрыма. Какой же вонью, наверное, он был для Камайи!
Он сморгнул видения и наклонился над буквами. Ошибки быть не могло: обе записи вышли из-под руки одного человека. Буквы были округлыми, аккуратными и обстоятельными, имели похожий наклон, схожие формы и примечательные штрихи-засечки.
- Я тоже это вижу, - кивнул Тагат. - «Тебе» и «тобой». Это точно писал один человек. Вайшо…
- Вайшо написал в книге «моя любовь» и подарил её Йерин? - вытаращила глаза Кам. - Вы сейчас не шутите?
В приёмном зале стало тихо, лишь лай хэги во дворе нарушал эту тишину.
- Не, ну… - начал Тагат, но замолчал.
- У них с Вайшо была связь? - не отступала Камайя. - Да не может быть… Под дверями Йерин всегда были служанки…
- Донельзя запуганные госпожой, - сказал Тагат. - Досточтимая, нас с тобой тоже оставляют наедине по твоему приказу, и никто не доносит Ул-хасу… Правила не всегда исполняются неукоснительно.
- Но что если это не Вайшо? - Руан ходил по залу, и шаги отражались эхом от стен. - Что если это кто-то из его слуг? Это же всё лишь предположения!
- Надо попросить Вайшо написать что-то и сравнить, - хмыкнула Камайя. - А я заодно его обнюхаю.
- Он обливается духами, - скривился Тагат. - Этот запах дурмана слишком слаб, чтобы учуять его под запахом клумбы, которой несёт от этого начищенного. А если он не употребляет дурман? И как ты собираешься обставить эту просьбу написать что-то? Этот гад очень подозрительный. С него станется отказаться или нарочно изменить почерк. Он может понять, что это письмо Гауку попало к нам.
- А ещё он мог и нарочно написать его, чтобы запугать нас, - покачала головой Кам. - Не напоминай мне про его духи… Эта клумба… Ладно. Нам просто надо подобраться к этому зализанному поближе, да?
- Просто? - переспросил Тагат. - Ты как себе это представляешь?
Улыбка Камайи была искренней, - Руан редко видел такие на её лице, - но одновременно настолько хищной, что ему стало немного не по себе.
- Даже если мы установим, что между ним и Йерин была связь, то поиски источника дурмана мы этим не ускорим, - сказал Тагат, с подозрением глядя на улыбку Кам. - Нам надо одновременно подобраться и к Бакану, а ещё прижать сопляка Тура, который точно знает, где находится тот подвал.
- У нас ку-уча дел, - медленно и раздельно произнесла Камайя. - Чего же мы тратим время?
64. Алай.Тулым
Песня плыла над дымом очага, поднимаясь в ладонь Тан Дан. Отец Небо, услышь мольбу дочери своей! Защити любимого на пути по холмистой ладони Матери Даыл, и дитя его во чреве жены! Алай плавно помешивала оол, и её голос снова сплетался с голосом Келим, напевавшей тихую песню-оберег.
- Птички. - Руан зашёл в шатёр, стряхнув мокрый снег с сапог. - Пойте, пойте. Не-не-не, Ичим. С тебя слишком много грязи летит. На улице остаёшься. Как вы, девочки?
Алай и Келим одновременно улыбнулись ему. Руан взял чашу с оолом и уселся на одну из кроватей.
- Я пойду навещу девушек во дворце, - сказала Алай, накидывая халат на плечи. - Келим, на меня
