— Да, понял. Загляну.
Вот и дельце нарисовалось, прекрасно.
— Девчонка, кстати, как? — поинтересовался Дэн. — Можешь её прихватить, если согласится? Пусть хоть посмотрит. Давить не будем.
«… … … … …»
Прихватить Ульяну? Вообще-то сегодня он планировал попробовать обойтись без дозы.
— Аллё? Чернов? Ты тут?
«Твою мать…»
— Окей. Час мне дай.
***
Спустя час Егор стоял под дверью квартиры Ильиных, чувствуя нарастающее смятение. Нет, он легко нашел бы себе занятие на остаток дня, до фига занятий! Да вот хотя бы за «Ямахой» вернуться, к Тохе заскочить, сто лет уже обещает – с самых парапланов. Самому до магазина дойти, а не курьера заказывать, баб Нюру навестить. Но тут такое дело… Не терпящее отлагательств. И не сказать, что он расстроен тем фактом, что планы поменялись, что сейчас оторвет Ульяну от работы – вовсе нет. Нет, он, блин, доволен, что так сложилось!
Коржик обошел тамбур, обследовав каждый угол на предмет новых запахов: сунул нос в угол с детскими санями и коллекцией лыж почившего дедули из десятой, брезгливо обнюхал коврики, ничего экстраординарного не обнаружил и вернулся под ноги.
Замок щелкнул, но взгляду, к удивлению Егора, предстала вовсе не Ильина-старшая, для которой еще десять секунд назад было заготовлено фирменное простодушное выражение физиономии под рабочим названием «Чернов 3.0». Младшая собственной персоной. Ему были откровенно рады – лицо напротив озарила лучезарная улыбка, осветившая общий коридор. И это опять подкупило. Снова. Раз от раза подкупает. Чем он, когда-то нареченный «лучшим другом» предатель, такое заслужил, Егор, наверное, до конца дней своих будет себя спрашивать.
Свет светом, но взгляд таки зацепился за залегшие под глазами синяки.
— А я думал, это у меня была бессонная ночка, — хмыкнул он вместо приветствия. — «И лицо бледное». — Всё в порядке?
Приветливая улыбка сошла с губ так же резко, как на них появилась.
— А у тебя? — с ответом Уля явно не торопилась. Тяжело вдохнув, прошлась по помятому лицу – в общем, показала, что всё видит.
— В полном, — игнорируя вопрошающий взгляд, изрек Егор. Враки, конечно, но он никогда не выпускал и впредь не собирается выпускать в чужие головы неуправляемые стада собственных тараканов. Тем более – вот в эту, ясную. Нутро продолжало окутывать чувство облегчения, возникшее в момент, когда ему открыли, и спугивать это состояние не хотелось. Пусть ему, кажется, и не поверили. — Малая, дело есть. Ты еще работаешь?
Уля опустила глаза на пересекшего порог и запутавшегося в её ногах Коржика.
— Уже нет, в общем-то. Что за дело?
— Мать дома? — шепотом уточнил он. — А то, может, лучше на балкон.
Она отрицательно покачала головой:
— Вот только что в магазин вышла.
— Прекрасно, — кивнул Егор, прислоняясь к косяку. — Мне тут участковый звонил, сказал, взяли одного мудака, вполне вероятно, что нашего. Просит подойти. От тебя, как я понял, ничего особенного не требуется: взглянуть на него, подтвердить или опровергнуть. А то он предсказуемо ушел в отказ. Ты его видеть будешь, а он тебя – нет: там стеклышко специальное. Может, еще не поздно заяву накатать, я в этих тонкостях уголовного делопроизводства не секу. Что думаешь?
И без того бледная, Ульяна мимикрировала под белый лист, что, в общем-то, неудивительно – кому приятно такое вспоминать? Вот если бы она расхохоталась, как Доктор Зло, хлопнула в ладоши и ломанулась в полицейский участок вперед самого Егора, вот тогда он, пожалуй, удивился бы.
— Это обязательно? — в сомнении покосилась на него соседка.
— Нет. Но я иду, уже пообещал.
Уля слегка прищурилась: в ней явно шла борьба с собой. И он мог её понять. Прилично времени прошло, животный страх наверняка ушел, исчезла паника. Но в любом случае смотреть на эту рожу ей будет как минимум неприятно.
— Ладно, чёрт с ним, пошли, — вздохнула она после продолжительных раздумий. — Кстати, — рука потянулась к вешалке, и спустя пару секунд Ульяна уже протягивала ему его джинсовую куртку, про которую он забыл ровно в ту секунду, как отдал ей, — спасибо! Было… уютно.
— А. Да… Не за что, — пробормотал Егор, забирая своё.
Чуть не выпалил, что может себе оставить. Это при том, что всю жизнь ему сложно расставаться с вещами: наверное, потому, что когда-то он не знал, что существует личное. Но для неё – для неё не жаль и не было.
Очень. Странные. Ощущения.
Незнакомые.
***
— Далеко нам?
— Минут десять. А вообще… Очень радует, малая, что прожив в этом районе всю жизнь, ты до сих пор не в курсе, где здесь менты обитают, — фыркнул Егор, втягивая ноздрями прохладный воздух, в котором отчетливо чувствовался запах приближающейся осени. — Я туда с закрытыми глазами дорогу найду.
— Зачем послушным домашним девочкам знать дорогу в ментовку? — иронично поинтересовалась Ульяна.
Егор промолчал: включать режим «Чернов-зануда» не хотелось, хотя он мог бы сходу предъявить ей с десяток аргументов в пользу обладания этой бесценной информацией. Но тема скользкая, а настроение уже успело подняться до высот, какой-то час назад казавшихся ему недосягаемыми. Кому «спасибо»? Ломай голову сколько угодно, но точного, однозначного ответа на вопрос, как ей раз за разом так легко удается этот сложный фокус, не найдешь. Утром и днем чувствовал себя так, словно его асфальтоукладчик туда-обратно переехал, а сейчас – будто бессмертный. Пофиг на всё, сошел на нет внутренний раздрай. Как Игорёк по укурке, только не по укурке. Чувствует себя так, будто находится в полном согласии с самим собой.
Короче!..
— Хочу к бабушке съездить, — рассматривая мыски собственных кед, задумчиво произнесла Ульяна. — Она у нас что-то болеет последнее время, повидаться бы. В сентябре, наверное.
— Бабушки – это хорошо, — промурлыкал Егор, щурясь на бьющее в лицо августовское солнце. — Почему именно в сентябре?
Вообще-то припоминает он, что бабушка её где-то очень далеко обитает, чуть ли не на другом конце страны. Владивосток? Хабаровск? Кольский полуостров? Воркута? От Москвы явно не сто километров по прямой, косой… А, неважно. Эта не пойми из каких недр памяти изъятая информация, не успев всплыть в башке, тут же вызвала внутри мутное ощущение беспокойства.
— Дождусь отпуска, хочу сразу пару недель взять, — пояснила Уля, не поднимая головы. — «Что она в этом старом асфальте такого нашла? Живописные трещины и выбоины? Или, может, вот эти ржавые люки? Или заплатки?» — А еще говорят, что сентябрь на Камчатке – золотая пора.
«Пара недель?.. На Камчатке?..
… … … … … … … … … …
Малая, ты это прекращай! Второй день подряд!»
Боги, ну зачем он опять с ней связался? Жил же себе спокойно, никому не позволял вить из себя веревки и влиять на настроения. Как так вышло? В какой момент он свернул с проторенной дорожки? Зачем?!
Ясно в какой. Ясно зачем. И не надо тут стенать. Если в общем и целом, то давненько он не чувствовал себя лучше. Если в частностях и мелочах – а как хотел? Любишь кататься? Люби и саночки возить. Разрешаешь себе привязанность? Ну, терпи тогда… всякое.
«Какая-то пара недель. Фигня. Да же?»
Егор решил продолжать сохранять на лице выражение одобрения. Сама развеется хоть.
— Знаю людей, которые удавили бы за возможность увидеть Камчатку, — сообщил он доверительным тоном. — Ну… Круто, что. Бабушка будет рада, вперед.
Вопросы о том, не разорит ли семью Ильиных эта поездка, оставит, пожалуй, при себе. Вот уж что-что, а это точно не его дело.
Ульяна вскинула подбородок, загребла пальцами разметанные ветром волосы, быстро перехватила их снятой с запястья резинкой и едко прошелестела:
— Ну да. Отдохнешь от моих набегов постоянных. И вопросов бесконечных.
Это заявление прозвучало настолько неожиданно, что Егор даже голову в её сторону повернул. Вот как? «Отдохнешь», да?.. Ну что тут сказать? Правду на неё, что ли, вывалить? Или отморозиться?
— Я рад и набегам, и вопросам.
