Упал один Волк. Другой. Поле было покрыто убитыми и ранеными Оланами — по оценкам Гэна, их было не менее трех сотен, — но они могли себе позволить и вдвое большие потери. Волкам же необходимо было беречь каждого воина.
— Отступай же, — глухо пробормотал Гэн, не слыша сочувственного рычания Раггара. — Назад, Клас!.. — молил он, беспомощно сжимая руки.
Прежний пьянящий восторг сменился невыносимой горечью во рту. В попытках избавится от нее Гэн постоянно сплевывал, несмотря на мучительную жажду. Умирали его воины, его Волки, верившие, что он приведет их к победе и славе. Юноше казалось, будто он различает крики каждого раненого, и он услышал свой вопль, полный бессловесной неудержимой ярости.
А затем молитва-нара принесла ему спокойствие; горечь исчезла, остался лишь холод.
Вскочив в седло и пришпорив коня, он поскакал к ожидавшим воинам. Приблизившись, юноша увидел полные неприкрытого страха глаза за обманной свирепостью масок и сказал тем, кто мог его слышать:
— Ваши товарищи хорошо выполнили свою работу. Отряд Класа уже приходит в себя. Мы ударим через несколько минут одновременно с отрядом Тейт. Затем вступит Эмсо.
Слышавшие его потрясли над головами мечами. Это был леденящий душу, почти беззвучный энтузиазм; они знали, что их главное оружие — неожиданность, и лишь тишина способна защитить их. Приглушенный гул пробежал по рядам, когда слова командира передавались от воина к воину.
К тому времени, как Гэн занял скрытую наблюдательную позицию на краю леса, отряд Класа буквально бежал от врага. Оланы были уже неуправляемы в своем желании догнать и отомстить тем, кто нанес им такой урон и навлек на них позор. Они не обращали внимание на отдаваемые с помощью свиста и рожков команды, приказывавшие им сомкнуть ряды и замедлить погоню.
Легко вооруженные и быстрые воины Гэна находились все еще достаточно далеко, чтобы избегать ближнего боя, ухитряясь осыпать преследователей камнями и стрелами. Совсем рядом был уже темневший на фоне неба лес. Оланы бежали изо всех сил, стараясь перехватить беглецов.
По команде Класа его люди замедлили бег, смыкая ряды для обороны. Оланы радостно заорали, увидев, что их жертвы останавливаются.
Когда-то Гэну довелось наблюдать погоню медведя за степной собакой. Не сумев укрыться в норе, собака бросилась бежать, но медведь настиг ее. Тогда она, повернувшись, поднялась на задние лапы и, обезумев от страха и отчаяния, вцепилась медведю в нос. Тишину прерии разорвал страшный рев зверя, прихлопнувшего собаку одним ударом.
Эта последняя сцена припомнилась ему наиболее отчетливо, когда он наблюдал, как скопище вооруженных пехотинцев Олы настигает своих обидчиков.
Позади пехоты показалась оланская кавалерия, обогнавшая бегущих и готовая ударить первой. Несколько Волков бросились назад. Ободренные этим зрелищем конники загоготали, не обратив внимания, что у самого леса беглецы остановились. Они были так возбуждены атакой, что не сразу заметили, как в их рядах неожиданно появились прорехи — это метатели усыпали поле «ежами». Лошади спотыкались, и многие всадники, упав, уже не могли подняться.
Гэн коротко взмахнул рукой, и находившийся в укрытии лучник выпустил подряд две стрелы — одну свистящую, вторую дымовую. Гэн опасался, что их не заметят. С огромным облегчением он увидел, как в ответ на сигнал кавалерия Эмсо двинулась к реке.
Гэн быстрой рысью бросил свой отряд вперед. Они двигались на звуки боя и рожков Оланов в молчаливом ожидании атаки. Шум их продвижения разносился по лесу тревожным безбрежным шорохом. Пока Волки не показались из-за деревьев на поле, войска Оланов даже не подозревали об их присутствии. При виде атакующей конницы прежнее воодушевление исчезло. Тревожно зазвучали боевые рожки и свистки. На другой стороне поля показался отряд Тейт.
Они появились с тем же зловещим молчанием, стремительно продвигаясь вперед.
Готовясь встретить атакующие силы Оланов, воины Класа выстроились в одну линию перед теми, кто раньше отбежал к лесу. Неожиданно между ними появились новые Волки, быстро строясь в шеренгу. По свистку они опустились на колени, не сводя глаз с приближавшейся конницы, и в одно мгновение подняли спрятанные на земле огромные копья, образуя неприступную стену. Воины в последнем ряду держали копья длиной по двадцать футов. В первом и втором рядах копья были соответственно короче, так что, когда их основания опустились для упора в землю, врага встретила сплошная стена разящей стали. Конники уже не могли остановиться, да и в кураже особо не пытались сделать это. Первые из них налетели на копья, а наступавшие сзади продолжали давить им в спины. Через несколько мгновений, сверкая мурдатами, Волки уже врубились в ряды атакующих.
Торжествующие крики пехоты Оланов сменились возгласами испуга, когда они увидели, что Волки охватывают их с обоих флангов. Но, что еще страшнее, в них врезалась собственная кавалерия, остатки которой беспорядочно отступали в отчаянной попытке вновь объединиться в боеспособные отряды.
Тут с тыла с ревом ударила конница Эмсо. Одновременно пошли в атаку отряды Гэна и Тейт. На врага обрушился град стрел и выпущенных из пращей шаров. Двинулись вперед и силы Класа, чьи воины, оседлав оланских коней, разили врагов своими копьями.
Численное превосходство окруженных Оланов было сведено на нет. Те, кто оказался на краю окруженной массы, сражались достойно, но им противостояли не менее искусные воины.
Это было не просто поражение. Это был разгром, избиение. Сначала Волки атаковали с отчаянием людей, которым оставалось лишь победить или умереть. Теперь они сражались с воодушевлением, осознав, что поражение не есть их вечный удел.
Гэн приказал выпустить еще несколько дымовых стрел, указывая Эмсо открыть проход к реке, куда тут же ринулись в надежде на спасение первые группы Оланов. Окруженные воины почувствовали, как ослабло давление с тыла. Автоматически они хлынули в том направлении. Звуки боевых рожков призывали сохранять порядок. Военный барабан отдавал приказ восстановить обороноспособный центр. Гэн прокричал команду собакам, и бросился в месте с ними вперед, намереваясь заставить барабан замолчать. Рычавший Раггар бежал рядом, Шара и Чо прикрывали сзади. Лишь первого противостоящего ему воина юноша различил отчетливо, затем их лица стали расплывшимися пятнами — ложный выпад мечом и удар в незащищенное место. Работали инстинкт и навыки, он был уже скорее сгустком силы, чем человеком. Видевшие его атаку Волки одобрительно закричали и с удвоенными силами пошли на врага.
Гэн направил лошадь к плотной группе Оланов. Один из них, высоко подняв рожок, трубил команды. Рядом с ним на подставке стоял барабан. Не обращая ни на что внимания, барабанщик посылал свое сообщение. Заметив опасность, на его защиту бросился всадник в доспехах, богаче которых Гэну не приходилось видеть. Он оказался искусным воином и сражался с яростью гордого мужчины, знавшего, что ему уже нечего терять. Расположив собак по флангам и с тыла, Гэн бросился на вражеского офицера. Противник отступать не собирался. Дважды доспехи Гэна спасли ему жизнь; направленный в горло удар едва не разбил пополам боевую маску. Кроме того, ему приходилось уворачиваться и от других нападавших, как и Раггару с Чо, спасавшихся в невероятных акробатических прыжках от преследовавших их копий. Наконец Гэн заставил противника раскрыться, и Олан, поняв свою оплошность, успел отчаянно крикнуть, прежде чем удар меча сразил его наповал. Развернувшись, Гэн разрубил мечом барабан. Горнист бросил свой рожок на землю и, упав на него сверху, закрыл голову руками. Услышав победный рев Волков, Гэн покинул место схватки. Оланы были сломлены, ужас поражения волнами накатывался на их ряды.
Охватившая противника паника была союзником Волков.
Они усилили натиск, наступая с флангов и ломая сопротивление храбрецов, пытавшихся прикрыть отступление, которое уже превратилось в паническое бегство.
И кровавую бойню.
Когда Гэн дал команду прекратить преследование, на берегу реки виднелось не больше двух сотен оставшихся в живых Оланов.
Оставив грозную молчаливую стражу около покорившихся судьбе пленных, Волки разбрелись по полю боя, подбирая своих раненых и убитых. Позади всех ехала Тейт. Она была одна, когда обнаружила тело убитого оланского командира. Лежавший рядом шлем был покрыт царапинами и вмятинами. Спешившись, Доннаси подняла его. Какое-то время она молча рассматривала находку, поражаясь, как он похож на шлемы, которые ей доводилось видеть в музеях или на иллюстрациях исторических книжек. Затем Тейт окинула взором покрытое телами поле боя. Теперь, когда исчезли страх и возбуждение битвы все выглядело до боли бессмысленно. Мир вокруг был таким же безумным, как и тот, который она покинула навсегда.
